— Что тебе надо? — прозвучало так, словно она только что приказала мне проваливать. Ну, да, согласна, я нагрубила и получила такой же ответ. Но все с утра только и делают, что намекают на то, что общаться со мной не намерены.
— Где у вас тут ближайшая гостиница?
— Нечего тебе тут делать. Ехала бы ты домой.
— Моя сестра пропала, и именно в вашем городе ее видели в последний раз. Я не уеду отсюда. И либо вы окажете мне услугу сейчас, и я оставлю вас в покое, либо в ближайшие несколько часов вам придется провести в моей компании. Не думаю, что второй вариант привлекателен для такого гостеприимного человека, как вы.
Кажется, что ответа я ждала целую вечность. Она изо всех сил пыталась испепелить меня взглядом, но отступать я не собиралась.
— На окраине есть придорожная гостиница, — и она сдалась первой.
— Хорошо, спасибо.
И через несколько минут, наградив мадам пронзительным взглядом, желающим ей провалиться сквозь землю, я выехала с парковки.
Дорога была недолгой, но гостиница располагалась не просто на окраине города, а чуть дальше по трассе. И я поняла, что потеряла еще полчаса, когда услышала:
— Мест нет, — сказал администратор. Мужчина лет шестидесяти, единственный, кто смотрел не злобно, а скорее сочувственно.
— Совсем? — огрызнулась, потому что дико устала. Сходить в душ и лечь на кровать было самым правильным решением.
— А бывает не совсем? — уточнил он, на всякий случай, но опять же по-доброму.
— Простите, — настроение выплеснула не на того человека, пожалев об этом.
Что же мне делать? Где остановиться?
Единственным решением было спать в машине, но ночью я запросто замерзну, на улице уже холодает, да и дождю в этом городке, кажется, нет конца и края. Постоянная морось в легкой туманной дымке.
Смешок сорвался с губ, когда я рулила обратно в город. Дождь усилился до ливня. Поток воды лился с такой силой, что дворники не справлялись. Нужно остановиться, так недолго и в аварию попасть. Не хватало еще задержаться здесь.
Неожиданно желтые яркие фары сверкнули перед моей машиной, следом глухой удар, и я провалилась в темноту. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела сообразить вывернуть руль и уйти в кювет, избежав столкновения.
Прохлада постельного белья приятно ласкала кожу, а подушка была слишком мягкой, не такой, как у меня дома. Открыв глаза, резко села.
Чужая стена чужой комнаты чужого дома. Я не понимала, где нахожусь.
За окном уже светило солнце.
Оно пробивалось лучами через тонкую светло-зеленую занавеску, оставляя полосы света на полу. Большая металлическая кровать без изысков была заправлена бежевым однотонным постельным бельем, а сверху на одеяле лежало лоскутное покрывало. На полу большой круглый плетеный коврик, на стенах висели какие-то картинки, в которые я не всматривалась. Вдоль стены располагались небольшой шкаф и письменный стол. Комната не была большой, скорее, уютным местом, где можно спрятаться от суеты мира.
Повеяло теплом, уютом и заботой.
Спустя пару минут разглядывания обстановки, обратила внимание на боль и откинула одеяло с ног. На одной ноге повязка под коленом, на второй лодыжка перетянута эластичным бинтом. Попыталась осторожно встать. Так и есть, боль стрельнула в правую ногу прямо четко в щиколотку, стоило мне перенести тяжесть веса.
Терпимо, идти могу. А вот на белой повязке под коленом расплывчатое красное пятно не сулило ничего хорошего. Нужно сменить бинт и снова промыть рану.
Ровные удары за окном, которые эхом отдавали в барабанные перепонки, все это время были белым шумом, и только сейчас я обратила на них внимание.
Осторожными медленными шагами подошла к окну и выглянула из-за шторы, чтобы не быть обнаруженной сразу. На всякий случай.
Мужчина ставит широкое полено на пень и, замахнувшись, одним ударом разбивает его на две части, раз за разом повторяя точные уверенные движение.
Установка, размах, удар.
Установка, размах, удар.
Установка, размах, удар. Проглотила, скопившуюся во рту, слюну.
Он в обычных рабочих джинсах, свободный темный свитер болтался на его фигуре, а цвет волос скрывала шапка.
Установка, размах, удар.
Сколько же нужно силы, чтобы разрубить с одного удара такое полено? Хотя, он же мужчина, тем более живет в такой местности, что без особых умений просто замерзнешь ночью в доме.
Установка, размах, удар.
Интересно, это он в меня врезался? Наверное, он, и из чувства раскаяния привез меня сюда.
Я в одной футболке, а значит, он еще и переодел меня. Какой стыд.
Установка, размах. Он на секунду замер и опустил топор, в следующую секунду повернулся и поднял голову. Словно услышал мои мысли, но это же невозможно.
Размах, и топор врезался в пень, а мужчина пошел в сторону дома.
Поморщившись от боли, обошла дверь, притаившись за ней: в руке зажата ваза, которую я успела схватить по пути.
Он даже не постучался, когда вошел. Остановился, увидев пустую кровать, а я замахнулась для того, чтобы опустить этот керамический ужас на его голову.
Быстро развернулся и перехватил мою руку, сжав запястье. Ваза мгновенно выпала и, ударившись о деревянный пол, разбилась вдребезги.
— Даже если бы у тебя получилось, то от силы ты получила бы фору всего в несколько секунд, — сказал незнакомец.
Хватка на запястье ослабла, и он отошел в сторону. Глаза смотрели отрешенно. Я поняла, что совсем не интересую его, и это порадовало.
А шатен красив. Смуглая кожа, темная щетина и широкие брови. Острый нос и чуть полноватые губы. Глаза с прищуром, словно в каждую секунду ожидали подвоха.
Стоило ему нахмуриться, как между бровей проступала глубокая морщинка.
— Что я здесь делаю? — решила начать первой, а сама не сдвинулась с места, наблюдая за ним.
— Ты попала в аварию… — стоял неподвижно, кажется, давал мне время, чтобы привыкнуть, понять, что он не опасен.
— Ты меня сбил?
— Нет, — качнул головой, а взгляд опустился по моим голым ногам.
В этот момент я не испытала ровным счетом ничего. Незнакомец пялился на меня, а мне было все равно.
— Нужно сменить повязку, — он повернулся, вышел из комнаты и вернулся через минуту с аптечкой. — Так и будешь там стоять? — указал рукой на кровать. — Сядь.
Слегка прихрамывая, я подошла к кровати и села. Он устроился напротив, присев на стул.
А дальше я наблюдала за его движениями, как во сне, потому что раньше не была в такой ситуации и не испытывала ничего подобного.
Он наклонился и, обхватив мою щиколотку теплыми пальцами, поднял мою ногу, положив ее на свою. Осторожно развязал бинт, медленно размотал круговыми движениями. Повязка под ним пропиталась кровью.
— Спасибо, — сказала хрипло.
Он даже не посмотрел на меня, осторожно снимая ткань с раны.
— Последнее, что я помню, это фары, стремительно приближающиеся навстречу. Помню удар и дальше ничего.
— Видела машину?
— Нет, лил дождь, и рассмотреть хоть что-то было сложно.
Он взял бутылку с антисептиком, намочил вату. Не предупредив меня, приложил ее к ране. Боль пронзила все тело мгновенно. Сжав зубы и ткань одеяла в пальцах, дернулась, громко простонав сквозь зубы.
— Извини, у меня небольшой опыт обрабатывать раны городским дамочкам.
— Что? — вышло так сухо и глухо, что я закашлялась. — Считаешь, что городские дамочки слишком нежные? — внутри разгорелся пожар. Да какого черта он смеет так со мной разговаривать?
— Я не это имел в виду, — качнул головой, накладывая новую повязку.
— А, по-моему, ты выразился очень даже ясно, — убрав свою ногу, встала, оказавшись совсем близко к нему.
Усмехнувшись, он поднял голову и, вздернув бровью, наблюдал за тем, что же я буду делать дальше.
— Спасибо, что помог, что не бросил в беде, но сейчас мне бы хотелось вернуть свою одежду, чтобы убраться отсюда, — взгляд искал по комнате, но своих вещей я не видела.
— Вчера я нашел тебя на обочине, твои ноги зажало панелью, которую от удара выбило буквально вперед. Судя по тому, откуда ты ехала, ты искала ночлег. Можешь остаться здесь, пока не выяснишь хоть что-то о своей сестре.
