— А я нет, — сказал Эдди Бритва. — Ты ничем не отличаешься от меня, Идущий Человек. Мы оба отказались от наших старых жизней и от всех человеческих удобств, чтобы служить Богу путем насилия, выполнять грязную работу, о которой никто другой даже не хочет знать.
— Если ты все понимаешь, тогда отойди в сторону и дай мне делать мою работу, — сказал Идущий Человек. — Ты не обязан умирать сегодня, Эдди.
— Не могу это сделать, — сказал Эдди Бритва. — Тебе, быть может, трудно поверить, но здесь есть несколько хороших людей. И несколько хороших богов. Один из них — мой друг. И что за... хорошим человеком буду я, если отойду в сторону и позволю убить моего друга? Иногда эта Улица может быть вторым шансом, последней возможностью сделать из своей жизни что-то получше. Я нашел здесь новую надежду. Можешь мне поверить.
— Нет, не верю, — сказал Идущий Человек и выстрелил Эдди Бритве в голову.
Или, по крайней мере, попытался. Рука Эдди невероятно быстро взлетела в воздух, повернулась, опасная бритва сверкнула как солнце и разрезала пулю раньше, чем она смогла достичь головы. Две половины упали на землю и, казалось, эхо от двух негромких хлопков будет вечно звучать в наступившей тишине Улицы Богов. Идущий Человек застыл, откровенно пораженный и побежденный в первый раз с той поры, как он перестал быть обычным человеком и стал убийцей Бога. Предполагалось, что такого вообще не может происходить. И пока он стоял, пытаясь осмыслить то, что произошло, Эдди Бритва закрутил свою опасную бритву, быстрая дуга ослепительно блеснула и перерезала горло Идущему Человеку.
Или, по крайней мере, попыталась. Сверхъестественно острое лезвие, которое, как все знали, могло резать время и пространство, прошло рядом с горлом Идущего Человека, но не смогло коснуться его. Благодаря силе, управлявшей Идущим Человеком, лезвие пролетело на самую малую долю дюйма от голой кожи. Двое мужчин так и остались стоять, молча и потрясенно; сначала они поглядели друг на друга, потом на оружие, которое предало их. Из собравшейся вокруг толпы донеслись деловитые шепотки: многие делали ставки.
В руках Идущего Человека неожиданно появились его револьверы. Он открыл огонь из обоих, стреляя опять и опять, но каким-то образом Эдди Бритва оставался невредим. Он бросался вперед и назад, танцуя под нескончаемым потоком пуль, был сразу там и здесь, как и положено серому богу. Идущий Человек водил револьверами вперед и назад, осыпая Улицу пулями; все попадали на колени или распластались на земле, а пули так и свистели над головой. Я втянул Чандру Сингха за себя. Его настолько захватило сражение двух земных богов, происходящее прямо перед ним, что он забыл о самосохранении.
Оба револьвера еще долго продолжали стрелять после того, как в них должны были кончиться пули, но, несмотря на оглушающий гром стрельбы, шаг за шагом Эдди Бритва подходил все ближе и ближе к своему врагу. Опять и опять он разрезал пули в полете, просто чтобы доказать, что первый раз не был неожиданной удачей; сверкающая бритва чисто делила пополам несущуюся пулю. В конце концов, неизбежно, он подошел так близко, что оказался лицом к лицу с Идущим Человеком. Эдди резал, кромсал и рубил, двигаясь так быстро, что глаз смертного не успевал заметить удары, но все равно не мог коснуться того, кого коснулся Бог.
И в конце концов, неизбежно, дуэль прекратилась. Они стояли лицом к лицу, тяжело дыша и глядя в глаза друг другу — настолько близко, что чувствовали дыхание врага на своем лице. Никто из них не пытался сражаться дальше, но признавать поражение они тоже не желали. И тогда, совершенно неожиданно, Идущий Человек отступил на шаг. Вернув револьверы в кобуры, он показал Эдди Бритве пустые руки. И пока Эдди глядел и колебался, Идущий Человек выхватил бритву из руки Эдди Бритвы. Эдди закричал так, как будто потерял часть себя, а Идущий Человек бросил бритву в воздух. Она полетела над Улицей, сверкая и переворачивась, и исчезла вдали. И тогда Идущий Человек стал бить Эдди голыми руками, опять и опять, жестоко и безжалостно, пока окровавленный Эдди не упал на землю и не застыл. Идущий Человек встал над ним, тяжело дыша, с его кулаков капала кровь. Он отвел ногу назад, чтобы ударить падшего бога в голову.
— Нет! — крикнул Чандра Сингх. — Не смей!
Я уже опять стоял на ногах, и он, рядом со мной. И если бы он не крикнул, крикнул бы я. Но когда Чандра пошел к Идущему Человеку, я остался стоять, давая ему действовать. Я все еще смотрел на Идущего Человека, лихорадочно пытаясь понять, что он может сделать и что я могу попытаться сделать в ответ. Так что я решил дал действовать Чандре Сингху и посмотреть, что получится. Когда нужно, я могу быть настоящим хладнокровным подонком.
Чандра уже стоял в защитной позиции над неподвижно лежащим Эдди Бритвой, чуть ли не касаясь Идущего Человека. Ясно, что Чандра был без ума от ярости, но его лицо и взгляд никогда не выглядели такими холодными. Идущий Человек спокойно встретил взгляд Чандры и не отступил ни на дюйм. Один священный воин против другого. Именно этого Чандра хотел все время, сознавал он это или нет. Вот почему он прилип ко мне. Он хотел закончить все это здесь и сейчас, в этом месте и в этот момент, проверить свою веру, своего бога и свое положение в поединке с легендарным Идущим Человеком.
Умышленно неторопливо, он обошел потерявшего сознание Эдди Бритву и встал между падшим богом и его неминуемой смертью, открыто бросив вызов Идущему Человеку. Он не вытащил саблю и не попытался атаковать; он просто стоял, уверенный в своей вере и правоте.
— Давай, — ровно сказал он Идущему Человеку. — Застрели меня. Убей хорошего человека. Только потому, что ты можешь.
— Хорошего человека? — сказал Идущий Человек, подняв бровь. — Это ты-то хороший человек? После всех тех несчастных тварей, которых ты убил? Созданий, грех которых состоял в том, что они... другие?
— А ты, сделал ли ты что-нибудь лучшее? — спросил Чандра, не двигаясь с места. — Я убивал только для того, чтобы спасти жизни. Можешь ли ты сказать это о себе?
— Да, — ответил Идущий Человек.
— Слишком много веры может закрыть глаза человеку, — сказал Чандра. — Особенно на собственные ошибки. Я допускаю, что пришел сюда из эгоизма. Я хотел проверить себя, свое мастерство и свою веру в поединке с тобой. Доказать, раз и навсегда, что я равен тебе, если не превосхожу, во всем, что имеет значение. Но сейчас, когда я посмотрел на твою кровавую работу, твои убийства... я осознал, что у меня есть долг. Тебя надо остановить. Ты вышел из-под контроля. То, что ты делаешь... это не работа Бога. Быть может у Него и есть гнев, но Он умеряет его милосердием и состраданием.
