отпуск, нам уже нельзя. А экзамены у нас последние и решающие!
– Я их, явно, не сдам.
– Ну попробуй, сымпровизируй. А вдруг вспомнишь!? Правда, я не знаю, что делать в такой ситуации…
Да, попала я. Но делать было нечего: я уже сюда пришла. И если я скажу родителям, что бросаю музыкалку на последнем учебном году, меня по голове не погладят!
У нас был тест! И в школе – тесты! и тут – тесты! по сольфеджио. Просто поставлю все наугад, и пусть будет, как будет.
Девочка, сидящая позади меня, ткнула в спину карандашом и спросила:
– Что у тебя в последнем? Я вечно путаю такты.
– Я ответила наугад…
– Что? – не поверила она. – Ты мне врешь, дай сюда ответы!
Я незаметно протянула ей свой листок.
– Боже мой! Вера!? Ты что? Даже я знаю ответы на эти вопросы!
Мне терять уже нечего. Я даже не знаю эту девочку, но она, вероятно, знает меня .
– Если знаешь, так напиши их.
– Напишу. Не знаю, что с тобой, но с тебя причитается.
Как хорошо, что мы все писали карандашом. С тестом мне повезло! Только как теперь быть с практикой? Ведь там занятия индивидуальные.
– Всё, сдаем работы и встаем в очередь на практику. Кабинет 25, – прозвучал голос преподавателя.
Я встала, естественно, последней. Та же девочка подбежала ко мне. Азиатская внешность, черные длинные волосы, чуть раскосые яркие глаза, и вся такая интересная. Она выглядела очень веселой и сразу мне понравилась.
– А ты чего последняя? Ты же обычно одна из первых сдаешься, чтоб время не терять.
Это похоже на меня. Зачем стоять и бояться, если выучил или не выучил? Лучше уж быть первым, все сдать и идти по своим делам.
– Да, сегодня что-то не хочется, голова болит.
– Ну, давай тут с тобой посидим, поболтаем немного.
Конечно, волнение было спрятать трудно. Эта девочка очень общительная. Надо хотя бы имя ее узнать. Сидим тут всего полчаса, а она уже рассказала мне все, что с ней произошло за неделю.
– Наконец-то, наша очередь. Пошли.
– А что, по двое заходят?
Она не услышала мой вопрос, взяла меня за руку и повела в кабинет. Это оказалось предпрослушивание! Как экзамен! Боже… и как мне выкрутиться из этого? Стоял огромный рояль, в метре от него сидели преподаватели. У них был уставший вид, им, вероятно, надоело слушать этих неумелых школьников. Одна из них, по виду самая недовольная, безучастным голосом сказала:
– Ну, что вы стоите? Ника, давай, ты первая.
О! Лола как раз говорила, что я общаюсь с Никой. Значит, это она! Я заметила, что рядом с преподавателями, в метре от них, сбоку от рояля стоит еще один стул. Пошла, присела туда. И боже мой… Ника заиграла!
Я не знаю, что это была за мелодия! Но я была в потрясена! Это было так красиво! Ника быстро перекидывала пальцы с клавиши на клавишу, будто танцевала! Вот это мастерство! И она говорит, что учится не очень хорошо? Да она мастер!
Я сидела с открытым от удивления ртом, а преподаватели смотрели так же безучастно, и самый пожилой сказал:
– Хорошо, спасибо, Ника, 4. Следующая.
Ника встала и подбежала ко мне:
– Ух! повезло! Я эту гамму почти не учила! Фортануулоо!
– Что? Не учила? Как? Я в шоке, – единственное, что я могла сказать. – Это было великолепно!
– Ой, да ладно тебе льстить, дуй ты теперь, – улыбка не сходила с ее губ.
Ну все, сейчас все испытают испанский стыд! Я села за инстремент, к горлу подступил комок, стало страшно. «Так, Вера! Ну чего ты боишься!? Ну не сдашь и не сдашь, может, бабушке скажешь, она поймет. Ты же не будешь потом великим музыкантом, так чего бояться?» – уговаривала я себя.
Может, из-за стресса, но у меня вдруг сильно заболела голова. Я даже пошевелиться не могла, не то что на клавиши нажимать.
– Извините, – пробормотала я, – у меня сильно голова болит, по моему я не смогу играть.
– Вера, мне что, еще пересдачи принимать! Сыграй уже хоть как-то, могу таблетку от головы дать, это максимум. Пересдач не будет.
Ну и что делать? Я смирилась со своим положением. Да какая к черту разница, как я сыграю! Сейчас, потом? Ткну пару клавиш – пускай это будет худшее, что они услышат!
Я положила руки на клавиши и неумело начала что-то играть. Взглянула невзначай в ноты, как делала Ника, и что-то произошло! Я не понимала, что я делала, но пальцы помнили! Мой мозг явно отставал от моих рук. Но я играла почти так же, как и Ника. Да как это может быть!? Через несколько минут, неожиданно даже для себя я быстро положила руки на колени.
– Почему пьесу не доиграла?
– Я же говорю, голова болит, не могу.
– Ладно, 3 . Вы последние?
Ника ответила утвердительно и пошла со мной к выходу.
– Да… Ну ты и сыграла… тебе попросить таблетку от головы?
– Не надо, уже все прошло.
– Тогда мне пора бежать домой, скоро увидимся, рада была с тобой повидаться!
Она такая милая и дружелюбная! Я до сих пор в шоке, что за такую игру людям ставят «4». А как, по мнению преподавателей, они играть должны?
Лола встретила меня в столовой, жуя булочку:
– Нуу фто, как фсе профло ?
– Удивительно хорошо, ты не поверишь!
– Ой, ну я фнала, фто ты фсе сдашь. Я тоже флейту сдала, «отлично» поставили. Может, родители отстанут на пару дней.
После такого интересного вечера я пришла домой.
– Ба, я дома.
– Приветики, а я тут борщ сварила.
Да, давно я не ела столько домашней вкусности. В «моей реальности» мама покупала, в основном, готовую еду или замороженные полуфабрикаты, которые мы грели в микроволновке. Но я готовила сама, пришлось научиться.
– А где мама?
– На работе.
– Я ее уже второй день не вижу! Сколько можно работать?
– Ты ей это скажи.
Бабушка села за стол напротив меня.
– Она просто хочет быстрее закрыть кредиты, ты же сама понимаешь. Я говорила ей, что могу устроиться уборщицей куда-нибудь, но она меня и слушать не хочет, велела дома сидеть! А мне уже надоело! Я тоже хочу помочь!
–Ну, если она так сказала, наверное, это правильно.
Бабушке не понравился мой ответ.
– Я тоже хочу быть полезной! Она же из-за меня их и взяла.
– Ты и так очень полезна! Правда! – я искренне улыбнулась. – Я поговорю с ней! А то так много работать, и правда, нельзя. Когда она придет?
– Часам
