Возле своего дома я вдруг захотел женщину. Но мулатки уже не было, дававшей даже в долг. Я набрал номер агентства «девушки по вызову», вспыхнул экран монитора, приглашая меня к клавиатуре.
Администратор прошла длинный путь шлюхи, прежде чем начала распоряжаться телами других. Как змея гибкая, с маленькой блестящей головкой и личиком с загримированными морщинами. Голос хрипловатый, от курения и выпивки. Я не знал ни одной проститутки, которая бы не ширялась, не курила или не пила. Наркоманок я определял по зрачкам, этих я никогда не снимал…
— Мсье желает брюнетку, блондинку, рыжеволосую, шатенку, китаянку, японку, француженку, мулатку, восточноевропейскую, например, есть русские.
Я вспомнил бывшую жену.
— Мне рыжеволосую, белокожую, с грудью четвертого размера и бедрами достаточно широкими. Но чтоб кожа была чистая, без веснушек.
Бестия любезно улыбнулась, показав все тридцать два фальшивых фарфоровых зубов:
— Назовите номер вашего телефона и адрес, время, когда вы сможете ее принять?
Она назвала цену. Мулатка столько брала за десять встреч. Я согласился, ведь я без пяти минут богач.
… Через час я провел девушку в спальню, где стояли кровать и тумбочка. Я не хотел, чтоб монитор компа пялился на неё.
Неуловимо она чем–то была похожа на мою жену.
Оставшись лишь в чулках и поясе, на ломаном французском девушка спросила:
— Если месье желает, могу снять и это…
— Нет–нет, так будет лучше! — на русском ответил я. Она сначала удивилась, потом расхохоталась.
— Маша, — девушка протянула белую холеную руку. Я назвал своё имя и попросил её ни о чём больше не спрашивать. Русских сейчас, где только не встретишь, и у всех одна причина…
Она была изощренной профессионалкой, я получил еще больше, нежели с мулаточкой, так что деньги не зря были потрачены. Когда я отдыхал, забыв про монитор, обнаженная девушка пошла в ванную, ей надо было пройти через гостиную. Предчувствие скомкало всё моё хорошее недавнее настроение…
Одеваясь, она сказала.
— Если хочешь, я могу дать адрес квартиры, которую снимаю. Можешь ко мне приходить, это тебе обойдется дешевле, ведь приходится отстегивать агентству. Можешь прийти и просто так, как приятель, иногда так хочется поговорить с москвичом. Ты бывал в «Лукоморье», в «Манеже»? — Я кивнул головой. — Это мои любимые места. Только не спрашивай, как я до этого докатилась, я же не спрашиваю, как ты здесь очутился, в этой каморке. Я, филолог, полторы тысячи рублей получать где–то в занюханном городке! Извините!
На прощание я дал ей больше оговоренной платы, сказав, что русские должны поддерживать друг друга.
Она рассмеялась, не фальшиво, по–французски, а чисто по–русски — от души.
— Тогда придется давать бесплатно, чисто по дружески, как соотечественнику…
О, если бы я знал, что натворил, пригласив её сюда! Разве мне мало той мулатки, которую позавчера выпотрошил маньяк, смерть которой среди картонных коробок сарая на окраине города я тщательно зафиксировал…
Когда девушка вышла из подъезда, вспыхнул монитор, я сел за клавиатуру. Маша из сумочки вытащила изящную книжечку, захлопнула, и кликнула такси.
…Квартира этого клиента ни в какую ни шла с моей — одна ванная, отделанная мрамором, занимала больше места, нежели вся моя двухкомнатная клетушка. Я подробно описал антураж, дизайн гостиной и спальни, точные детали, мясо на костяке сюжета… Они лишний раз показывают, что автор всё это не высосал из пальца…
О-о, только сейчас я заметил, что таксистом оказался старый знакомый, Потрошитель — ужас проституток города. Вчера мадам Равеньер, узнав о смерти мулатки, с фальшивой ноткой сочувствия сказала, что жалко бедняжку, но видно это кара Божья…
…Этот клиент оказался извращенцем, его интересовал лишь анал. Анус у неё, видать, узок, Маша морщилась от боли, даже мазь не помогала. Клиент был богат, видать, купил её до утра, потому как она не торопилась уходить. Моё отвращение к этому извращенцу было настолько велико, что я чуть было не ударил кулаком по клавиатуре. Но тут «лжетаксист» нажал кнопку домофона. Розовая обнаженная Маша, только что из ванной, заученно ласково провела пальцами по жирной щеке хозяина:
— Жюль, пожалуйста, в сумочке там у меня документы.
В персидском халате хозяин, не снимая цепочки, отворил дверь, и тут же в лоб получил пулю из пистолета с глушителем. Потрошитель мгновенно плоскогубцами перекусил стальную цепочку. Ударом кулака он бросил на пол онемевшую Машу.
Я застонал от отчаяния, слезы появились на моих глазах, но я в продолжал клацать по «клаве», это была последняя глава моей книги, я знал, что больше не смогу писать, сумасшествие маячило на горизонте.
Когда «хирург» тщательно и педантично разрезал тело жертвы, а потом зашивал, слезы капали на клавиатуру. На этот раз душевная боль была пронзительной. Такой боли я давно не испытывал.
Теперь Нокур мной займется более основательно. Вытаскивая кассету, я возблагодарил Бога, что недавно поставил автоответчик… Голос администратора агентства четко прослушивался на пленке, к тому же в записной книжке убитой девушки был номер телефона последнего клиента.
…Книга была готова. Осталось лишь переждать волну статей в криминальной хронике газет об очередном преступлении «Потрошителя». Теперь уже о двойном убийстве. Газеты на этот раз будут дольше смаковать все подробности. Новая встреча с комиссаром на этот раз затянется, и посему мне нужен хороший адвокат.
…Секретарша сразу же провела меня в роскошный кабинет директора издательства, специализирующегося на детективах, любовных и порнографических романах. Издатель был хищник, но хищник любезный, акула во мне видела неплохую добычу. Хорошо когда интересы людей совпадают — в бизнесе, как и в любви…
Прочитав последнюю главу, он удивленно присвистнул. Насколько бледно это же самое передали утренние газеты…
— Как вы успели настрочить такое?..
Я многозначительно усмехнулся, и попросил денег. Контракт был уже составлен, но еще не подписан, в нем следовало оговорить кое какие пункты.
— Эти деньги мне нужны для хорошего адвоката, — добавил я. Эта девушка до этого была у меня, мы с ней занимались любовью… Здесь комиссар может и нажать.
Акула напряглась.
— А где рукопись?
— Ну, конечно же, не в моей квартире, — усмехнулся я.
— Тогда залог эта глава, — после некоторого раздумья сказал издатель.
Когда я вышел от него, душа моя пела. Столько денег я давно не держал в руках. Половину задатка я положил в банк, прибавив к своему мизерному давнему счету.
