– О'кей! – Берни бережно передал на руки Спарки Розалинду: девушка, наглотавшись ядовитых испарений, была в полуобморочном состоянии.
Да и остальные выглядели не лучше, а внизу задыхалось в дыму минимум еще человек шестьдесят разоров.
– Я как-то в юности увлекался техникой, – Берни быстро сжал ладонь Спарки и исчез в белом тумане.
Скрежет платформы для спуска подтвердил, что Бернард Бернс и в самом деле разбирался в технике.
Теперь дело пошло быстрее: на платформы поместили столько, сколько мог выдержать трос и оба подъемника выволакивали чуть дышавших людей наверх.
Судя по тому, что платформы опускались пустыми, на верхнем уровне кто-то заботился о вновь прибывших.
А огонь бесчинствовал совсем рядом. Кожей чувствовалось его голодное дыхание. Пламя гудело буквально за соседними переборками.
Спарки и Заклин рыскали по поселку, вытаскивая забившихся в полубезумии людей из бочек, из-под перевернутых ящиков, из-за сваленных тюков с награбленным добром. Некоторые бессознательно отбивались. Одна старая чертовка, которую Спарки вытянул из-под кучи тряпья, в кровь изодрала Джону щеку грязными ногтями.
Наконец, вроде все разоры были погружены. Платформы в последний раз двинулись вверх. И в ту же секунду огонь, прорвав блокаду перекрытий яростно метнулся вслед ускользающей добыче.
– Скорее! – крикнул Спарки, подсаживая Трейси.
Заклин дотянулся и успел положить на край платформы Розалинду, а потом запрыгнул сам. Платформа под тяжестью тела гиганта замедлила ход. Томми Медведь вцепился в край уходящей вверх бетонной махины: это было невероятно, но человек сумел несколько секунд удерживать на месте многотонный движущийся груз. Этих секунд хватило для Пинни и Сникса. Мускулы Медведя, вздуваясь, затрещали. Томми отнял руки и отступил.
– Ты что? – возмутился Пинни, протягивая гиганту руки. – Давай забирайся!
– Нет, меня эти качели не выдержат, – уголком рта улыбнулся Томми, утирая лоб тыльной стороной ладони.
– Где Берни? – из густого тумана выскользнула фигура Спарки, почти ткнувшись Медведю в грудь. – Надо его найти!
Томми недвусмысленно покрутил указательным пальцем у виска: теперь горело на их уровне.
Томми Медведь проводил взглядом уже поднявшуюся метра на полтора платформу, что-то прикинул.
– Оп-ля! – Спаркслин не успел ничего сообразить, как две руки метнули его ядром в воздух. А еще четыре или все шесть рук подхватили лейтенанта и втащили на платформу.
Томми Медведь терпеливо стоял, задрав голову, пока обе платформы не закрыли просвет над нижнем уровнем.
– Быстрее! – перепачканный сажей мужчина протягивал руки к платформе. – Там еще много?
Спарки уперся взглядом в перекрытие под собой. Нижний уровень превратился в ад. Даже здесь, наверху ступни ощущали жар. Но никакой паники вокруг не наблюдалось. Спарки подумал было, что орудует хорошо организованная служба спасения, если б не обтрепанный вид спасателей и их голодные лица со впалыми скулами.
– Так сколько еще? – вразумлял Спарки все тот же голос.
Платформы дрогнули, начиная спуск. Тут же полоски засияли расплавленным золотом. Заклубился дым.
Спарки с силой провел ладонью по лбу. Прикрыл глаза.
– Все! Там – все!
– Эй, – крикнул мужчина вдаль. – Открывайте ворота! – и подтолкнул Спаркслина к эскалатору: – Уходим наверх, приятель!
Спарки замешкался, оглядываясь. Через несколько минут пламя прорвется через бетонные перекрытия. Впереди, тесно сгрудившись, по эскалатору поднимались последние проказоры. Спарк различил среди них спину Заклина и облако волос Розалинды.
– А когда здесь прогорит… – вслух представил Джон.
– Будет чай! – непонятно отозвался крепыш и хохотнул: – Правда, без заварки и сахара!
– Какой чай?… – Спарки думал, о том есть ли в Лос-Анджелесе хоть какие-то средства эвакуации.
– Мы открыли шлюзы – сейчас сюда ринется океан! Будет грандиозная парилка, но, – проказор подтолкнул Спарки чувствительным пинком, – без нас, приятель!
Лос-Анджелес еще пытался делать вид, что ничего особенного не происходит, по многолетней своей привычке ничего плохого не замечать.
На улицах было людно, как стрекозы над водой, сновали аэрокары. Но попробуй-ка не заметить, если вдруг у тебя под ногами взбугривается земля, и из оранжевого люка прямо перед тобой возникает всклокоченная голова!
Спарки выбрался последним, щурясь на свет. В воздухе сладко пахло осенью. Джон глубоко глотнул бодрящий воздух, терпкий и кристально прозрачный.
Повсюду, насколько хватало глаз, разбросанными апельсинами пестрели откинутые люки переходников, о которых Лос-Анджелес давно позабыл. Из нижних уровней на чистенькие улочки хлынули оборванцы.
Спарк оперся рукой о фонарный столб., Перед ним лежал Верхний город. Нижнего города теперь уже на годы, а, может быть на века, не существовало. Под ногами, отделенный лишь коркой земли, плескался океан.
И людям: горожанам, разорам, проказорам – придется мириться в том мире, который есть. Выбора-то не будет.
Джон усмехнулся. В его времени лейтенанта Спаркслина называли разрушителем за неуемный нрав, строптивость и бьющую через край энергию, в этом мире, с единственным уцелевшим островком цивилизации, разрушать было особенно нечего.
Джон вздохнул: придется засучив рукава, заняться созиданием. И Спарки уже решил с чего начнет.
Взглядом он проводил бредущую по улицам толпу погорельцев.
Время от времени двери домов открывались – и один из обитателей Нижнего города, а то и целая семья скрывались во внутренних помещениях. Толпа редела.
Джон притянул к себе Трей, развернул девушку к себе лицом. Губы Трей вкусно пахли мятной зубной пастой.
Трейси затрепыхалась, отбиваясь. Затихла.
– Джон, это и есть то, что ты называешь – физический контакт? – чуть отдышалась Трей.
– Ну, – улыбнулся Спарки, – это так, прикидка. А контакт – это когда тебе будет еще лучше! Обещаю!
– А может,- покраснела Трей, – прикинем еще разок?
Зажужжала полицейская стрекоза. На посадочную площадку спланировал аэрокар. Из кабины выскочил Альберт Хоппер собственной персоной и, просияв, двинулся к Спарки:
– Как начальник полицейского управления Лос- Анджелеса должен поблагодарить вас за выполнение задания: преступник Саймон Филлипс из города исчез.
– Исчез? – удивился Спаркслин – А мне казалось, что он сгорел под землей.
– Прошу вас не очень распространяться об этом, – сказал Хоппер.
