стены почему-то лежал стражник. Глаза его были закрыты, алебарда выпала из ослабевших рук.
— Боже, что с ним? Может, замок попытался открыть, и его ударило током? — я взволнованно наклонилась, пытаясь нащупать пульс на жилистой шее.
— Не волнуйтесь, дора Ангелина, это я ему дала снотворное, чтобы не мешал нам дверь открывать. Через полчаса очнется, как раз к концу смены.
— Ты страшный человек, Ханна, — потрясенно посмотрела я на горничную, деловито исследующую один из замков.
Она подняла на меня взгляд холодных изумрудных глаз:
— У меня свои счеты с дортом Томасом, но вам не надо меня бояться, я принесла клятву. К тому же я внимательно изучила все материалы, так или иначе касающиеся вас, дора. И готова служить верой и правдой.
Как понять эту женщину?
Пока Ханна исследовала навесной замок, я внимательно осмотрела магический. Я знала, что его можно открыть с помощью артефактов, но как это сделать и какую стихию использовать, оставалось для меня загадкой. Что ж, попробуем.
Я достала их кармана платья камень, наполненный магией воды, приложила к замку и закрыла глаза. В мыслях я представила, как из прозрачных струй формируется ключик, проникает в скважину и отпирает необычный механизм. Камень в моей руке потеплел, я почувствовала на пальцах влагу, миг, и на ладони ничего не осталось.
— Уровень надежности замка возрос до пятой ступени, — спокойно прокомментировала Ханна.
Да, замок явно увеличился в размере и засиял жемчужно-голубым светом, недвусмысленно крича о своем качестве и степени защиты.
— Ладно, я все-таки слабая женщина, а не медвежатник, и отрицательный результат — тоже результат. Сейчас попробуем другой способ. — Сдула со лба непокорную прядь и в предвкушении улыбнулась. Никакого огорчения не было, ведь я сама, своими руками, творила настоящее волшебство! Мой увлекательный сказочный сон продолжался, и я намеревалась сполна насладиться им. — Где тут у нас огненный камушек? Возьмем-ка парочку, так… теперь приставим к скважине и…
Раздался взрыв. Меня окутало клубами горячего пара, будто я ворвалась в парилку в тот момент, когда раззадорившиеся мужики с криком «Поддай парку», плеснули на раскаленные камни ковшик воды.
— Отлично, с одним справились, — послышался откуда-то из-за спины голос Ханны. — А на счет лица не переживайте, дора. Сочетание красного с черным навевает мысли о скором возмездии. Дорт Томас будет потрясен.
Моя помощница, совершенно не пострадавшая от последствий водно-огненного эксперимента, невозмутимо обошла меня и вернулась к ковырянию второго замка.
Я же приходила в себя, ощупывая обваренное паром лицо. Если оно такого же насыщенного цвета, что и ладони, я могу сыграть роль «женщины с красным лицом» из страшилки Эдуарда Успенского «Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы».
Раздался щелчок. Ханна спрятала в прическе вычурную шпильку:
— Прошу, дора Ангелина, дальше мне хода нет.
Я опасливо взялась за массивную ручку-кольцо. Насмешливо моргнул знакомый желтый глаз, клюв щелкнул, и алая капля бесследно впиталась в бронзу. Створки бесшумно распахнулись, приглашая внутрь.
Сердце дома
В просторном помещении царила приятная прохлада, даря облегчение поврежденной коже. Было тихо и удивительно спокойно, словно после долгого путешествия я, наконец, вернулась домой. В центре зала в невысокой каменной чаше покоился крупный многогранный кристалл, сияющий ровным желтовато-зеленым светом. Стоило приблизиться, как мое отражение заиграло в плоских зеркальных гранях, свет стал ярче и живей, а к потолку протянулись десятки тонких полупрозрачных нитей. Вот оно, Сердце дома, манит меня своей чарующей красотой, зовет погрузиться в потоки волшебной силы.
Я осторожно протянула руку и коснулась переливающейся поверхности. В то же мгновение желто-зеленые язычки обвили запястье, прижимая ладонь к одной из граней кристалла. Я чувствовала, как по моим венам струится магия, с любопытством изучает меня, знакомится. Перед внутренним взором одно из завихрений приняло форму вопросительного знака, и я поспешила сказать:
— Я — Ангелина Бэкруд, урожденная Триссон. Заявляю свои права на родовое поместье Бэкрудов, поскольку мой муж, Маркус Бэкруд погиб, оставив мне все свое состояние.
Вопросительный знак принял позу мыслителя и задумчиво потер несуществующий подбородок. А через секунду я увидела свои земли с высоты птичьего полета. Вот основное здание с давно некрашеными стенами и стершимися от времени ступенями, вокруг неровным пятном раскинулся заросший неухоженный сад. Пролетев над лугами и пастбищами, увидела деревеньку, рядом расположились добротные строения козьей фермы. Пожалуй, козам в моих новых владениях жилось лучше всего. И не удивительно.
Дед Маркуса был военным человеком, за свои заслуги он получил это поместье, и после ранения, оставив службу, поселился на природе, женился и занялся разведением тонкорунных коз. Благодаря трудолюбию и магии ему удалось вывести уникальную тонкорунную Бэкрудскую породу, которая качеством могла бы поспорить с земными Кашмирской и Оренбургской.
Заключив долгосрочный договор с королевским двором на поставку высококачественной шерсти, Кристон Бэкруд получил разрешение передавать поместье по наследству при условии сохранения поголовья и производства*.
Отец Маркуса с удовольствием продолжил прибыльное дело, но жизнь его трагически оборвалась, когда ему было всего сорок лет. Вдова, оставшись с сыном-подростком, довольно быстро утешилась в объятиях Томаса Бэкруда, дальнего родственника покойного мужа. Пока она была жива, Маркус активно занимался козоводством, дело процветало, принося хорошую прибыль. Но после ее смерти все изменилось. Молодой Бэкруд сбежал в столицу, а в поместье вся власть сосредоточилась в руках его отчима.
И хотя отлаженное дело должно было приносить неплохой доход, само поместье постепенно приходило в упадок, а Маркус получал все меньше денег на свои развлечения.
Магия во мне приобрела горьковатый привкус печали.
— Не грустите, — ласково сказала я пляшущим желто-зеленым язычкам, — мы приведем в порядок дом и сад, разберемся с проблемами в деревне и вернем уважение роду Бэкруд. Я обещаю. Только мне нужно забрать нити управления у Томаса.
На этот раз завихрение магии приняло форму атама, особого ритуального кинжала, ладони коснулось острое лезвие, и выступившие капли крови впитались в него, принимая мое обещание. Ранка затянулась, но в самую последнюю секунду щелкнул клюв, подхватывая крохотную рубиновую каплю, желтый глаз подмигнул, и все пропало.
Я пришла в себя и осмотрелась. Кристалл все также покоился в каменной чаше, освещая зал и посылая вверх яркие лучи. Теперь-то я знала, что это и есть нити управления поместьем. Я чувствовала удивительный подъем сил, внутри пузырьками шампанского бурлила радость.
И лишь одна мысль омрачала мой настрой — для чего моя кровь понадобилась вездесущему помощнику Смерти?
*Поместье — изначально это земельный надел, который давался за службу во временное владение. Передать по наследству его было нельзя. В этом его отличие от вотчины.
