короля и альдора остаётся лишь месяц, времени мало, потому работы ведутся днём и ночью. На другом берегу реки то же у алкорцев, они строят там свои дома и дворцы. Мы мало общаемся с ними, но иногда всё же пересекаем реку, чтоб купить что-то, чего нет у нас. Они приезжают к нам.
— Конфликтов не было?
— Нет, всем не до этого. Маркиз Вайолет, как всегда, управляет здесь твёрдой рукой, а у алкорцев командует граф Ангрен. Он был комендантом крупной крепости и умеет вести дела. Между собой у них сложились хорошие отношения, они иногда навещают друг друга и решают общие вопросы. Именно благодаря этому мост через реку уже построен, осталось только украсить его скульптурами и резными арками.
— Что насчёт наводнения и пожаров?
— Наводнения? — Теодор озадаченно взглянул на него. — Я не слышал ни о чём подобном. Помню, что вначале неудачно выбрали место лагеря для рабочих, и их палатки подтопило, но потом построили бараки на возвышенности и больше ничего не заливало. Пожары — дело обычное. До появления трактиров рабочие сами готовили себе пищу на кострах и в самодельных печурках. Да и сейчас многим не по карману каждый день есть в трактире, потому иногда что-то загорается. У алкорцев сгорела часть складов, но для них это не большая потеря. Уже через неделю прибыли новые подводы с провиантом.
— А обвалы в каменоломнях?
— Ваше сиятельство, вы же знаете, что при работах в рудниках и шахтах это не редкость. Кстати, в нашей каменоломне, где работают каменотёсы из Лианкура, никаких обвалов не было. Так что это, скорее, из-за того, что там были недостаточно опытные мастера. Конечно, всё это неприятно, но при такой спешке подобные случаи неизбежны. Не забывайте, сейчас строится целый город, пусть он меньше, чем Сен-Марко, но больше Лианкура.
— Значит, ты не думаешь, что это всё может быть результатом чьего-то злого умысла?
Теодор задумался.
— Если честно, то такие разговоры время от времени возникают, но ничего, что подтвердило бы их обоснованность, я не вижу. После каждого пожара кто-то говорит о поджоге, но потом выясняется, что это неосторожность. По крайней мере, так говорят люди Вайолета. Поймите, каждый день что-то происходит. Кто-то срывается с лесов, на кого-то падает каменный блок, где-то целая артель сляжет, отравившись несвежей похлёбкой. Сколько в городе владений и в каждом идёт строительство. Не все смогли найти способных управляющих, не везде работают надёжные мастера, а времени остаётся всё меньше. Хозяева подгоняют, мастеровые торопятся и совершают ошибки. Это неизбежно. Что же до умысла, то я не поручился бы, что это не так, но и утверждать, что кто-то за этим стоит, не стану.
— А что насчёт убийств?
— Тёмное дело, — пожал плечами Теодор. — Вначале здесь было спокойно, но теперь, когда в город привозят всё больше ценных материалов и дорогие вещи, случаются кражи и даже грабежи. Воров отлавливают и отправляют в каменоломни, но появляются новые. В этой сутолоке, пока нет надёжных оград и стен, у кого-то обязательно возникнет искушение прибрать что-нибудь к рукам. Случается и поножовщина, но не так чтоб часто. Мастеровые заботятся о своей репутации, за многими приглядывают гильдии, однако, кто-то всё равно выпьет слишком много эля и полезет в драку. Но вот недавно случилось нечто странное. Ночью из своей будки пропал сторож, а через день его нашли в лесу за городом с перерезанным горлом. Затем потеряли ещё одного и снова отыскали на поляне, горло перерезано. Потом пропала девица, которая работала на улице возле трактира. Её не искали, подумали, что она сбежала или нашла клиента, поселившего её у себя, но лесорубы, которые привозят в город брёвна для стропил, наткнулись на неё в какой-то лощине. И снова её горло было перерезано. Тут и заговорили, что кто-то устраивает тёмные ритуалы по ночам и приносит жертвы. Косились на алкорцев, у них магия не запрещена, как у нас, но они такие вещи тоже не поощряют.
— А почему решили, что это ритуальные убийства? — спросил Джин Хо, который внимательно слушал его рассказ.
— Говорят, что трупы были выложены особым образом, руки и ноги связаны чёрной верёвкой, и убиты эти несчастные были необычным оружием — ножом, сделанным из какого-то чёрного то ли камня, то ли стекла. К тому же на телах были вырезаны некие знаки, но что за знаки, никто сказать не может. Этих несчастных быстро похоронили, никому не показав. Потом так же погиб купец, накануне прибывший в город. Причём, его даже не ограбили, при нём остался кошелёк, цепочка для ключей и перстни.
— А откуда узнали про оружие? — спросил Марк, прищурившись.
— Не знаю, люди Вайолета мне не докладывают. Просто так говорят.
— Купца уже похоронили?
— Не знаю, но, думаю, что нет. Это же купец, у него есть семья. Полагаю, что Вайолет отправил гонца в его город, чтоб они забрали тело.
— Надеюсь, его ещё не увезли.
— Значит, вы действительно прибыли из-за этих убийств? — уточнил Теодор.
— Король обеспокоен, — кивнул Марк. — И просил меня разобраться в этом деле, не привлекая внимания. У тайной полиции здесь есть люди, но они ничего полезного в донесениях до сей поры не сообщили. Похоже, до того, как начались убийства, они, как и ты, не видели во всём этом ничего зловещего, но Вайолет то ли знает больше, то ли более проницателен, давно уже уловил некую связь между этими событиями и, наконец, представил доклад королю.
— И он отправил вас сюда?
— Скорее, мы вызвались сами. Но теперь я считаю, что это правильное решение. Ладно, давай поужинаем и ляжем спать, а завтра утром со свежими силами возьмёмся за дело. И для начала нанесём визит маркизу Вайолету.
Поужинав, они с Джин Хо отправились в ту самую маленькую комнату, куда слуги втиснули ещё одну кровать. Лис, посидев и полежав на обеих, наконец, выбрал ту, что была мягче и, стащив с себя камзол и штаны, залез под одеяло. Марк ещё какое-то время постоял на маленькой террасе над прудом, ожидая, когда в доме станет тише. Но мастеровые продолжали стучать своими молотками, их грубые голоса отдавались в пустых залах. Поняв, что они не собираются приостанавливать работу на светлую ночь, он вернулся в спальню и лёг спать.
Этот шум он слышал сквозь сон до самого утра и всё же отлично выспался. На войне ему приходилось засыпать в самых неподходящих условиях, и он давно к этому привык. Ни холодная земля под рёбрами, ни моросящий дождь, постепенно пропитывающий плотный войлочный плащ, ни
