Кит посмотрел на аккуратный розовенький сверточек, на падающую стену дождя и предупредил:
— Не знаю, когда смогу вернуть.
— А и не надо, — отмахнулась Нина Андреевна, поежившись в своей пижаме. — Китайский, одноразовый.
— Спасибо, — Кит взял зонтик, — двери закрыть не забудьте, — покрутил в руках, разбираясь и нажал на кнопку.
Розовое оказалось с рюшечкой по краю и в желтый цветочек посередине. Кит прикрыл этим голову и шагнул под дождь.
За спиной закрылась дверь. Кроссовки по новой наполнились холодной водой.
Возможно, ему казалось, но на улице немного посветлело. Лило сплошной серой пеленой, зато теперь строго сверху — ветер тоже улегся. Ворота удалось найти без труда, как и «не свой» УАЗик. Все-таки, пробежка и ледяной душ здорово прочищают мозги. Версия с инопланетянами не катила даже в качестве бреда. Сергея ведь в больнице откачивали, лишнее щупальце или дополнительное сердце с желудком точно не пропустили бы. Значит, на первый план выплывала другая проблема — с серьезными последствиями. Стоило задуматься о всестороннем обследовании и томограмме головного мозга. Но это успеется — сначала надо вывести убийц на чистую воду. И про копателей не забывать, а еще про дело Макса. И найти потерянное тело — понять, почему никто не заявил о пропаже человека. Возможно, стоит обратиться в ту же прессу.
А еще лучше, сделать все это одновременно.
Вокруг чуть посветлело, мигнуло и снова потемнело. Наверное, молния, но где-то далеко. Кит внезапно ощутил, что ему не хватает воздуха. Сердце колотилось, как бешеное; интуиция уже не подсказывала — менторским тоном вещала, что где-то очень близко расположилась крупная задница, размером как раз с могилу.
Поймав себя на непроизвольном движении — рука потянулась к кобуре — Кит понял, что паузу взять все-таки стоит. Хотя бы тридцатисекундную.
Он остановился и принялся считать: как в детстве, когда разницу между вспышкой и раскатом грома умножали на триста сорок — скорость звука — и определяли, как высоко сверкнуло. Потом кто-то умный объяснил им, что это фигня, но сейчас вся жизнь такая. Фигней больше, фигней меньше, без разницы.
Кит обстоятельно досчитал до девяти: раз — Тамара Торжик, два — Наталья Рябкина, три — третья жертва, пока безымянная, четыре — мертвый Макс, пять — копатели, шесть — угроза для Нины Андреевны, семь — два убийцы, восемь — рептилоид-понятой, и на девяти его накрыло.
— А-а-а-а! — в голос заорал он, разведя руки в стороны, подставив лицо ливню.
Крик утонул в раскатистом грохоте.
За шиворот снова натекло, в зонтик моментально набралось воды. Зато полегчало.
Наверное, стоит взять на заметку.
Слив воду из розовенького недоразумения, Кит водрузил его над головой и пошел дальше — назад, в мрачный и замызганный дом подозреваемого.
Один из штатных психологов на прошлом месте службы определил Кита как флегматика с крепкой нервной системой. По-умному звучало иначе, больше напоминало психиатрический диагноз, но Киту все равно польстило. Очевидно, специалист ошибался. Или у каждой системы есть свой предел прочности, у нервной — тоже.
Глава 24
Пока он шел, ливень понемногу вырождался в обычный дождь. Поток под ногами не убывал, однако сквозь струи воды сверху почти удалось разглядеть спящего в УАЗике Михалыча. Даже интересно, машина сразу заведется или придется ждать, пока движок просохнет? Вообще, обыск — дело небыстрое. Если непогода действительно на убыль пошла, и просохнуть может успеть, и еще запылиться. Другой вопрос — что еще им за это время доведется обнаружить. Следак прав — в качестве улики кольцу цены нет, но в совокупности с остальным может и в противоположную сторону сыграть. Якобы подставили паразита, причем, действительно качественно.
Не особо выбирая дорогу, Кит прошел во двор — под ногами исправно зачавкало — и поднялся на крыльцо. Машинально попытался закрыть зонтик, но тот заклинило.
Хорошо бы телефон найти. У нормальных людей там обычно почта и банковское приложение. Если повезет, можно попытаться понять на какие нетрудовые доходы Сергеи снимали свои хоромы, а заодно вычислить второе место жительства. Потому что у Кита сложилось четкое ощущение, что до судьбоносной пятницы в доме проживал один-единственный человек. Именно, что один — не поочередно. Соответственно, второй — чистюля и педант — обитал по другому адресу.
Зонтик неожиданно сломался прямо в руках. Кит чертыхнулся, испытав мимолетную неловкость перед Ниной Андреевной, отложил его на пол, и только протянул руку к двери — открыть, как та распахнулась сама.
— Никита Романович! — на крыльцо вылетел стажер Вячеслав. Глаза у стажера горели, перепачканные в порошке волосы стояли дыбом: — Никита Романович, я это… кольцо! В этом… как его! Нашел! В окно вас это…
— Увидел, — подсказал Кит. Вышел из лужи, натекшей с одежды, и указал внутрь дома. — Докладывай.
— Алексей Николаевич сказал, что они это самое… одинаковые, — оглядываясь на ходу, зачастил Вячеслав. — Я на эти посмотрел, подумал, что он это… ну и залез в эту… а там оно! И крышкой, главное, закрыто!
В пустом холле теплее не стало — Кит внезапно ощутил слабое сожаление о том, что отказался от горячего чая.
Криминалист Алексей Николаевич за это время успел многое: пластиковые рамы всех трех окон теперь напоминали о спонтанном возгорании — снизу совсем черные, кверху посветлее. К трюмо подходить даже близко не рекомендовалось, как и к выключателю, и к дверям. Перила смотрелись, как обугленные. Постовые куда-то делись — судя по голосам наверху, очевидно, к делу припахали.
— Так. Давай по порядку, — Кит посмотрел на руки, убедился, что не вляпался, и принялся отжимать воду из волос. — Ты нашел кольцо. Где?
— Так в этом! В холодильнике!
— Молодец, Вячеслав, — с отжиманием майки пришлось обломаться: разгрузку положить было некуда — не Вячеслава же с его черными перчатками подержать просить. — В холодильнике — где?
— Банка! Тьфу, бутылка, — Вячеслав изобразил нечто выпукло-вогнутое, размером с ладонь. — На этой, на упаковке, дата аж с весны!
— Молодец, — снова похвалил Кит. — Можешь, когда захочешь, — и занялся джинсами.
О выжимании речи, конечно, тоже не шло. Так, воду вниз согнать, чтобы ручьем не текла.
Вячеслав заалел от счастья, испачканные уши побагровели:
— Я их это… в раковину! Эту… на дырку положил, чтобы не утекло, — жесты стали совсем уж порнографическими.
— Эту? — пригасил его пыл Кит, повторив движение тремя пальцами.
— Вилку! — выпалил Вячеслав. — Вы говорили смекалку, я и проявляю, — неожиданно почти складно пояснил он.
— Хвалю, — Кит выпрямился и отряхнул руки. — Понятые, следак — все твою находку видели? В протоколе зафиксировали?
— Зафиксировали, — Вячеслав кивнул, — видели, остальное тоже это. Проверили, — спохватился он, видя, что Кит ждет продолжения. Качнулся вперед и понизил голос: — Понятой какие-то… — покрутил растопыренными ладонями в поисках определения, не нашел и выразительно постучал указательным пальцем себя по лбу.
— Бывает, — согласился Кит. — Где, говоришь, Алексей Николаевич?
На миг показалось, что реальный мир отделен толстым слоем стекла. Неужели простуду подхватил?
— Наверху. Пойдемте, — Вячеслав рванул с места. По дороге вляпался в порошок на перилах, не заметил и промчался по лестнице, прыгая через две ступени и оставляя отметины через равные промежутки.
Вообще-то, Кит собирался спросить насчет телефона. Ладно, наверху спросит. Но тот факт, что понятой не только у него недоумение вызвал, не мог не ободрять.
Кит вышел из очередной натекшей лужи и пошел по лестнице, оставляя за собой отчетливые следы. Главное, ни за что не хвататься, пока перчатки у кого-нибудь не найдутся. Свои две пары Кит благополучно угробил, теперь если только к криминалисту со следаком на поклон идти.
Наверху горел свет, и за окнами не сказать, чтобы очень уж посветлело. Зато шум дождя почти стих и по стеклам больше не лило.
