сам замараешься. Молчание Шелихова ещё больше разозлило бывшего дружка:
– Молчишь? Хочешь выглядеть этаким красавцем – правильным и благородным. Хоть тебе и везёт невероятным образом, всё равно ты кончишь плохо. Нет, ты попрощаешься со своей вонючей жизнью уже через мгновение.
Он вскинул пистолет и навёл прицел на голову Ярослава. Мара тут же проскользнула вперёд, пытаясь защитить возлюбленного. Грязнов ухмыльнулся и фыркнул:
– Господи! Ну почему ты помогаешь всякому сброду? Почему у этого чмошника теперь есть всё: деньги, слава, любимая женщина. Невероятно: нашего ботана полюбила красавица Мара. Просто невероятно! Почему?! – он нервно затряс головой. – Ненавижу! Я – должен был всё иметь! Я! Удача была на моей стороне. Я держал её за хвост! Я чувствовал её трепет. Но этот чмошник каким-то невероятным образом переманил её. Это несправедливо! Почему ты не замёрз в Москве? Почему не сдох, провалившись в пропасть? – его распирала ненависть, поэтому он орал во всё горло. – Если бы ты сдох вовремя, я давно купался бы в деньгах, окружённый челядью, бабами и роскошью. Но ты невероятным образом выжил! Сдохни сейчас! Ты умрёшь и не узнаешь, что я сделаю с Марой! Я с ней позабавлюсь вволю, – сквозь личину человека проявился волчий оскал.
Не желая ранить девушку, Лёха приподнял ствол повыше, пытаясь попасть в голову ненавистного соперника. Но промахнулся. Стрелком он был никудышным. Да и руки у подонка дрожали. Вдобавок он совершенно не вовремя споткнулся о камень. Пуля ушла вверх, попав точно в горло статуи. Мощная фигура древнегреческого титана была изготовлена из морского бетона. Прочный, но хрупкий материал брызгами разлетелся во все стороны. Голова чуть качнулась, словно решая, оставаться на старом месте или повторить подвиг Колобка. Но всё же не выдержала и свалилась вниз. Ударившись о каменный пьедестал, голова покатилась, подпрыгнула на бугорке, чуть коснулась лодыжки Шелихова, подпрыгнула ещё раз и замерла у ног предателя. Взгляд Грязнова вновь приобрёл торжествующий вид. Он поставил ногу на каменную голову и изрёк:
– Это символично! Голова Прометея у моих ног. Это знак! Судьба смилостивилась надо мной. Теперь всё пойдёт так, как мне надо! И каждому воздастся по заслугам.
И он вновь поднял пистолет для выстрела и начал приближаться к цели, чтобы точно не промазать.
Славка, осознавший, что его бывший друган не шутит, задвинул Мару за свою спину. Он, не находя средств для спасения, стал под дулом пистолета машинально отступать назад. Площадь перед памятником не превышала размера стандартной городской детской площадки. Всего в паре шагов за спиной влюблённых она заканчивалась. От пропасти её отделял низкий бордюр, сложенный из обычных плоских камней. В метре от бордюра Шелихов остановился, прекрасно понимая, что отступать некуда. Это видел и Алексей. Торжествующая ухмылка на его лице стала ещё злорадней.
– Прощай, Шелих! – крикнул он и нажал курок.
Но, нежданно-негаданно для подлеца, на пути пули возникло препятствие. Это Мара выбросила вперёд руку с зонтом и нажала кнопку. Пуля срикошетила о купол зонтика и ушла в молоко. Разъярённый Грязнов стал хаотично нажимать на курок. Вторая пуля попала в центр купола. При прямом попадании кинетическая энергия пули невероятно высока. Мару отбросило. Она выпустила, рванувшийся из рук зонт, споткнулась о бордюр и полетела в пропасть.
Ярослав ничего этого не видел. Он мчался на противника предельно собранный для победы. Грязнов продолжал жать на курок, но выстрелов не следовало. Патроны закончились. Лёха попытался ударить Шелихова рукояткой пистолета, но не успел. Ярослав врезал ему кулаком в челюсть и выбил из рук ствол, запнув его подальше. Грязнов в это время успел сгруппироваться и нанести ответный удар. Лёшка был крепче и физически развитей, чем его визави. Выпад получился серьёзным. Изобретатель «Прометея» не удержался на ногах. Торжествующий предатель готов был кинуться на поверженного «ботаника». Но тот быстро вскочил и яростно протаранил Грязнова. Эмоции и масса, помноженные на ускорение, свершили невероятное. Отступающий под напором Шелихова Лёха оступился и рухнул навзничь, увлекая за собой Ярика. Они шлёпнулись мощно – с размаху. Грохнулись сложенной в одно целое массой тел. Славка сразу почувствовал, что его соперник обмяк. Встав на ноги, он увидел причину. Голова Грязнова неестественно вывернулась в районе шеи. Кровь предателя окрасила каменную голову статуи в зелёный цвет. Или это Шелихову показалось, что цвет был именно таким?
Финал был символичен. Все потуги подлеца разбились о голову Прометея.
Но Ярославу было не до осмысления символов. Он огляделся и, к своему ужасу, нигде не обнаружил силуэт любимой. Славка замер – ему послышалось, как кто-то то ли зовёт его, то ли стонет.
Мара висела, чудом ухватившись за прутья куста. Как он здесь вырос, цепляясь за голые камни? Неважно. Он вырос на счастье, а не на беду. Корни, не выдержав неожиданной нагрузки, потихоньку выворачивались из трещин скальной кладки. Камешки пролетали мимо девушки, беззвучно ища дно пропасти. Жуткая картина. Обрыв, жалкий кустик и Мара, смотрящая на Ярослава широко открытыми глазами. Смотрящая откуда-то снизу. Шелихов осторожно лёг, стараясь не шевелить слабый грунт, и протянул девушке руку. Бесполезно, слишком далеко. Он подполз ближе. Ещё ближе – всё напрасно. Ещё чуть-чуть. Ещё… Мара уже практически сдалась:
– Славка, не надо. Сорвёшься. Тебе нельзя.
– Молчи. Не трать силы.
Её руки постепенно скользили по прутьям вниз. Каждый перехват выше вызывал опасный треск и осыпание камешков. Вечно это продолжаться не могло. Либо руки не выдержат, либо куст. Всё это невероятно нервировало. Мысли путались. Тело суетилось. Поняв, что попытки дотянуться до руки девушки тщетны, Ярослав вскочил и стал искать помощь: верёвку, палку – хоть что-то. Ничего подходящего не было. Но тут он вспомнил о ремне. Нет, не о своём. Он никогда их не носил. Но у поверженного соперника при падении задралась куртка и обозначила широкий ремень с металлической пряжкой.
– Мара, терпи, я сейчас.
Он вернулся через мгновение, сделав на одном конце ремня петлю, а второй намотал на кулак.
Петля болталась возле ладони, мёртвой хваткой сжимающей прут. Совсем рядом болталась. Но надо решиться, чтобы перехватиться. Руки уже не слушались девушку. Они не желали разжиматься.
Распластавшийся на земле Ярик прорычал, едва разжимая вжавшуюся в камни челюсть:
– Мара, хватайся!
– Я не могу!
– Можешь!
– Нет!
– Да! Сунь руку в петлю. Сунь и я тебя вытащу.
– Я попытаюсь… Нет, не могу.
– Давай на счёт три.
– Я не могу.
– Сейчас или никогда. Раз!
– Ничего не выйдет!
– Два!
– Нет!!!
– Да! Три!!!
Она всё же успела сунуть руку в петлю ремня. Петля затянулась, и Ярослав вытянул девушку из бездны…
…Они сидели на краю пропасти, прижавшись друг к другу спинами, и глубоко дышали. Потные, разгорячённые, но счастливые. Наконец Славка попытался пошутить:
– Что-то слишком часто мы падаем в ущелья. То я, то ты. Прямо привычка какая-то.
Мара засмеялась и
