Совещание двигалось по накатанной колее, и, поскольку «особо важная операция» не касалась меня вообще никаким боком, я даже не стала утруждать себя вниканием в мелкие подробности. Во что пришлось вникнуть, и очень быстро — так это в короткую писульку от внедренного в штат «черной» лаборатории оперативника, из-за которой Селена сдернули срочным вызовом прямо с летучки.
Вернулся он уже после ее окончания с глазами настолько дикими, что я уж подумала, что агента мы потеряли. Вместо объяснений он молча сунул мне распечатанный доклад. Я пробежала глазами первые строчки и похолодела.
Многоклеточные культуры, как же… А прототипы базовых зародышей не хотите? С кучей огрехов, с в корне неправильной программой роста и дырами в генетических картах, но они их создали. Кэфаи.
Но как?! Это ведь действительно невозможно без… Таких как я.
Я побледнела.
— Селен, бросай туда все силы. В Бездну Дирзит, езжай сам. Нужно узнать, как они этого добились — и как можно быстрее. Если лаборатории работают на черный рынок, Свободная Зона времен Распада вернется с процентами, а поднимать Филина из могилы поздновато. Найдите руководителя проекта и владельца лабораторий — любой ценой, кроме потери агентов. Последствия я беру на себя.
— Все настолько серьезно?
— Ты даже не представляешь, насколько.
На следующее утро Селен улетел вместе со всей своей группой на Коррофун, а Эрро вызвал Дирзит на ковер.
Получасом позже она пулей вылетела из кабинета Командора, рыдая в судорожно стиснутый платок, а от внедренного агента пришло новое донесение.
Второе обрадовало меня куда больше.
Две недели спустя.
Сидя на веранде хлипкой хижины из стволов травы ронго в компании подмигивающих с черного тропического неба звезд, тихо гудящей портативки и бутылки ядреного «Выстрела», младший командующий Дош Селен пытался отговорить себя от ритуального самоубийства по заветам предков.
Он готов был сгореть от стыда за себя и порученную ему группу. Успешно провести внедрение еще трех агентов, получить коды доступа к хранилищам образцов, вычислить основных фигурантов… И упустить главного подозреваемого в условиях, с которыми играючи справилось бы даже местное Управление полиции…
Фарра Шалли пристрелит его лично. И будет совершенно права.
Селен вздохнул, отхлебнул из бутылки и вернулся к отчету, который мучительно сочинял уже более двух часов.
… «что позволило выяснить следующее: 1. Проект „Кэфай“ в рамках деятельности лабораторий имеет высокий приоритет, но не является центральным; 2. Среди работников, задействованных в разработке, двадцать восемь процентов ременов, остальные — кореллянцы. Представители прочих народов отсутствуют, как и генетически модифицированные особи; 3. Руководитель проекта, как и предполагаемый владелец лабораторий не опознаны — проверка по базам невозможна вследствие использования подозреваемыми маскировочных амулетов. У первого речь без выраженного акцента, у второго присутствует типичная соланская артикуляция. Одежда у обоих преимущественно темная, никаких национальных и местных особенностей покроя и декорирования не имеет. Из украшений у предполагаемого владельца лабораторий был замечен только декоративный медальон (либо амулет) круглой формы с барельефом в виде переплетенных крылатых змей»…
— Чтоб он Бездну провалился, лживый ублюдок! — я в сердцах швырнула считыватель с последним докладом с Коррофуна на кухонный стол, едва не опрокинув кружку с кофе.
— Солнышко, ты о чем? — Ив раскрыл термостат и вытащил разогретые бутерброды. — На, держи.
— Ты не представляешь, как меня подставили, — я подмахнула с протянутой тарелки бутерброд и вгрызлась в хрустящий хлеб, наблюдая, как Ив разыскивает сахар.
Какой же он у меня красивый… Неро, гад и мерзавец, ехидно вставил бы: «Особенно когда в одних штанах бродит по твоей кухне». А я бы добавила — без своей дурацкой косы. Ему так идут распущенные волосы…
Ив присел на соседний стул, усмехнулся и потянул меня за нос:
— Чтение всякой гадости в шесть утра плохо влияет на пищеварение. К тому же, мне казалось, что Дирзит женского пола.
— Она-то — да. Но, видимо, где-то у меня на пятой точке висит объявление «пинать здесь», так что она не одинока.
— И кто же составил ей компанию? Один хороший хук справа, и он раскается, обещаю. И, кстати, никаких объявлений там нет, я проверял, — он совершенно по-мальчишески подмигнул. Я не удержалась и хмыкнула, хотя, попадись мне сейчас Неро, вцепилась бы ему в глотку не задумываясь.
— Увы, там поможет только ядерная боеголовка, — уныло ответила я, прихлебывая кофе. — Хук справа уже опробован и признан неэффективным.
— Я серьезно, — Ив внимательно посмотрел на меня. — Хочешь, поговорю с эти типом?
— Не обижайся, но «мужской разговор» тут не поможет. Если только в процессе ты не применишь фронтальную лоботомию.
— Неважно. Ты же не думаешь, что я дам какому-то постороннему гаду обижать мою девушку?… — он наклонился ко мне и поцеловал в макушку, проведя рукой по волосам. — Кто это? Кто-то из наших?
— Можно и так сказать, — я долю секунды колебалась — но рассказать суть проблемы означало рассказать все от начала до конца — и подставить Ива под удар того, с кем он не справится. Нет. Никогда. — Это… вопрос авторитета. Если вмешается посторонний, будет только хуже.
— Пешш бузит, что ли?
— Ээээ… — я выгнула бровь, припоминая предыдущие реплики. А ведь действительно похоже вышло. — Ну не то чтобы совсем…
Лучше бы это был Пешш, честное слово. Но если верить лежащему передо мной отчету, в котором всплыли на диво знакомые крылатые змейки, я в заднице еще большей чем была. Сам это был Неро, или его ставленник, которому, как и мне, этот амулет был подарен, уже не имеет значения. Фактически я оказалась между Эрро, который после последних отчетов загорелся идеей выпотрошить «черные» лаборатории до последней портативки, и Неро, который при любой реальной угрозе потребует прикрыть свое предприятие любыми средствами.
— Ясно, — Ив кивнул с понимающим видом. — Ладно, не буду мешать воспитательной работе. Но не жди, пока он тебя совсем достанет — я и не таким мозги вправлял на место. Правда-правда.
Он улыбнулся и уморительно закивал головой. Золотые волосы рассыпались по обнаженным плечам, перламутрово засверкали мелкие чешуйки на светлой коже спины и рук, складываясь в тонкий филигранный узор.
Какой же он у меня красивый. И как же я его люблю…
