Я залпом осушил бокал и передал его Себастине.
– Теперь можете подождать до десяти и сделать то же самое. Считайте, что я даю вам небольшую фору, как тому, кто впервые вступил на опасный путь дуэлянта.
Пока л’Ча считал, л’Зорназа колебался, а элита мескийской аристократии завороженно наблюдала за неожиданно экзотическим развлечением. Я заложил руки за спину и следил за юношей, посмевшим бросить мне вызов. Он оказался в плачевном положении, в которое сам себя и загнал. Отказаться от дуэли может ответчик, что навлечет на него позор, но это так, мелочи. Если оскорбленная сторона сама попытается уклониться от брошенного вызова – вот где позор. Зная это, он решил бросить мне вызов, не приватно, а при множестве свидетелей, став заложником обстоятельств. Он не учел, что дуэльный кодекс уравнивает всех танов. Всех без исключения, и теперь тэнкрисы, собравшиеся вокруг, стали для него такой же жаждущей крови толпой, как и для меня. Добро пожаловать в мой мир, тан л’Зорназа. Посмотрите на этих пираний и улыбнитесь им, изобразите из себя отважного пескаря.
– Восемь! Девять! Десять!
Его рука дрогнула, но он не приблизил бокал к губам ни на миллиметр.
– Полагаю, дуэль можно считать завершенной, – взял слово безупречный тан. – И на удивление мирно.
– Это была самая простая дуэль в моей жизни, – сказал я искренне, доставая из футляра фиал с противоядием. – И самая приятная! Вместо кровоточащих и обугленных ран лишь легкий холодок в пальцах и накатывающая сонли…
– Да будьте вы прокляты, л’Мориа!
Бокал л’Зорназа со звоном ударился об пол. Мне пришлось подождать с антидотом.
– Юноша, бытует мнение, что я и без ваших нежных пожеланий проклят так, что дальше только Темнота, – сказал я. – Посмотрите вокруг, вглядитесь в эти лица и запомните, как они смотрят на неудачников и малодушных зазнаек. Вы подарили мне поистине удивительный опыт сегодня – впервые все эти таны и тани оказались не на стороне моего врага, а на моей. Надеюсь, это щемящее чувство страха перед беспощадной и голодной толпой останется в вашем сердце до последнего удара. Если не сведет с ума. Ваше здоровье.
Осушив фиал, я подал знак Себастине и направился к выходу, надел пальто и цилиндр, остановился на пороге, чтобы попрощаться с Ив. Мимо вихрем пронесся мой недавний оппонент, спешащий скрыться с места своего нелепого позора.
– Прости меня, Ив, прием испорчен. Не следовало тебе меня звать.
– Если не звать к себе членов семьи во время радости, то кого звать, Бри? – Она ласково провела ладонью по моей щеке. – Прием я устроила в честь Золана, а он-то как раз веселится не переставая. Он в восторге от тебя, мальчик мой.
Я сдержал брезгливую гримасу.
– Ты жестоко обошелся с юношей л’Зорназа. Берегись его отца, он не простит и не забудет этого никогда.
Аноис вышла на порог, кутаясь в сверкающий меховой воротник. За ней следовал Инчиваль.
– Тани Аноис? Вы не обязаны покидать дом Ив из-за моих неприятностей. Ты, Инч, тоже.
– Нет-нет, я прекрасно провела вечер, но не могу остаться!
– Притомилась, бедняжка! – воскликнула Ив. – А тебе еще через весь город ехать! Может, заночуешь у меня?
Аноис поблагодарила и вежливо отказалась. Уговорить Инча остаться все же удалось, я попросил его прислушаться к тому, что будут говорить таны после ухода обоих виновников инцидента.
Спускаясь вниз по лестнице, я заметил, как на подъездную дорожку вылетела карета. На ходу из нее выпрыгнул, не жалея ног, высокий тан в дорогом плаще и с растрепанными белыми волосами. Он ринулся по лестнице вверх, будто за ним гонятся все двенадцать принцев Темноты, но резко замер, встретившись со мной.
– Вы опоздали, – сказал я.
Его ноздри раздулись, проступили под кожей желваки, он наверняка потянулся к своему Голосу, что сулило мне боль. Себастина за моей спиной напряглась, готовясь оторвать тану голову, как только он нападет.
– Он уже уехал, – добавил я. – Скорее всего, не вернется домой до рассвета, будет пьян. Ищите его в каком-нибудь кабаке. Вы же понимаете, я бы не посмел причинить ему вред.
Развернувшись, он направился обратно к карете, и вскоре она скрылась из виду.
– Кто это, тан л’Мориа?
– Огарэн л’Зорназа. Ему быстро донесли о происходящем, и он примчался. Идемте.
Мы поехали обратно в Олдорн. Настроение полностью испортилось. Это к вопросу о том, почему я держусь подальше от больших скоплений сородичей. Мне было слегка тошно, но если бы я знал заранее, что так получится, я бы все равно отправился к Ив. Потому что это Ив, и потому что я узнал кое-что новое. У меня появились новые пути, новые мотивы, новые подозреваемые.
– Тан л’Мориа, можно спросить вас?
– Да.
– Там вы сказали, что даже отец… я имею в виду, старший тан л’Зорназа, не посмел бросить вам вызов. И потом, что не посмели бы причинить вреда молодому тану. Вы действительно не собирались?
– Нет, конечно. Я слишком многое отнял у дома л’Зорназа, не хватало еще, чтобы я лишил его еще и сына. Настоящий яд Себастина носит в черном футляре, а в золотом у нас… Что у нас в золотом?
– Вишневый ликер под видом яда и коньяк под видом противоядия, – ответила Себастина.
– Почему… Что послужило причиной вашей вражды?
– О, многое! Началось с того, что два года назад я стал верховным дознавателем Мескийской Империи, заняв пост, к которому очень долго стремился старший тан л’Зорназа. Это положило начало особой неприязни в наших отношениях. Потом я… я… совершил ошибку, очень глупую и непозволительную ошибку.
Я замолчал, внутри понимая, что только этим она вряд ли удовлетворится, но надеясь, что мое нежелание договаривать заставит ее поумерить любопытство. К моей радости, так и произошло. До конца вечера я смог расслабиться.
Прежде всего я отправил приказ своим людям в Башне немедленно установить круглосуточное наблюдение за послом Малдиза, а также за всеми, с кем этот господин будет контактировать. Я приказал найти двух-трех людей, которые понимают малдизский язык жестов, хотя и осознаю, сколь трудна для исполнения эта задача здесь, в сердце Старкрара.
Покидая дом в начале дня, я порадовался удивительно теплому солнцу и даже подумал, что это весьма хорошее начало. А потом меня поймал курьер из Скоальт-Ярда, когда я собирался сесть в карету и отправиться на поздний завтрак в «Дубовую ветвь».
– Мой тан, вас просят немедленно прибыть в Дно.
– Причина?
– Убийство, мой тан!
– Убийство в Дне? С каких пор это стало чем-то из ряда вон?
– Мой тан, это старший инспектор Вольфельд.
– Я что, должен теперь делать за него его работу?
– Нет, мой тан, старшего инспектора убили.
