Лейтенант снова закрыл глаза. Надо признать, что в науке он особо силен не был. Он и его друзья по университету – сыновья партийных лидеров – обманывали своих преподавателей. Одно время это зашло так далеко, что в «Правде» появилась предупреждающая передовица, где намекалось на необходимость соблюдать определенную дисциплину высокопоставленным «Митрофанушкам» и «стилягам». Однако его знаний хватало – или по крайней мере он сам считал, что хватало, – чтобы понимать: серебро, не говоря уже о свинце, не превращают в золото в темном захламленном подвале одним щелчком тумблера.
Тарк, все еще бормочущий с отсутствующим видом, открыл крышку, достал монету и передал ее в руки владельца. Глаза Алекса снова полезли на лоб. Это опять было серебро. Он затряс головой, чтобы в ней прояснилось. Такого быть не может…
– Почему вы должны утаить свое открытие? – повторил Алекс, его голос прозвучал громче, чем ему хотелось бы.
– По словам Берта, – печально объяснил Перкинс, – оно бы разрушило мировую денежную систему. Ну, превращение металлов означало бы, что использовать золото как денежный эквивалент стало бы невозможным. Ведь оно стоило бы не больше, чем любой другой металл. О Боже, нет! Я ему обещал, что если мне удастся развить его теории и действительно добиться успеха, то я никогда этот факт не раскрою.
– Ладно, вернемся к переключаре, – в отчаянии произнес лейтенант. – Вы хотите сказать, что она действительно работала?
– О да! Ужасно! Боже праведный! – Джефф Понд незаметно нажал кнопку.
– У вас по-прежнему…
С верхних ступеней раздался крик:
– Тарк! Ну ты, Тарк Перкинс! Поднимайся наверх и займись посудой. Мне не нужен мужик, который только тем и занят, что слоняется по дому, много говорит и ничего не делает.
Тарк посмотрел на гостя с извиняющимся видом.
– Боюсь, мне надо идти, – сказал он. – Извините за интервью. Спасибо за одолженную монету.
– Подождите минутку, – хриплым голосом сказал Алекс.
– Боюсь, что не смогу. – Джефф со значением посмотрел в потолок.
– Тарк! – надрывался голос сверху.
– О Господи! – воскликнул он, направляясь к ступеням.
– Все в порядке, – поспешно сказал Алекс. – Я собираюсь некоторое время пробыть в городе. Увидимся завтра. А может быть, сегодня вечером. Вы сможете встретиться со мной в баре Восточного отеля в…
– О нет. Боюсь, что нет. Марта никогда не разрешает мне выходить вечером. Она не одобряет алкогольные напитки.
Они стояли возле лестницы.
– Ну, смотрите, – настойчиво сказал Алекс. – Я вернусь завтра.
Тарк потоптался на месте и стал подниматься по ступеням.
– Ладно, – зашептал он. – Если уж вам так нужно, то лучше бы прийти часа в два. В это время Марта играет с подругами в бридж. Ее не будет дома.
Как только русский ушел, Джефф Понд метнулся к Марте.
– Полли! – набросился он. – Немедленно соедини меня с Ив Острандер!
– Есть, сэр! – ответила та. Теперь женщина двигалась гораздо быстрее и не вразвалку, как перед кагэбэшником. Она поспешила в заднюю комнату.
На мгновение Джефф Понд остановился, чтобы глянуть в окно, на его лице отражалась напряженная работа мысли.
– Мисс Острандер на экране, мистер Понд! – позвала Полли.
– Хорошо.
Он прошел в заднюю комнату и сел перед видеофоном. На экране были видны часть стола и лицо мисс Острандер.
– Привет, Джефф. Как дела? – поинтересовалась она.
– Думаю, хорошо. Хотелось бы поговорить с шефом, но прежде: вы получили еще что-нибудь об этом молодом недотепе?
Она глянула вниз, очевидно на какие-то донесения на столе.
– Да, предчувствие тебя не обмануло. Это Александр Сисакян, сын Ивана Петровича Сисакяна, который на сегодня в первой десятке. Обычно считают, что третий сверху.
Джефф удивился:
– Тогда, ради всего святого, скажи, почему он участвует во всей этой ахинее?
– По этому поводу у нас тоже кое-что есть, – сказала Ив. – Только что получили шифровку из Москвы. Его непосредственное начальство в КГБ, согласно указаниям сверху, очевидно, подыскивало ему задание полегче, где он мог бы быстро отличиться, чтобы, соблюдая приличия, продвинуться по службе и занять важный кабинетный пост.
Джефф Понд презрительно хмыкнул:
– Очевидно, непотизм теперь известен на Востоке не меньше, чем на Западе. Но я не могу понять, почему они подставляют его драгоценную шею, поручив ему работу в Америке?
– И по этому поводу мы кое-что имеем.
– Похоже, что Анатолий Менделеев – одна из шишек в Академии наук – сделал запрос в КГБ о выделении агента для совсекретной работы. Академия, ты знаешь, недостатком престижа не страдает.
– Ну и?…
– Я полагаю, начальство Сисакяна сочло, с одной стороны, что эта работа будет безопасной, а с другой – что за ее выполнение на шею новоиспеченного агента можно будет повесить несколько медалей. Как бы то ни было, они его послали, не зная сути задания.
– Ты хочешь сказать, что за этим фарсом стоит человек Анатолия Менделеева? – Джефф Понд все еще не мог поверить. Ведь он лауреат Нобелевской премии. Он у них виднейший гидробиолог и ко всему прочему является директором Института научной информации.
Скривив рот, Ив пояснила:
– И ему почти восемьдесят лет. А звание академика имеет свои особенности. Тебя выбирают пожизненно, и ты становишься членом узкого круга лиц научной элиты. А там ревностно следят друг за другом.
– Ты хочешь сказать…
– Одну минуту. С дешифратора пришло что-то еще. Думаю, дополнительные данные о Менделееве. Да, минуточку. Вот. По всей видимости, недавно он втайне вел работы над эликсиром жизни. Пытался продвинуть разработки румынской ученой, доктора Анны Аслан, и ее препарата НЗ.
– Эликсир жизни! Этот деревенский простачок совсем выжил из ума. Ладно, соединишь меня с шефом? Пожалуйста, Ив!
– Сделаем.
Изображение померкло. Через несколько мгновений появилось гораздо менее привлекательное лицо шефа.
– Ну, Джефферсон, – он был мрачен, – как идет разгадка шарады? Эти завихрения в твоей голове меня иногда удивляют.
– Мы заарканим его, как теленка, сэр. Оперативник Полли Магиверн сыграла роль Марты – якобы жены этого Перкинса. Я сыграл Тарка. Ребята из нью-йоркского отделения соорудили дом и псевдолабораторию. Войдя в дом, он был настроен весьма скептически, а по поводу этой переключары – более чем скептически. Впрочем, так вел бы себя каждый, чей разум находится по ею сторону здравого смысла. Однако я сделал вид, что и слышать о ней не желаю. Вместо этого я забавлялся с неподражаемой штуковиной, которую для меня сварганили ребята из Отдела гнусных шуток[5]. Основанная на старом балаганном трюке, она якобы превращала серебро в золото. Всего лишь небольшая подмена, конечно.
