— Я тебя не обманываю. Послушай, Нашетания! Я не седьмой.
— Ошибка. Ты седьмой.
Появился меч. Адлет все же поднял руки, скрещивая их и ставя перед мечом. Он мог слышать, как его плоть разрезается. Но кости смогли остановить лезвие, даже если она прорежет его левую руку, он остановит правой.
— …Холодно? — пробормотал Адлет.
— …Не поможет.
Нашетания давила на меч, Адлет давил в ответ. Он заставил ее отступить и развернул руку в сторону, Нашетания покачнулась и потеряла равновесие.
С торчащим из левой руки мечом, Адлет встал и разрезал рапиру. Контратака была такой внезапной, что Нашетания опешила на мгновение.
— Прости, — крикнул он и побежал вперед. Он ударил Нашетанию по лицу подошвой ботинка. Она выпустила остатки меча из руки и схватилась за лицо. А потом Адлет шагнул вперед и ударил пяткой в ее подбородок.
Он тут же отвернулся от Нашетании и побежал. Энергия вернулась в его глаза.
«Почему я не заметил раньше?»
Ответ был прямо перед ним. Он был так близко, что было даже обидно, что он не догадался раньше.
Барьер Тумана Иллюзий был холодным.
— Угх! Ты не сбежишь!
Ртом Адлет вытащил из руки меч. Нашетания преследовала его, но Адлет бежал, забыв о том, что она рядом. И хотя мечи атаковали его с земли и с неба, Адлет молился, чтобы ни один из них не попал по нему, и бежал дальше.
Он не может доказать невиновность здесь. Для этого ему нужно бежать.
— Принцесса! Вы целы?
Адлет мог слышать издалека голос Голдофа. Затем он разглядел среди тумана силуэты Моры и Голдофа. Он видел и то, что Мора тащила на плече Фреми. Она пыталась вырваться из хватки Моры.
Адлет был рад, что Фреми цела. Она так хорошо сражалась за него и осталась жива.
И теперь Адлету оставалось лишь рассказать, кто седьмой.
— Не беспокойся обо мне! Преследуй Адлета!
И на этом Голдоф начал атаку, его копье срезало деревья на пути к Адлету. Мечом Адлет отразил атаку, но огромная сила Голдофа отправила его в полет.
«А я благодарен, — подумал Адлет, ведь Голдоф бросил его в ту сторону, куда ему нужно было попасть. — Сейчас бежать было бы больно».
— Беги! — прокричала Фреми с плеча Моры.
Она извивалась, стараясь сбросить путы хоть немного. Она извернулась и бросила бомбу в Голдофа и Нашетанию. Это их остановило на миг.
Но Голдоф схватил его. Великан ударил его, бросая на землю.
— Больше не сбежишь, Адлет.
Адлет упал в десяти минутах от храма посреди тел Кьема. Вчера, когда Адлет и товарищи увидели взрывы над храмом, он с тремя товарищами побежал туда. И теперь он был в том же месте, где их атаковали Кьема, где Адлет прорвался и побежал в храм, пока Нашетания и остальные сдерживали их.
— Прости, Голдоф. Я не смогла его убить, — сказала Нашетания, приближаясь к Адлету.
— О чем вы? Вы привели его к нам.
Голдоф крепче сжал Адлета, хотя он и не смог бы освободиться.
— Молодец, Голдоф. Теперь убей его, — Мора с Фреми на плече подбежала к ним.
— Нет! Стоп! Адлет, прошу, беги! — кричала Фреми, корчась на плече Моры.
— Принцесса, Мора-сан, вместо того, чтобы убивать его, давайте выбьем из него информацию. Если мы убьем его, то не узнаем, кто за ним стоит.
— Нет, Голдоф. Такой, как он, не заговорит. Он упорный.
— Пусти! Пусти меня, Мора! — Фреми продолжала извиваться, но не могла освободиться.
С другой стороны, Адлет был загнан в угол. Но Адлет улыбался. И улыбку его вызвала фигура, появившаяся за Морой.
— А?
Когда все увидели фигуру, Нашетания выронила рапиру.
— Опоздал. Где ты был? И что делал? — спросил Адлет.
И все уже видели, что это был Ханс, а позади него шла Чамо.
— Прости. Я искал все остальное.
Ханс ударил себя по голове, словно смутился. Он, похоже, понимал, почему Адлет не хотел, чтобы тот покидал храм.
«Что ж, его не стоит обвинять. Он смог все сделать вовремя».
— А?.. А?..
Нашетания долго была в шоке. Даже Голдоф растерялся. Забыв подобрать меч, Нашетания подошла к Адлету.
— Это… не… не… — по ее лицу текли слезы.
Выдавив улыбку, Адлет сказал:
— Нашетания. Ты, правда, сильная. Ты просто невероятная.
— Как это? — Нашетания плакала, держась за голову. Голдоф посмотрел на Мору, державшую на плече Фреми.
— Мора-сан, объясни нам, — его рука схватила копье.
Изображая спокойствие, Мора сказала:
— Простите, что соврала. Если бы не это, мы не смогли мы поймать Адлета.
— Мора-сан. Ты… — Нашетания в ярости взглянула на Мору. — Зачем ты обманула нас?!
— Адлет предатель. Это не изменилось. Мои методы не имеют значения, если мы побеждаем!
— Ошибаешься! Ты соврала. Ты обманула всех нас.
Со слезами на лице Нашетания схватила Мору. Голдоф вскоре отпустил Адлета и пошел к ним. В этом беспорядке Фреми вырвалась из хватки Моры и подбежала к Адлету. Она подставила ему плечо и помогла медленно встать.
— …Эй, — сказал Адлет, с трудом шагая с ее поддержкой. Он говорил тихо, но слушали все. — Как ты думаешь, что означает самый сильный в мире?
Фреми подвела его к дереву, и Адлет перенес вес на ствол дерева, опускаясь на землю. Фреми дотянулась до одной из своих сумок, нашла там иголки и нить и принялась зашивать раны Адлета.
— Мощь, умения, мудрость, сердце и удача. Самый сильный состоит из всего этого, — сказал Адлет и посмотрел на товарищей с улыбкой. — Ответ прост. Я — сильнейший в мире. Мог ли кто-нибудь забраться так далеко, как я?
Мора была в ужасе и смятении.
— Что ж, вскоре все будет в порядке. Мы уничтожим седьмого.
Услышав это, Мора замерла. Нашетания и Голдоф выглядели так, словно их ударило молнией. Чамо была немного удивлена. Фреми смотрела на него взглядом, полным предвкушения. Потом Ханс усмехнулся.
— И я открою ловушку седьмого.
Часть втораяАдлет продолжал рассказывать свою теорию.
Сначала он рассказал о том, что уже обсуждал с Хансом и Фреми. Особенно о том, что способ активировать барьер, что рассказал им рядовой Роуэн, был ложью, а седьмой активировал барьер уже после того, как Адлет открыл дверь. Несколько раз во время рассказа Адлет останавливался из-за боли, ведь Фреми зашивала его раны без анестезии.
Его слушали только Нашетания и Голдоф, Мора и Чамо выглядели уже знакомыми с теорией, им мог рассказать Ханс.
Когда он закончил рассказывать первую половину своей идеи, он прервался на долгий стон боли, сорвавшийся с губ.
— Нья. Мы можем подождать, пока ты хоть немного восстановишься. Или ты хочешь освободить кому-то место? — спросил Ханс.
