Впоследствии Старкрар расширился, облагородил уродливые силуэты островов, его жители разровняли и застроили ландшафт, но никто и никогда не забывал, где именно находились Императорские Ямы. В конце концов, на них построили огромный амфитеатр, который с годами пришел в запустение, превращенный из оплота искусств в место кровавых развлечений. С запретом гладиаторских боев амфитеатр переходил из рук в руки, пока не стал преступным сердцем Старкрара. Теперь там работают подпольные казино, ринги для проведения незаконных боев, есть несколько точек сбыта краденого. Властям это, разумеется, известно, но серьезных попыток уничтожить тех, кто засел в громадном каменном цилиндре, они не предпринимают. Высокородным танам выгодно держать самую мерзкую преступную опухоль столицы под своим наблюдением, в одном месте, далеко от чистых и безопасных улиц западной и центральной части Старкрара. Поэтому монументальный амфитеатр, названный Императорскими Ямами, все еще стоит и не шатается.
– Так, значит, Хокенгайм игрок?
– Очень азартный, – подтвердил Дарксад, – карты, кости, рулетка и бокс, разумеется. Вчера он неплохо наварился, а я был при нем и пару раз спасал его шкуру.
Дарксад вырос в одном из сиротских приютов Дна, просто чудо, что стал более-менее приличным подданным. При этом он имеет заслуженную репутацию человека с крепкими кулаками, крутым нравом и твердыми принципами. Хокенгайм мудро выбрал себе телохранителя, отправляясь в Дно.
– Что было дальше?
– Посадил его в карету надежного извозчика, получил деньги и пошел домой. Я живу в двух кварталах отсюда. Сейчас мы стоим на том самом месте, откуда я наблюдал происходящее.
Я обернулся и взглянул на вход в тупик. Получилось около тридцати шагов.
– Я был настороже, ведь тут всегда полно отморозков, которые не знают, что меня лучше не задевать. Пару раз попадал в окружение. Иду я себе и вижу, что с улицы Илистого рва выворачивает некто. Я издали услышал его тяжелое дыхание, он шатался, то и дело приваливался к стене. Я подумал, что парень нагляделся в веселящие камни или наглотался «Кровавой икоты», поэтому перешел на правую сторону улицы, продолжая следить за ним. Внезапно за его спиной появился другой. Этот второй схватил первого, швырнул его в тупик и шагнул в темноту следом.
– Как он выглядел? Многого от ваших глаз не жду ночью на улице Дна, но примерно?
– Понятия не имею, тан л’Мориа. Я даже не понял, как он подкрался, я его не видел, а ведь он был огромный! Просто возник за спиной люпса, схватил его как щенка и швырнул.
– Огромный, говорите? В плаще?
– Или в пальто. Густая тень. Не то чтобы мне было дело до чужих проблем, но я все же решил подобраться поближе. Из тупика раздавались звуки боя, люпс громко рычал, неразборчиво ругался, я слышал глухие звуки ударов, но когда я добрался до места, то успел услышать только короткий жалобный визг, и все стихло. Я заглянул в тупик и увидел в самом конце копошащегося здоровяка. Я пошел к нему, держа револьвер наготове. Он меня не заметил либо не обратил внимания. Когда я приказал ему встать и поднять руки, он встал, а потом исчез.
Не задавая вопросов, я просто пристальнее посмотрел на частного детектива.
– Нет, тан, я не тронулся рассудком и не залгался. Громадная туша просто испарилась у меня на глазах без следа. Я долго стоял, целясь из револьвера в полутьму, пока не поверил, что он ушел.
– А он ушел?
– Это точно. Тогда я проверил люпса. Я его даже не узнал, мы с Вольфельдом виделись всего пару раз, и большую часть времени он просто орал на меня. Однако после смерти я его не признал. Пришлось мчаться прочь из Дна, чтобы найти хотя бы одного констебля, и лишь к утру сюда приехала следственная бригада, но зато, когда инспектора опознали, из Башни привалила целая армия, да еще и вы в придачу.
Внимательно выслушав его слова и следя за его эмоциями, я уверился, что детектив не лжет.
– Спасибо за искренность, Дарксад.
– Хозяин, – позвала меня Себастина, – за телом пришли.
Скомканно попрощавшись с человеком, я быстро зашагал обратно к тупику. Двое люпсов в серых шерстяных плащах и с ожерельями из клыков на шеях уже заматывали труп Яро Вольфельда в бинты. По мескийским законам ритуальным обслуживанием мертвых люпсов могут заниматься только жрецы Акара. Очень старый и всем весьма надоевший закон, который люпсы смогли навязать танам еще в те времена, когда их народ официально принимал подданство. Все-таки люпсы одни из лучших солдат мескийской армии, нанимая их, Меския приобрела многое. По этому закону труп люпса даже нельзя убрать с места его смерти, пока не прибудут жрецы. Соответственно похоронами (если это можно так назвать) занимались тоже они, и ни в какой морг тела люпсов не попадали, а власти города не имели на них права.
– Простите, почтенные, что отвлекаю вас от работы, но мне хотелось бы знать, где сейчас находится почтеннейший Вуле Акельд?
Люпсы не обратили на меня внимания.
– Ладно, попробуем так, чтобы вам было понятнее, я не выпущу вас из этого тупика, пока вы не ответите на мой вопрос.
Один из жрецов поднялся с корточек, тихо рыча. Себастина переместилась из-за моей спины, готовая в любой миг оторвать башку глупой собаке. Второй жрец придержал своего несдержанного коллегу за плечо.
– Вуле Акельд никому не докладывает, куда идет и что собирается делать. Ни Императору, ни тебе, ни нам. Хочешь говорить с ним, тэнкрис? Езжай на Волчий остров и ищи его, если не боишься, что тебе отъедят ноги.
Первый жрец хрипло рассмеялся, и оба вернулись к трупу.
– Возможно, мне придется поступить именно так. Идем, Себастина.
– Мы направляемся на Волчий остров?
– Нет, в Императорские Ямы.
– Уходите, тан л’Мориа?
– Да, господин Варзов. Не желаете присоединиться ко мне в амфитеатре?
– Вынужден отказаться. Но пока вы еще здесь, вам надо бы знать, что я обнаружил еще кое-что. Наш кожевенник снова объявился.
– Кто, простите?
Антонис Варзов натянул перчатки из дорогой кожи, сжал и разжал кулаки.
– С левого бока господина Вольфельда был срезан кусок шкуры. Срезан тем же инструментом, которым срезали кожу с угольщиков в Крае. Я уверен, это сделал один и тот же человек. Или не человек. Надеюсь, это знание вам поможет.
– Благодарю.
Вокруг амфитеатра раскинулся рынок Дна, вонючее, грязное место, по которому шатаются толпы соответствующих покупателей, а в ближайших подворотнях можно приобрести не только вчера снятые с ограбленного трупа карманные часы, но и детей, которые еще недавно спали в своих кроватях… Я преувеличиваю. Немного. Мы прошли по лабиринту из старых грязных лотков, заставляя чернь разбегаться в стороны. Если нам, тэнкрисам, нужно, мы можем появиться и в Дне, но обычно мы делаем это тайно, не привлекая внимания, а не ломимся с открытыми лицами к входу в Императорские Ямы.
