Несколько секунд никто не шевелился. Бойцы стояли как истуканы. Лучи утреннего солнца скользили по земле вокруг них, заливая ее желтым светом. Все смотрели на Губернатора, раскрыв рты. Кое-кто выдвинул вперед подбородок, другие потянулись к оружию. Губернатор взмахнул мечом.
– СЕЙЧАС ЖЕ! – он недоуменно взглянул на бойцов. – По машинам! Заряжайте оружие, мы выдвигаемся! Мы расправимся с этими монстрами, мы избавим мир от их зла – прямо здесь и ПРЯМО СЕЙЧАС! – обращенные к нему лица были бледны как мел. – Да что с вами такое, мать вашу?! Вы меня слышали – собирайте манатки и вперед!
Никто не сдвинулся с места. Губернатор услышал из-за спины тихий вздох Гейба, развернулся и посмотрел на него.
– Какого черта ты стоишь?
– Я… Ох!.. – Гейб не мог произнести ни слова и вглядывался в тени, сгустившиеся за кузовом ближайшего к ним армейского грузовика, в те самые тени, куда только что нырнул темный силуэт, заставший всех врасплох.
Губернатор проследил за взглядом Гейба, но не успел сделать ни шагу, почувствовав на затылке, как раз над верхним позвонком, ни с чем не сравнимый поцелуй холодной, голубоватой стали.
Филип не шевелился. Ствол автомата был вплотную приставлен к его шее. Вздохнув, он тихо произнес:
– Черт.
Гейб стоял ближе всего к нападавшему. Прежде чем заговорить, он облизнул губы. Часы уже отсчитывали время до следующего хода в смертельной шахматной партии. Рука Гейба лежала на прикладе винтовки, висевшей у него на плече.
– Ума тебе не занимать, – очень тихо обратился он к противнику, стоявшему позади Филипа. – Ты ведь понимаешь, что если убьешь его, то погибнешь следующей.
– Да… Я это понимаю, – прозвучал совсем рядом с ухом Филипа знакомый голос.
Голос принадлежал женщине и был спокойным и сдержанным, как голос телефонного оператора. От одного его звука внутри у Губернатора все похолодело. Очень медленно, очень осторожно стоящие вокруг наблюдатели начали вынимать пистолеты и снимать с предохранителей винтовки и автоматы.
– Тогда прикинь сама, – воззвал Гейб к голосу разума темнокожей женщины. – Ты видишь, как нас много. Ты в окружении, так что… понимаешь… все ясно как дважды два.
– А ты думаешь, мне не все равно? – ответила она. Ее худое тело было затянуто в кевларовую броню, дреды стягивала тугая повязка в самурайском стиле. Она угрожала Губернатору АК-47 – автоматом, способным производить до ста двадцати выстрелов в минуту патронами калибра 7,62. – Думаешь, у меня нет плана? – она удивленно хмыкнула. С момента начала разговора Филип не сдвинулся ни на миллиметр. – Ты глупец.
– Правда? – улыбнулся Гейб, быстрым движением выхватив пистолет. – Ты уверена?
– Гейб, не надо. – Губернатор заметил, как ствол пистолета поднялся в воздух. В единственном глазу Филипа полыхало пламя страха. – Гейб!
– Как насчет последнего желания, дамочка? – цель была совсем рядом с головой Губернатора. – Что ж… Я его исполню!
– ГЕЙБ!!!
Оглушительный выстрел раздался в тот же самый момент, когда Мишонн спустила курок и из-за отдачи слегка дернулась – за наносекунду до того, как пуля Гейба в цельнометаллической оболочке чиркнула по доспехам у нее на плече, вырвала кусочек кевлара и высекла несколько искр. Губернатор нагнулся вперед, и ему оцарапало челюсть прямо под изувеченным ухом.
Все вокруг либо припали к земле, либо нырнули в укрытие. Напряженная сцена рассыпалась на множество быстрых, как молния, движений – действий и противодействий, накладывавшихся друг на друга. Звуки борьбы отдавались глухим эхо и растворялись в небе. Губернатор тотчас рухнул на траву. Дыхание перехватило, изо рта брызнула кровавая слюна, меч вылетел у него из руки. Двигаясь с дикой грацией пантеры, Мишонн нырнула за катаной, пока остальные участники событий пытались прийти в себя. Лилли скрылась за передним крылом грузовика, сжимая в руках свой ругер – казалось, позиция Уивера, которую показал ей Боб, коронная тактика израильских десантников, уже была у нее в крови. Она пыталась поймать на мушку темнокожую женщину. Гейб припал к земле и остервенело стрелял по движущейся цели, одновременно ползком продвигаясь к поверженному Губернатору. Он опустошил весь магазин, но сумел лишь чиркнуть пулей по каблукам высоких ботинок Мишонн. К этому моменту она уже успела схватить обеими руками изящную рукоятку катаны и бросилась к Рэймонду Хильярду, который пятился назад. Дуло его винтовки AR-15 ходило из стороны в сторону, он никак не мог прицелиться. Одним ловким движением Мишонн развернулась, нанесла удар и вспорола Рэймонду живот.
Кровь хлынула Рэймонду на колени, он закричал, уронил винтовку и повалился на землю, после чего события стали разворачиваться с чудовищной, нереальной скоростью ночного кошмара, так не соответствовавшего яркому солнцу, пробивающемуся сквозь деревья.
Остальные бойцы ополчения нырнули в укрытие, встревоженные приближением сияющего меча смерти, а Гейб накрыл своим телом упавшего Губернатора, чтобы служить для него живым щитом. Мишонн тем временем скользнула за ствол древнего дуба, подняла автомат и открыла огонь.
Держа автомат одной рукой, она стреляла очередями. Пули взрывали растрескавшуюся землю, гнули бронированные бока грузовиков, высекали искры, отскакивали от решеток радиаторов, откалывали щепки от толстых стволов деревьев и превращали всю поляну в настоящий вихрь пламени и порохового дыма. Лежа на земле под тучным Гейбом, Губернатор зажмурил единственный глаз, чтобы туда не попали пыль и искры.
А затем – будто кто-то щелкнул выключателем – женщина исчезла.
Тишина, внезапно сменившая собой шквальный огонь, поразила всех и каждого. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась, и Губернатор еще несколько секунд неподвижно лежал, припав лицом к земле, чувствуя, как боль из раны на челюсти расползается по всему телу.
– Слезай на хрен с меня, – наконец прошипел он, извиваясь под тяжелым телохранителем. – Девчонка, мать твою, ДЕВЧОНКА!
Гейб откатился в сторону, поднялся на ноги и принялся осматривать окрестности, одновременно вынимая из пистолета использованный магазин, вставляя новый и передергивая затвор. В конце концов он опустил оружие.
– Черт, – женщины нигде не было видно. – Черт, черт, черт!
Губернатор с трудом встал, прижимая ладонь к глубокому порезу на челюсти. Кровь сочилась сквозь пальцы. Он огляделся. В голубоватой пороховой дымке он увидел, что Рэймонд лежит в разливающейся луже крови, а остальные осторожно выглядывают из своих укрытий, ошеломленные, разгневанные и напуганные. Лилли вышла из-за грузовика и посмотрела на Губернатора.
