вернётся.
‒ Это не так, ‒ ответила, покачав головой. – Он останется на ночь в общежитии.
‒ Лучше бы ты соврала, ‒ едва не застонал Эйтан.
Но вдруг поднялся с места и быстро пересёк кухню.
‒ Бель, признайся, что ты сейчас чувствуешь? – спросил, остановившись в шаге от меня.
Я не удержалась, сама коснулась его плеча и с досадой поняла, что меня раздражает преграда в виде пиджака и рубашки. Тогда переместила ладонь выше, на шею Эйтана, а, ощутив под пальцами тепло голой кожи, едва не закатила глаза от удовольствия.
‒ Что со мной? – спросила саму себя шёпотом. – Почему я не могу этому сопротивляться?
‒ Можешь, если только захочешь, ‒ так же тихо ответил Эйт. – Оттолкни меня, Бель. Скажи, чтобы я ушёл. Скажи, что не хочешь моих поцелуев, ласк. Что не хочешь меня…
Последнюю фразу он сказал уже мне в губы. Но коснулся их лишь на мгновение и сразу отстранился.
‒ Я был уверен, что у меня железная воля, ‒ проговорил, погладив пальцами моё запястье. – Но сейчас она почему-то не работает. Не тогда, когда ты так на меня смотришь.
Я должна была его остановить. Но кто бы остановил меня? И почему от одной мысли, что мы просто разойдёмся в разные стороны, сердце протестующе сжималось?
‒ Но ведь можно не заходить далеко? ‒ мой голос звучал жалко.
Эйтан улыбнулся, а его глаза стали завораживающе тёмными.
‒ Можно попытаться, ‒ согласился он. – Но я не обещаю, что получится. Больше всего мне сейчас хочется просто отпустить себя.
Кажется, наши желания сегодня во многом совпадали. И я всё-таки не сдержалась, потянулась к нему. Хотя, это получилось удивительно взаимно. Едва наши губы встретились, и по телу пронеслась такая волна приятного жара, что стон вырвался сам собой. В этом поцелуе было столько страсти и нежности, что у меня подкашивались ноги.
И все стены, так тщательно выстраиваемые между нами, окончательно пали. Я больше не видела смысла их выстраивать, не хотела ничего контролировать. Наоборот, очень боялась, что сам Эйт вдруг остановится.
Мы целовались жадно. С каждым мгновением мыслей в голове становилось всё меньше, их все вытеснили чувства и жар желания. Очень скоро мне стало мало поцелуев, и так дико захотелось большего. Прямо сейчас. Прямо здесь.
Я всё-таки стянула с Эйтана и пиджак, и рубашку. Он быстро расстегнул все пуговички на моей блузке, а длинную домашнюю юбку просто задрал повыше. Мы не могли оторваться друг от друга. Лишь стоило чуть отстраниться, чтобы избавиться от очередного предмета одежды, и нас снова притягивало обратно, как два магнита разной полярности.
Но в тот долгожданный момент полного единения, когда я, наконец, почувствовала Эйта в себе, случилось то… чего как раз стоило ожидать, и о чём явно следовало подумать заранее. У меня перед глазами вдруг резко потемнело, голова пошла кругом, а сознание будто бы рухнуло в тёмное озеро и застыло в нём, не в силах выбраться.
Правда, отключилось оно как-то не полностью. Я словно застыла на тонкой грани сна и яви. Но мне так отчаянно хотелось вернуться обратно в реальность, что даже обмороку пришлось отступить.
‒ Бель! – взволнованный окрик Эйтана доносился словно через толщу воды. – Изабель!
Я зацепилась за этот голос, всей душой потянулась к нему. Медленно, через силу, задействовав всю имеющуюся у меня волю, открыла глаза. И… обнаружила себя лежащей на кухонном столе.
Эйт держал меня за руку, ласково гладил по волосам и выглядел откровенно растерянным. Никогда не видела его таким.
‒ Ты как? Что-то болит? Слабость?
В его аквамариновых глазах стояли испуг и сочувствие. А мне нравилось видеть в них совсем другие эмоции. Потому я молча притянула его к себе и поцеловала сама.
Эйт ответил, но был даже слишком осторожен и нежен, а вскоре и вовсе прервал поцелуй.
‒ Давай не будем торопиться? – предложил он, хотя во взгляде снова появилось желание. – Бель, я боюсь, что ты снова сознание потеряешь.
‒ Ну и пусть, ‒ отмахнулась. – Эйт, я хочу почувствовать то, чего никогда не ощущала. Эти эмоции для меня, словно незнакомый, но живительный водопад. Сомневаюсь, что решусь на подобное, если мы сейчас остановимся.
Эйтан внимательно посмотрел мне в глаза, а на его губах появилась откровенно счастливая улыбка. И вдруг он поднял меня на руки и понёс прочь с кухни.
‒ Там рыба в печи, ‒ вспомнила неожиданно.
Бестерли кивнул, произнёс незнакомое мне заклинание и продолжил путь.
‒ Что ты сделал? – спросила я.
‒ Накрыл кухню барьером, глушащим любую магию. Твоя печь просто перестанет работать. Точнее, нагревательный артефакт.
Мы поднялись наверх, вошли в мою спальню. Только там Эйт опустил меня на кровать, а сам навис сверху.
‒ Ты сказала, что хочешь почувствовать то, чего раньше не ощущала, ‒ прошептал он мне в губы. – Уверен, Бель, я уже ласкал каждый сантиметр твоего восхитительного тела. Но раз уж мы с тобой этого не помним, то с огромным удовольствием сделаю это снова.
И только теперь поцеловал. Сначала в губы, потом спустился к шее, плечам, ключицам, груди. Я же могла только млеть и давить в себе рвущиеся на свободу стоны.
Эйт не обманул, он в точности исполнил своё обещание.
Никогда не думала, что такое возможно. Что касания губ могут быть настолько будоражаще приятными. И уж точно представить не могла, что буду молить Эйта прекратить эти сладкие пытки. Мне безумно нравилось происходящее между нами, но нестерпимо хотелось большего. Хотелось его всего, без остатка. Хотелось полного единения. И когда оно всё-таки произошло, я вдруг ощутила себя цельной. Будто только так, только в полном контакте с Эйтаном Бестерли, становилась полноценной, настоящей. Собой.
Двигаясь во мне, он продолжал целовать меня в губы. Я отвечала на его поцелуи, ловила ритм и наслаждалась каждым мгновением. Мне от всего этого было слишком хорошо, по-настоящему восхитительно и как-то… правильно. И это удовольствие с каждым мгновением становилось всё сильнее, всё ярче, всё острее. Я уже просто задыхалась от наслаждения, но оно продолжало нарастать. И вдруг взорвалось. Рассыпалось фейерверками, растеклось раскалённой магмой прямо по душе. Оно было таким сильным, что на несколько секунд оглушило и ослепило. Я будто унеслась к звёздам и кружила там свободной и бестелесной.
Но почувствовала на своих губах ласковый поцелуй… и открыла глаза, возвращаясь в реальный мир.
Эйтан нависал надо мной, смотрел нежно, а на его губах красовалась лёгкая, немного порочная улыбка. Он разглядывал меня с открытым интересом
