- А-а-а, узурпатор, - отреагировал Штольц на появление Новикова, вооруженного бесшумным пистолетом. - Сразу шлепнешь или сначала дашь попысать?
- Идите, ваша очередь, - строго сказал Новиков.
Отведавшие его кулаков пацаны только зыркнули на Штольца и промолчали, хотя чувствовалось - накипело у них изрядно.
- Чур, я первая, - встрепенулась вдруг только что похрапывающая барменша, выскользнула из-под простыни и как есть голышом рванула в туалет.
Новиков потупился.
- Иди проследи, - посоветовал Штольц. - У неё в сливном бачке пистолет припрятан.
Пацаны хмыкнули, но тихо так, приглушенно, можно сказать - деликатно.
- А вы что же, господа, всю ночь не спали? - полюбопытствовал Новиков, всё так же стоя у дверей и контролируя одновременно игровую и холл.
- Не впервой, - ответил Штольц. - Давай, что ли, еще одну.
Ростик кинул ему карту и скромно потупил глаза.
- Перебор, - сказал Штольц и поднес к носу Ростика огромный кулак. - Чуешь?
- Чую.
- Не на базаре.
- Ничего не могу с собой поделать, - признался Ростик.
- Вот так всю ночь, - пожаловался Штольц Новикову. - Разве тут заснешь?
Виляя пышным задом, вернулась красавица-барменша, нырнула под простыню и тут же заснула.
- У вас тут всё просто, как в обезьяннике, - заметил Новиков, садясь на стул у дверей и положив пистолет на колени.
- Короче, - сказал Штольц, повернувшись к нему. - Чего тебе, сволочуга, от нас надо?
- Во-первых, верни деньги, - ответил Новиков. - Во-вторых, бери в боевые замы, на меньшее не согласен. Мне астролог предсказал крутое будущее.
- На кладбище у тебя будет крутое будущее, - процедил Штольц, не подозревая, насколько близким окажется к истине. - Зароем вверх тапочками - и ништяк.
Пацаны хихикнули.
- Смотри, - зевнув, сказал Новиков. - Свои бабки я всё равно найду, а заодно найду и твою кассу. Вы у меня, братаны, будете сидеть на ливерной колбасе, от которой понос, и ходить в сортир строго по расписанию два раза в сутки. Телефоны обрежу, мобильники на правах сильного отберу, из комнат буду выпускать только в сортир. Через месяц ты, Штольц, добровольно перепишешь на меня эту квартиру, а через пару месяцев то, что от вас останется, я сдам мусорам и получу за это грамоту. А чо, лишняя грамота не помешает.
- Совсем ты, Андрюха, ополоумел, - сказал Штольц, вставая и потягиваясь. - Озверел от безнаказанности. Как там у волка? Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. Очкнись, Андрюха, мы же не шпана какая-нибудь. Удручил ты меня, Андрюха, ливерной колбасой, прямо-таки оскорбил насмерть. Ну как я теперь тебя в замы возьму, когда ты в любой момент готов скормить мне свою вонючую колбасу?
Говоря, он принялся прохаживаться от стола к окну и обратно.
- Я, быть может, тебя и взял бы, но уж больно ты унтер Пришибеев. Разве ж можно вводить запрет на сортир? Я - человек суровый, не отрицаю, но даже я до такого бы не додумался. Потому, Андрюха, полный тебе отлуп, хош стой, хош падай. Ты вызываешь омерзение, и я при удобном случае сверну тебе твою курячью шею. А ты меня, сволочуга, пристрелишь. Ведь пристрелишь?
- Пристрелю, - согласился Новиков, нимало не кривя душой.
- Вот и договорились, - удовлетворенно сказал Штольц. - Условие такое: либо у меня рядовым исполнителем, либо стреляй.
- Замом, - твердо произнес Новиков.
- Зама еще заслужить нужно. У нас как в КПСС: проявишь себя, будешь и замом.
- Была не была, - сказал Новиков. - Но долг верни...
Штольц вернул деньги, после чего Ростик переулками и дворами провел Новикова к трехэтажной вставке между двумя восьмиэтажными домами и постучал в неприметную занюханную дверь. Открыл тощий мужичок в сером халате, в нос, заставив задохнуться, ударила тяжелая вонь.
- Черт, - пробормотал Новиков.
- Это новенький, - сказал Ростик.
Мужичок кивнул и ушел вглубь помещения, к обшарпанному столу, к многочисленным квитанциям, которые он, спустя секунду, принялся споро и деловито заполнять.
Помещение было заставлено высокими стеллажами, на которых хранилась кожа.
"Как он здесь сидит?", - подумал Новиков, просмотрев на мужичка.
Тот в свою очередь кинул на него цепкий колючий взгляд и вновь нагнулся к квитанциям.
А дальше всё было, как в кино. Задрызганный, но объемистый трехстворчатый шкаф, в котором висела пара старых халатов, после того, как Ростик нажал неприметный выступ и задняя стенка уехала вбок, оказался входом на уходящую вниз лестницу. Лестница эта привела их к снабженному двумя мощными стальными дверьми тамбуру, миновав который, они очутились вовсе не в бомбоубежище, как ожидал Новиков, а в длинном коридоре с рядом закрытых комнат. Коридор был прекрасно освещен, стены оклеены светлыми обоями, пол задрапирован ковровым покрытием - офис, да и только.
- Не отсыреют? - по-хозяйски спросил Новиков, пощупав обои, которые были сухи и теплы.
- С чего бы это? - ответил Ростик. - Внизу еще пара этажей, а то и больше.
"Вот так да, - подумал Новиков, следуя за Ростиком. - Ничего себе - склад вонючей кожи".
Между прочим, кожей здесь и не пахло, воздух был свеж, полон озона.
- Твоя халупа, - объявил Ростик, распахивая третью в правом ряду дверь. - Знакомься с бойцами. Твоё место, э-э, братва, где место новенького?
- У параши, - ответил один из бойцов.
Халупа была большая, больше двадцати квадратных метров, и на халупу вовсе не похожа. Вполне приличная комната с обоями и линолеумом, только что люстры не хватает. Холодильник, телевизор, компьютер, пять односпальных кроватей, четыре из которых заняты крепкими ребятами в черной форме СОБРа. Лежат, поплевывая в потолок, притомились с утра пораньше, уже позавтракавши обеда ждут. Одна кровать, что в углу, заправленная по всем правилам, свободна, параши рядом не наблюдается.
Новиков подошел к ней, сел, поставил у ног дипломат.
- Кто бригадир? - строго спросил Ростик.
Парень рядом с Новиковым поднял руку.
- Вводи в курс, - сказал Ростик и вышел.
Какое там "вводи в курс", Новиков всем был безразличен.
Так, никаких шкафчиков, лишь тумбочка у кровати. В комнате лишней одежды нет, значит бойцы переодеваются в другом месте.
- Где здесь переодеваются? - спросил Новиков у бригадира.
Тот не отреагировал, как лежал себе, таращась в потолок, так и остался лежать. Хороши порядочки.
Поместив дипломат на тумбочку, Новиков тоже лег и тут же услышал негромкое:
- Кто разрешил?
Скосился на бригадира, тот уже лежал на боку, подперев голову рукой, и изучал его холодными серыми глазами.
