— Откуда? — не понял Кит.
— Вообще пропал, — пояснила Зиночка. — Юлия Павловна пыталась связаться с квартирантом, но тот не брал трубку. Она подождала три недели, а потом явилась на квартиру лично. С ее слов, хотела оформить аренду через агентство, чтобы честно платить налоги. Понимаете, да?
— Еще бы.
Понятно, что ни о каких налогах речи не шло, хозяйке квартиры просто крупно не повезло с постояльцем — пришлось в полицию обращаться, потому как пропал, а на носу сезон.
— В общем, в квартире обнаружились свинарник и запустение, и никакого Сергей Павловича.
Кита серьезно зацепило «свинарником и запустением». Прямо иллюстрация к имеющемуся в наличии. Но шестьдесят семь лет? Папаша, что ли?
— А наследники у нашего деятеля есть? — Кит оглянулся — подслушивать, к счастью, никто так и не рвался — но голос все равно понизил.
— У данного конкретного — нет, — Зиночка пощелкала клавишами компьютера. — У него интересный диагноз. Язык ломать не буду, могу сообщением прислать, а если своими словами, то у него постоянное бесплодие и неизлечимая импотенция из-за механической травмы в юном возрасте.
— То есть, детей нет? — тупо уточнил Кит.
Надо же, как по писаному складывается. За исключением самого главного — возраста. На шестьдесят семь лет Сергей не тянул ни при каком раскладе. Пятьдесят — излишне натянутый максимум, и то, если очень злобным взглядом из темноты.
— Мужское бесплодие бывает временным и постоянным, — блеснула эрудицией Зиночка. — У Сергея Павловича постоянное и неизлечимое. Он, кстати, на повышенную пенсию претендовал в связи с производственной травмой. В цирке работал, в труппе гимнастов, там и…
— Черт! — не сдержался Кит.
— Что такое? — удивилась Зиночка.
— А есть способ в шестьдесят семь выглядеть на сорок… ну, пять, допустим?
Зиночка помолчала:
— Официальных не зарегистрировано, насколько мне известно. Хотя существуют отдельные личности, которым в восемьдесят удается на тридцать выглядеть. Софи Лорен, например. Я фотографии видела.
— Понял, — оценил Кит шутку. — Надо будет мне запрос направить, пусть список вещей Ложкина вышлют, которые в квартире остались. Как думаете, недельки за две справятся?
— Не надо запроса, — Зиночка заговорщицки понизила голос. — То есть, вы направьте, конечно, пусть будет. А я сейчас сама из дела скопирую и вам сообщением вышлю.
— Вот это да! — восхитился Кит. — Огромное спасибо. Вы что предпочитаете — цветы, шампанское или сладости? Хотя глупый вопрос, — сам себя оборвал он. — Все вместе, естественно.
— Шампанского мне нельзя, от сладкого я толстею, — сокрушенно призналась Зиночка. — Крепкое спиртное вообще на дух не переношу.
— Значит, цветы. Какие предпочитаете?
— Пусть будет сюрприз, — Зиночка явно улыбалась и не верила ни на йоту. — А, вот еще, — не дав вставить и слова, спохватилась она. — Торжик Тамара Владимировна — абсолютно точно нет ни братьев, ни сестер. Она сирота, дочь дипломатических работников, а там все очень прозрачно из-за специфики работы. В органы опеки поступила за полгода до совершеннолетия. В настоящее время за ней числится жилплощадь, которая, очевидно, отойдет государству за неимением других родственников.
— Большая жилплощадь? — исключительно по привычке уточнил Кит.
— Комната в коммунальной квартире, в городе Кургане. Одиннадцать квадратных метров.
— Н-да, — оценил Кит. — Я понял, — в трубке пиликнуло. — Упс, вторая линия, — сообщил он.
— У меня как раз все, пойду дальше смотреть, — отчиталась Зиночка.
— Спасибо, вы — лучшая, — Кит сбросил звонок и переключился на второй, снова оглянувшись через плечо: — Слушаю.
Глава 25
— На связи, — повторил Кит, слушая шуршание в трубке.
— Ну что я имею таки вам сказать, — невесело начал Аркадий Соломонович, — пришли результаты экспресс-теста.
Кит по его голосу чувствовал, что легче им не станет:
— Совпадение?
— Сто процентов, — Аркадий Соломонович чем-то звякнул, словно раздраженно отбросил инструмент. — Но это экспресс, я еще на полный заявку отправил, надо ждать.
— Аналитики только что сообщили, что у девушки нет ни братьев, ни сестер, ни вообще живых родственников, — на всякий случай поделился Кит информацией.
— Судя по вашей улике, теперь точно нет, — задумчиво ответил медик.
— По поводу сульфата цинка вы оказались полностью правы, — подбодрил его Кит. — Я коробку из-под препарата нашел.
Очевидно, зря. Аркадий Соломонович тут же переключился на содержимое желудка:
— На форуме исключительно некомпетентные непрофессионалы собрались. Меня на сутки забанили, — зловеще сообщил он. — Еще и троллем обозвали. Будто я сам не знаю, какие соединения способен образовать протеин.
Кита превентивно начало укачивать:
— Может, скажете, что не так с экспресс-тестом? — предложил он, пока медик не углубился в биохимические дебри.
— Разве что после стакана, — мрачно отказался Аркадий Соломонович. — Иначе придется пойти и добровольно сдаться в дурку.
При упоминании «дурки» Кит почувствовал небольшой прилив надежды:
— Как насчет вместе пойти сдаваться? Может, соседями станем. И у меня тут еще один тип, прямо напрашивается, — Кит снова оглянулся.
В дальнем конце зала случилась небольшая перестановка — криминалист Алексей Николаевич перебрался обратно к дивану, следом подтянулся понятой. Вячеслав остался у балконной двери, отступил на шаг и теперь завороженно ее рассматривал.
— Всё шутите, — констатировал Аркадий Соломонович.
— А как же, — согласился Кит. — Сначала кровь вам в шутку сдал, теперь вообще ухахатываюсь, о томограмме головного мозга подумываю.
— Не шутите, — дошло до Аркадия Соломоновича. — Тогда говорите, что конкретно вас на мысли о безумии навело, — потребовал он.
Кит на секунду впал в ступор, взвешивая «за» и «против»:
— После стакана, так после стакана, — решил он. — Мое предложение насчет ужина все еще в силе. Здесь закончим, и я вам сообщу.
— А знаете, я, пожалуй, буду ждать с нетерпением, — кажется, Аркадия Соломоновича тоже слегка отпустило. — Тогда до связи.
Кит вообще чувствовал себя как помилованный после оглашения приговора. С ума ведь поодиночке сходят, как подметил один мудрый папа в мультике, это только гриппом все вместе болеют.
Обратно к криминалисту Кит шел по собственным влажным следам. Просто удивительно, сколько воды могут впитать обычные кроссовки. Ну хоть с одежды больше не текло — так, немного капало. И дождь на улице почти закончился.
Понятой настороженно наблюдал за Вячеславом, продолжавшим разводить руками у балкона. В стороне от них, рядом с диваном, Алексей Николаевич задумчиво укладывал в пакетик для улик нечто, невидимое глазу.
— С волосами у жильца полный порядок, — сообщил он, не глядя на Кита. — Еле-еле один нашел, и тот без луковицы.
— То есть… — Кит попытался вспомнить, как по-умному называется облысение, но решил не позориться. — То есть, сульфат цинка в промышленных масштабах он не зря потреблял. А что про защелку скажете? На балкон уже можно выйти?
— Защелка как защелка, — пожал плечами Алексей Николаевич. — Производственный дефект, западает. Снизу такая же. Если обе не закрыть, остается щель, в которую, как мы видим, не только свежий воздух проходит, но и вода. В общем, дурацкая система, — поделился он экспертным мнением, убрав запакованную улику. — Непонятно, для чего приделано, проще было дверную ручку с внутренним замком сменить, чем карниз и порог дырками портить. Если брать за основу вашу версию, то все сходится: один вышел через балкон, а второй за ним дверь закрыл на защелку.
У Кита вырвался нервный смешок:
— Тогда уже не второй, а третий, — пояснил он озадаченному криминалисту неожиданный припадок веселости. — Второй в это время в другом месте под камерами находился. А не мог он как-нибудь по-хитрому дверью хлопнуть, чтобы защелка закрылась?
