class="p1">– Люди, когда врут о себе, выбирают ложь, приближенную к правде, – снисходительно объяснил маньяк. – Ее сильно улучшенную версию. К тому же я заметил, как пристально и профессионально вы меня изучали. Теперь остается выяснить главное – ваш мотив.
И снова вместо холла, утопающего в сиянии стильных люстр, в воображении материализовалась наша обшарпанная допросная.
– Так что вас сюда привело? – не унимался Уэйн.
Он мог бы стать хорошим детективом. Если бы уже не был психопатом, похищающим красивых девушек.
– Вы.
– Я весьма незаурядная личность, согласен, – он самодовольно кивнул. – Тогда остается два варианта. Либо вы надеялись договориться об интервью, которые я даю крайне редко и неохотно. Либо рассчитывали меня соблазнить. О, не стоит краснеть: я в курсе, что интересен женщинам. По разным причинам, ни одна из которых меня не смущает.
Я сощурилась: причина моего «интереса» его точно смутила бы.
– Интервью, – пробормотала, пригубив красное нечто.
Забыла, что по легенде «мне нельзя». А Уэйн это и вовсе проигнорировал, заказав для меня напиток.
– Как жаль… Уверены?
– Нашел себе новую фаворитку, Рэй? – моего собеседника фамильярно пихнули в плечо, и он ощерился. Чуть пар из ноздрей не повалил. Я же готова была повиснуть на своем спасителе и молить, чтобы тот не уходил.
Хотя намек про новую фаворитку комом встал в горле. Мы в каком веке живем? А еще назревал вопрос, куда делись «фаворитки» прежние. И не были ли они похищены прямо из своих постелей.
– Что за осуждающие нотки в твоем голосе, Кайл? Я снова перешел тебе дорогу? – Рейнар Уэйн слегка выдвинулся вперед и загородил меня в собственническом жесте. Как-то он сильно поторапливал события.
– Второй раз за день, – рассмеялся мужчина. – И если вархово слияние я тебе еще могу простить, то увести прямо из-под носа такую роскошную льяру…
Судя по тому, что Уэйн не приказал выпроводить из зала фамильярного гостя, они были приятелями. Или деловыми партнерами. Этот Кайл был такой же холеный, темноволосый и загорелый, словно в одном солярии отдыхали. Только этот «хозяин жизни» был гладко выбрит и отчаянно, ангельски голубоглаз.
Облаченный в темно-синий приталенный костюм, выглядел он более утонченно. Во всяком случае, на фоне покрытого щетиной зверя с хищным взглядом и животным магнетизмом.
Глаза Кайла были никак не меньше кофейных блюдец. Вики за такого принца отдала бы богу душу и шкаф со своими туфлями. Ну, может, не целый, но одну полку уж точно.
– «Льяра»? – я состряпала на лице вежливое недоумение, привлекая к себе внимание Уэйна.
– Это из старенького. Кайл любит вспоминать молодость, – процедил тот, испепеляя глазами приятеля. Или делового партнера. Но, может, и конкурента. – В колледже мы оба входили в тайное студенческое общество. Настолько тайное, что у нас был свой язык и кодовые слова.
– И что значит «льяра»?
– Кандидатка, претендентка, – ответил заговорщицким шепотом.
Он полностью развернулся ко мне, оставив Кайла без своего внимания. И тот понимающе отошел в тень.
– Претендентка на что?
– Кто знает? – Уэйн лениво повел плечом. – Может, на бокал еще чего-нибудь с пузырьками в моем доме? Как вы смотрите на то, чтобы продолжить беседу в менее шумной обстановке?
Черт! Че-е-ерт…
– Сейчас? – подавилась коктейлем.
Что бы сказал Джефф?
Джефф бы сказал: уноси оттуда ноги, идиотка!
– Вас что-то смущает?
– У меня на этот вечер есть планы, – я сглотнула вязкую горечь, что затапливала рот.
Ну да, планы… и еще какие. Сортировать досье жертв за все годы и грызть засохший сэндвич с индейкой, забытый утром на столе. Может, даже заказать что-то из китайской забегаловки на углу. И читать, читать, читать, выискивая зацепки.
На этот раз я не провалюсь. И успею найти Лали Берг, пока девушка не пропала окончательно. Навсегда.
Не мог он все проделать гладко. Чудес не бывает, и даже такие гении, как Уэйн, рано или поздно оступаются. Особенно, когда идут на поводу у эмоций. А судя по огонькам на дне зрачков, он не так холоден, как хочет показаться.
– Тогда я позвоню вам сам, мисс Ричмонд, и мы договоримся о завтрашней встрече.
Он снова покрутил визитку в руке, провел подушечкой пальца по бархатным вензелькам.
– Встрече? – заторможено переспросила, не в силах отвести взгляд от своей визитки, которую с такой нежностью натирали шершавые пальцы. Выглядело это в высшей степени порочно.
– Вы же хотели меня?
– Вас? – поперхнулась, опрокинув в себя бокал.
Едкие пузырьки ужалили горло, приводя в чувство.
– Интервью, Элен, – напомнил со снисходительной ухмылкой.
– Так вы согласны?
– Вам трудно отказать.
Странное, неуютное чувство. Ведь это я тут «рыбачила». И точно помнила, кто охотник, а кто жертва… Тогда откуда ощущение, что сама только что попалась на крючок?
Я сбросила невыносимые туфли, стащила через голову красное платье и повесила на стул. Натянула домашнюю футболку и упала в скрипучее кресло.
Крышка от бутылки с шипением отлетела куда-то на пол. К черту. Потом найду и подберу.
Вытряхнула из «запретной» папки фотографии и разложила у себя на столе, сдвинув вбок тарелку с засохшим сэндвичем. Слева взгромоздила стопкой досье по каждой из пропавших. Ну… приступим.
Добавила ксерокопию записки и фотографию Лали Берг. А дело Ульяны Дятловой специально сунула на самый низ. Сначала разогреюсь, войду в ритм, поймаю настрой, а потом уже…
– Улька… – глаза сами нашли ее фото в мозаике из молоденьких лиц. И я аккуратно отложила его в сторону. Я пока не в той кондиции, чтобы спокойно на него смотреть.
Однажды мы дали обеты вечной дружбы. Юные были, глупые. Верили в чудеса. И я не имела права забыть: знала, что случись такое со мной, она бы не забыла тоже.
– Я в твоем вкусе, мистер Уэйн, – пробормотала в запотевшее горлышко, рассматривая фотографии. – Точно в твоем…
Джефф тоже тогда заметил сходство. И запретил мне показываться Уэйну на глаза. «Не хватало еще, чтобы ты пропала, Нат», – бубнил старый коп каждый раз, направляясь в допросную.
Я притянула к себе стопку файлов с информацией по жертвам. На самом деле, молодыми хорошенькими студентками были далеко не все. Просто большинство.
Вот, к примеру, исключения. Шошанна Бранд – «тридцать пять лет, стоматолог, в разводе». И Рейчел Монтгомери – «двадцать четыре, аспирантка, тяжелое хроническое заболевание».
А вот здесь полное попадание: Талия Мур, восемнадцать, умница и скромница. Темные волосы, глаза – чистая вода. И Сьюзи Монроу – еще одна светлоокая выпускница колледжа.
– Да как ты их выбираешь? – я недоуменно вздохнула, листая дело Женевьев Диаз, замужней мадам тридцати лет.
Детективы довольно быстро выяснили факт измены и
