на груди.
– Хватит жаловаться. Всего несколько мгновений назад тебе было слишком жарко.
Она подняла колотушку над головой, и Питера обдало запахом ее пота. Он почувствовал, как у него запылали уши, и внезапно принял решение. Сегодня вечером он пойдет в амбар Карла Бина. У него мелькнула мысль, не рассказать ли об этом дяде Стюарту, но он тут же передумал. Если он расскажет, произойдет одно из двух: либо дядя сразу отмахнется от информации о травоядном и захочет узнать, что задумал тот человек, либо дядя поверит и захочет сам получить доказательства. В любом случае он, Питер, окажется вне игры. Этого нельзя допустить. Он скажет дяде Стюарту, только когда раздобудет улики. Придет к нему с фактами в руках. Тогда старший вервольф поймет, что с Питером нужно считаться, что он больше не ребенок.
Перед мысленным взором Питера замелькали видения того, как он бросает вызов альфа-самцу и побеждает. И после этого управляет стаей. Завоевывает право на спаривание.
Его ноздри раздулись. Если он вернется с информацией, которая спасет семью, Роза точно будет впечатлена.
– Вы – та самая молодая женщина, которая хотела со мной повидаться?
Вики, вздрогнув, проснулась и посмотрела на часы. 18:10.
– Черт! – пробормотала она, водружая сползшие очки обратно на переносицу. Во рту стоял отвратительный привкус.
– Это может помочь.
Вики уставилась на чашку чая, которая внезапно появилась у нее в руке, и подумала: «А почему бы нет?»
Мгновение спустя пришел ответ: «Потому что я ненавижу чай. Почему же я приняла чашку?»
Она очень осторожно поставила чашку на стол и с трудом собрала разбежавшиеся мысли.
«Я в гостиной спортивного клуба на Гроув-роуд. Значит, маленькая старушка в синих джинсах, должно быть…»
– Берти Рид?
– Во плоти. Ну, в том, что от нее осталось. – Пожилая женщина улыбнулась, показав полный рот зубов, слишком правильных, чтобы быть настоящими. – А вы, должно быть, Вики Нельсон, частный детектив. – Улыбка стала шире, лицо покрылось еще более частой сетью тонких морщин. – Слышала, вам нужна моя помощь.
– Да.
Вики потянулась, извинилась и стала наблюдать, как Берти осторожно устраивается в одном из золотых велюровых кресел, как ставит чашку на одно колено, идеально сбалансировав ее.
– Барри Ву сказал, что если кто-то в Лондоне и может мне помочь, так это вы.
У Берти сделался довольный вид.
– Он так сказал? Как мило. Барри – славный мальчик и обязательно привезет медали со следующей Олимпиады.
– Все так говорят.
– Нет, все говорят, что он возьмет золото. Я так не говорю. Я не хочу сглазить мальчика раньше, чем он доберется до места, и не хочу, чтобы он страдал, если вернется домой с серебром. Во всем мире второе место – не повод для огорчений, и те кабинетные спортсмены, которые насмехаются над вторым, заслуживают хорошего быстрого пинка под зад. – Берти глубоко вздохнула и сделала большой глоток чая. – Итак, что вы хотели узнать?
– Есть ли кто-нибудь в Лондоне, не только в этом клубе, кто может стрелять хоть приблизительно так же хорошо, как Барри Ву?
– Нет. Еще что-нибудь?
Вики моргнула.
– Нет? – повторила она.
– Насколько я знаю, таких нет. О, есть пара парнишек, которые могли бы стать приличными стрелками, если бы практиковались, и есть один-два ветерана, которые иногда демонстрируют проблеск былых навыков. Но люди со способностями Барри и дисциплинированностью, необходимой для развития этих способностей, встречаются редко.
Берти ухмыльнулась и отсалютовала чашкой.
– Вот почему только одному человеку выдают на соревнованиях золото.
– Черт!
Пожилая женщина мгновение всматривалась в лицо Вики, потом поставила чашку и откинулась на спинку стула, закинув одну обтянутую джинсовой тканью ногу на другую. Лаймово-зеленые шнурки ее высоких ботинок были самым ярким цветовым пятном в комнате.
– Как много вы знаете о соревнованиях по стрельбе?
– Не очень много, – призналась Вики.
– Тогда скажите, почему вы задаете этот вопрос, а я скажу, правильный вопрос вы задаете или нет.
Вики сняла очки и потерла лицо ладонями. Это не помогло яснее видеть и мыслить. Вообще-то она поняла, что поступила довольно глупо, потому что из-за натянувшейся кожи заныл синяк на виске. Снова надев очки, она полезла в сумку за упаковкой таблеток, которые ей дали в больнице.
«А ведь было время, когда я легко смогла бы заниматься любовью с вампиром, выжить в серьезной автомобильной аварии, отвезти клиента в больницу, не спать до рассвета и провести потом весь день, споря с Селуччи об этике. Должно быть, старею».
Она, не запивая, проглотила таблетку. Запить можно было только еще одним глотком чая, но Вики сомневалась, что способна его сделать.
– Ударилась головой, – объяснила она, бросая маленькую пластиковую баночку обратно в сумку.
– При исполнении служебных обязанностей? – заинтригованно спросила Берти.
– Вроде того.
Вики вздохнула. Каким-то образом за последнюю пару минут она пришла к выводу, что Берти права. Мало зная о соревнованиях по стрельбе, Вики не могла знать, задает ли она правильные вопросы. Понизив голос, чтобы не услышал единственный кроме них человек в гостиной, она изложила отредактированную версию событий, которые привели ее в Лондон.
Берти тихо присвистнула, услышав описание выстрелов, убивших «двух собак семьи», а потом спросила:
– Позвольте уточнить: я правильно поняла, что стреляли ночью по движущейся мишени с пятисот ярдов, с засидки на сосне с высоты двадцати футов?
– Максимум с пятисот, минимум с трехсот.
– Минимум? – Берти фыркнула. – И обе собаки были убиты одинаковым выстрелом в голову? Пойдемте.
Отставив чашку в сторону, она тяжело поднялась со стула. Бледно-голубые глаза поблескивали за стеклами ее бифокальных очков.
– Куда?
– Ко мне домой. Один такой выстрел мог быть случайностью, везением, и только. Но два? Это уже означает тренировку и талант, а такие навыки не приобретаются за одну ночь. Как я уже сказала, в мире чертовски мало людей, которые могут так стрелять, и ваш стрелок не появился из головы Зевса. Думаю, я могу помочь его найти, но для этого надо поехать ко мне домой, там весь мой справочный материал. Здешние ребята не узнали бы ни одной книги, даже если бы она укусила их за задницу. – Берти обвела рукой гостиную. Мужчина лет сорока, сидевший за одним из столиков и гладивший кота, слегка испуганно помахал в ответ. – Журналы об оружии – это все, что они когда-либо читали. Я все время твержу, что здесь нужна библиотека. Наверное, я завещаю клубу свои книги, и они пролежат тут десять или двадцать лет, постепенно устаревая, а потом их выбросят. Вы водите машину?
– Нет…
– Нет? Я думала, у каждого частного детектива есть сексуальный красный кабриолет. Не важно. Возьмем мою. Я живу неподалеку.
Внезапная канонада привлекла внимание пожилой женщины, она подошла к окну.
– Ха! Я же велела ему не покупать винчестер, если он хочет участвовать в осенних соревнованиях. Ему понадобятся месяцы, чтобы привыкнуть к смещенному прицелу. Дураку следовало бы ко мне прислушаться. Роберт!
Мужчина за столом всполошился еще больше, когда к нему обратились напрямую.
– Да?
– Если Гэри придет, передай ему мои слова: «А я что говорила?»
– Э-э, конечно, Берти.
– Жена этого человека внизу, в пистолетном тире, – доверительно сообщила Берти, когда они с Вики направились к двери. – Они приходят сюда почти каждый вечер после работы. Он ненавидит пистолеты, но любит жену, поэтому они пошли на компромисс: она постреливает по мишеням, а он на это не смотрит.
Машиной Берти оказался огромный старый белый универсал «Кантри Сквайр» с панелями цвета натурального дерева. Восемь цилиндров взревели, когда женщина вырулила на шоссе, а затем ровно заурчали на скорости семьдесят пять километров в час.
Вики старалась не нервничать из-за медленной езды, но ее грызло то, что время проходит. Хотелось надеяться, что рана Дональда не даст вервольфам забыть о том, почему они должны держаться рядом с домом после наступления темноты, но Вики не очень на такое рассчитывала. Вервольфы настаивали, что имеют право бегать по своей земле, и каждый закат, каждый дополнительный день, потраченный на раскрытие дела, ставил их под угрозу. Если не удастся убедить их поберечься (а до сих пор это никак не удавалось), надо как можно быстрее найти убийцу.
Мимо пронеслась машина, сигналя клаксоном.
