неправдами портовой станции, где обитали гриндеры, заросшие тройным слоем унылости, и куда они стаскивали весь свой гринд, набранный в самых мусорных частях космоса. Это была максимально скучная и гнилая работа, плохая со всех сторон, причём, у этого дела не виделось вариантов счастливой развязки. Либо пропавшие гриндеры погибли от бедности, из-за нехватки оборудования для своей опасной работы — и тогда это трагедия. Либо они устали от безысходности и сбежали, для храбрости всей шайкой, бросив жён и потомство — и тогда это драма.
В общем, услышав такую угрозу, избалованный крутыми делами детектив поперхнулся и торопливо пообещал:
— Объясню, сейчас объясню.
— Что за штука в этом гнезде? Я три раза просыпалась и шарила, но ничего не нашла!
— Понятия не имею…
— Всё, включаю прямую связь со вдовами гриндеров.
— …Зато знаю, как называется эта серия нашего сериала!
Ана требовательно ждала.
— «Принцесса на горошине!» — радостно объявил Фокс, будто только что раскрыл сложное дело.
Ана на секунду замерла, сверяясь с нейром. Через миг она уже знала, что означает эта древняя идиома, а ещё через секунду до неё дошло.
— Ах вот что! — воскликнула девушка. — Значит, ты нашёл в магазине приключение, но не на свою задницу, а на мою?!
«Как ты посмел?» говорил, а вернее, кричал румянец на её щеках. Она сунула руку в субпространственную сумочку, сначала по локоть, а потом и вовсе по плечо. Шарила там с маниакальным упорством, а затем с пугающей ухмылкой вытащила зазубренный греанский коготь размером почти в полметра. То есть, это был нож, сделанный из греанского когтя, с качественной полимерной рукояткой и незаметными отупляющими ножнами.
— Пора вскрывать твой подарок, Фокс-младший, — ухмыльнулась боевая девица.
— Порезать только что приобретённую вещь? — впервые за утро подал голос Фазиль, который аккуратно завтракал трёхслойной яичницей-глазаньей и просматривал биржевые сводки. — Нет ли более конструктивного способа достать соринку, которая мешает принцессе спать?
— Ладно, — Ана с досадой спрятала коготь (до следующего раза) и вытащила кое-что гораздо меньшего размера. — Как тебе такое, Одиссей Фокс?
На ладони девушки лежала интересная вещица, такая же старинная и раритетная, как и всё, что хранилось в её сумочке. Крепкое кольцо с наросшей на него большой и несимметричной фигурой, ступенчатой и «многоэтажной», как узоры висмута. Посередине этой конструкции в углублённой ложе перекатывался шарик, потёртый от времени и бесчисленных использований.
— О, логонайзер, — удивился детектив. — Давно таких не встречал.
— Оригинальный, а не реплика, купила на аукционе, — похвасталась девушка. — Ему четыреста лет, но они не портятся.
— Позвольте узнать, молодые люди, — пожевав губами, спросил луур, — Что это за прибор?
— Логонайзер может примагнитить вещь на расстоянии, — объяснила Ана и, не сходя с места, навелась на свою комнату, а точнее, на кресло-колыбель. Она поводила рукой, пытаясь поймать на магнитный луч ту неуловимую мелочь, которая портила ей сон. — Вот, навелась… Подцепила!
— Но соринка в глубине между слоями, — не понял Фазиль. — Как вы можете её выдернуть?
— Не выдернуть, а подвести. Вот смотрите.
Она просто держала руку, а шарик покатился по узким дорожкам, то вправо, то влево, то выше, то ниже. Внутри колыбели легонько зашебуршало, зашевелилось, и иногда становилось видно, как неизвестная вещь под двумя-тремя слоями мягкого шерстяного гнезда движется в те же стороны, что и шарик.
— Ух ты, — удивился бухгалтер. — Ваше кольцо ведёт эту штуку к выходу?
— Точно. Логонайзер анализирует пространство и выстраивает оптимальный маршрут, а потом тянет примагниченную вещь по нему, пока не выведет, куда укажет владелец.
— Но, ммм, каково практическое использование? Искать потерявшиеся ключи?
Вообще-то применений у логонайзера были сотни.
— Во времена, когда защитные поля ещё только возникали, на громоздких космических кораблях было легко потерять одну из миллиона деталей, — сказал Одиссей, вспоминая ту эпоху. — Это сейчас на судах развитых миров все блоки переложены полевыми переслойками, и мелкие детали не могут провалиться, потеряться, застрять. А раньше такое было в порядке вещей. И когда крошечная запчасть укатилась куда-нибудь в сложный механизм и где-то заклинила, то пиши пропало. Облазить и обшарить полкорабля в поисках было нереально. Иногда из-за этого в целом функциональные корабли списывались или уходили на генеральную переборку.
— Но это было до прихода логонайзеров! — воскликнула Ана.
В этот момент неизвестная мелочь, дойдя из глубин колыбели к поверхности через слои шерстяных волн, выскользнула оттуда и моментально перепорхнула пять метров, мягко примагнитившись к кольцу.
— Эээ? — непонимающе спросила принцесса, как можно дальше отводя руку. — Что это за штука?
Это было нечто… непонятное. Взгляд путался в показаниях, мозг колебался, как пьяный. Никто не понимал, что же он видит: эта штука овальная или бесформенная? Она замерла или неуловимо движется, статична или изменяется и течёт? Какого она цвета, фиолетовая или чёрно-белая в горошек? В глазах немного рябило, Фокс потряс головой и проморгался.
— Брр, — сказала Ана, которая взяла вещицу в руку и тут же об этом пожалела. — Забери скорее, она непонятная!
Одиссей принял штуку и секунду сжимал её в ладони, пытаясь ощупать. Но не выдержал, сморщился и побыстрее положил на стол. Потому что она и наощупь была такая же неуверенная в себе: то ли шершавая, то ли колючая, а может, гладкая в крапинку. Хотелось сжать её посильнее и прикрикнуть: «Определись уже!»
Какая странная вещь.
Одно было ясно: перед ними лежало то, ради чего неустановленный Мистер Икс обманул систему безопасности межзвёздной корпорации. То, что он по какой-то причине надёжно спрятал у всех на виду.
— Не «Принцесса на горошине», — воскликнул Фокс. — Это дело называется «Двенадцать стульев». Только наоборот, мы сначала нашли в стуле сокровище! А теперь надо понять, кто его туда запрятал, и зачем.
— Какое сокровище? — спросила Ана, с опаской глядя на штуку. — Это, по-твоему, выглядит как сокровище?
— Если кто-то пошёл ради этой штуки на такие ухищрения, значит, она имеет большую ценность.
— Опять выдумываешь!
— Конечно выдумываю, — возмутился Одиссей. — Ты до сих пор не поняла, чем я занимаюсь?!
— Всё я поняла! Только выдумки должны быть логичные, а не совсем фантастические.
Одиссей мог бы указать Ане Неверующей на то, что только за последнее время дважды оказался совершенно прав. Но в том, как она его задирала, была своя прелесть,
