Ознакомительная версия.
Охранник заблеял, но по легкому движению руки императора его поволокли прочь. Пошатываясь и придерживая большую шишку на макушке, император кинул еще один угрожающий и недоуменный взгляд на Кору. Физиономия у него была краснее обычного, нос распух, на лбу вздувался синий холм. Император захлопнул за собой дверь. Кора кинулась к окну. Внизу догорала машина. Кучка любопытных стояла на расстоянии, не подходя близко, — люди здесь знали, что лучше не приближаться к чужому несчастью.
Кора стояла у окна, глядела вниз и думала, что ее вина в гибели этих людей велика и непростительна. Она с ее опытом должна была сообразить, что император легко выследит этих наивных вельмож и будет рад возможности и поводу от них избавиться. А она еще дала волю своим чувствам… если даже император и предпочтет Сделать вид, что верит в ее невиновность, в душе он затаит недоверие и злобу. И месть. Отныне она должна быть втрое осторожнее. Ах, Милодар, Милодар, где ты сейчас? Где твои мудрые советы, секретные подсказки и тайная помощь? Как ты далек от своей ученицы!
Кора услышала тихий скрип. Будто кто-то наступил на половицу. Нет, звук иной… так открывают дверь.
Кора метнулась к выключателю и повернула его. Яркий свет люстры озарил номер. Номер был пуст, но в ужасном состоянии. Короткая схватка Коры с массивным императором недешево обошлась гостиничной собственности. Кресла были повалены, кровать разорена так, словно на ней предавались любовным ласкам несколько слонов одновременно, зеркальная дверь массивного шкафа являла собой громадную звезду трещин, в центре которой находилось черное отверстие — место, к которому прикоснулся лоб императора.
Именно эта зеркальная дверь шевельнулась и медленно открылась, словно под порывом ветра.
С облегчением Кора шагнула к двери, чтобы прикрыть ее, но дверь ее не послушалась, а настойчиво продолжала открываться.
Коре это надоело, и она дернула дверь на себя. Дверь сразу распахнулась, и обнаружилось, что в шкафу стоит небольшого роста гладкий, благополучный, розовый, средних лет, чуть начинающий толстеть человек. Он был одет в длинный малиновый бархатный халат, ночные туфли на босу ногу и серый ночной колпак. Несмотря на столь домашний вид и некоторую расхлябанность движений, свидетельствующую об опьянении гостя, он сохранял респектабельность. Во взгляде, округлости щек и блеске глаз Кора сразу разгадала любителя поесть, выпить, приударить за красивой женщиной, однако все в меру, все без напряжения… Ах, как далека была она от истины!
— Простите, — улыбнулся человек вежливой, но сдержанной улыбкой. — Вы разрешите войти?
— Еще этого мне не хватало! — грубо откликнулась Кора. — И давно вы там?
Человек вышел из шкафа, легким скользящим взглядом оглядел себя, стряхнул с халата пылинку, выпрямился и протянул Коре руку:
— Александр Александрович Парфан, — сообщил он. — Наверное, вам обо мне уже рассказывали. — Парфан? Предсказатель? — Ну, не надо так категорично! Если мне удается иногда заглянуть в прошлое и увидеть в нем будущее, я рад помочь моим друзьям. Вы разрешите сесть, а то я устал стоять в пыльном шкафу.
Кора не возражала, он перевернул лежавшее на полу кресло и уселся в него, совершенно забыв, что желательно перевернуть еще одно кресло — для хозяйки дома.
— Давно вы здесь? — спросила Кора. — Достаточно давно, чтобы у меня руки и ноги затекли, — сказал Парфан. — Мне надо было сказать вам всего три слова, но безопаснее всего было встретиться с вами именно в вашем номере — в любом ином месте вы находитесь под наблюдением. Надеюсь, вам это известно. — Мне это известно.
— Тогда я прошу прощения, что позволил нанести вам визит в таком… фривольном наряде. Но у меня не было выбора. — Продолжайте.
— Я проник в ваш номер примерно час назад. Вас не было, но следы вашего присутствия имелись. Я понял, что вы вышли ненадолго, вернее всего — в бар, и решил вас подождать… но тут случилась неприятность! Открылась дверь, и вошел известный вам человек, имени которого я не называю, потому что здесь даже стены имеют уши. — Вы имеете в виду императора? — Именно его. — Так бы и говорили.
— Не зажигая света, император уселся в кресло, и я предпочел отсидеться в тишине, хотя, честно говоря, был встревожен тем, что у вас, простите, назначено с ним свидание, а я окажусь случайным свидетелем… ах, как ужасно!
— Ну почему уж так ужасно? — сказала Кора, изображая удивление.
— Потому что я такой возбудимый, такой нервный! Я бы не вынес любовной сцены с вашим участием! Я бы умер от ревности!
— Вы ни черта бы не увидели, — заметила Кора. — Из шкафа, который стоит в темной комнате, много не увидишь. — А воображение?
— Продолжайте, я устала, мне хочется спать. — Во-первых, мне не о чем больше говорить, потому что дальнейшее вам известно… Во-вторых, вы спать не собирались. — Что же я собиралась делать? — Вы намеревались нанести мне визит. А так как я живу за городом, ваш визит протянется далеко за полночь.
— Какой еще визит, если вы здесь! — Это я сейчас здесь, но для того, чтобы я оказался здесь, вы должны будете нанести мне визит там. — По-моему, вы сумасшедший. — Я совершенно нормален, — сказал Александр Александрович, потягиваясь в кресле. —Только я устал сегодня больше вас. И этот визит для меня самого полная неожиданность. У вас не будет глотка рома или коньяка? Будьте любезны, загляните в холодильник.
Кора хотела бы отправить его далеко-далеко, но вспомнила, что все же он ее гость, хоть и незваный, а глоток коньяка и ей самой не повредит. Она открыла холодильник, отыскала в нем бутылку и бокалы, протянула .один Александру Парфану, а второй залпом выпила сама.
— Нельзя так пить коньяк, — расстроился гость. — Хороший же напиток, а вы его, как русские водку — хоп и готово! А букет? А аромат?
— Господи, да говорите вы, что вам нужно, и уходите!
— Во-первых, — возразил Парфан, — мне еще рано уходить, потому что вокруг столько охранников, что даже я сквозь них не просочусь. Дайте им разойтись и успокоиться. Во-вторых, я очень перенервничал в шкафу. Честное слово, я не думал, что останусь в живых… простите, господин советник и госпожа Синдика уже взорвались? — Вы надо мной издеваетесь? — Значит, взорвались. Именно поэтому вы обозвали нашего любимого императора убийцей и нанесли ему телесные повреждения.
Кора не стала больше спорить с этим человеком. Он был или ненормален, или слишком хитер.
— Но поймите меня, — продолжал Александр Александрович, — я сижу в шкафу, молю бога, чтобы император вас покинул, как вдруг раздается страшный грохот — я только потом сообразил, что таким образом вы пытались уничтожить нашего возлюбленного монарха. А когда он грохнулся лбом в зеркало… — Парфан с грустью поглядел на зеркальную дверь и укоризненно покачал головой, — я был убежден, что в шкаф попала авиационная бомба и мне пришел конец. Вам смешно?
Ознакомительная версия.
