Секундой позже мерзавец в шортах дал мне кулаком по почкам, и я неуклюже свалился на заклинателя, который схватил меня за ноги. Пришлось врезать ему по-настоящему. Лезвие рассекло рубашку, и рана заполнилась кровью, но эльф не разжал руки. Второй выбил нож у меня из руки и двинул ногой по ребрам. Дальше было бы хуже, но тут над нашими головами блеснула белая молния. Электрический разряд опалил кожу на голове.
— Назад!
Мы замерли. В конце улицы появился темный силуэт женщины, шедшей к нам с протянутой вверх ладонью рукой. Тот, что в шортах, решил проигнорировать угрозу и ударил меня еще раз. Из носа потекла кровь. В тот же миг вспышка света пронзила ночь и отправила драчуна в нокдаун.
Женщина подошла ближе.
— Я же сказала — назад!
Заклинатель разжал руки и отполз в сторонку.
— Убирайтесь или будете иметь дело со мной! — крикнула она, сопровождая слова еще одним выбросом энергии. Получилось убедительно, и оба эльфа в считанные секунды убрались восвояси.
Я сел и осторожно потрогал нос. Кровь еще шла, и я никак не мог разобрать, кто мой спаситель. Незнакомка держалась в темноте и, лишь подойдя ближе, попала под свет уличного фонаря.
— Привет, Кива!
Она опустилась рядом со мной на колено и озабоченно заглянула в лицо.
— Сломали нос?
Я покачал головой.
— Все не так уж плохо.
Кива протянула руку к моему лицу.
— Если не возражаешь, я помогу. Целитель из меня неважный, но боль приглушить умею. — И действительно, я ощутил рассеявший боль прилив тепла. А вот кровь продолжала капать.
Мы поднялись.
— Не трать время. Иди за ними.
— Все кончено, Коннор.
— Они же пытались меня убить!
Кива вздохнула и тряхнула головой, отчего ее длинные рыжие пряди запрыгали.
— Только ты умеешь превратить уличную драку в заговор с целью убийства.
Я стащил футболку, смял ее и осторожно прижал к носу.
— Что ты здесь делаешь?
— Как обычно, спасаю твою задницу.
— Интересно бы узнать, как ты попала на мою улицу.
— Не твое дело. — Кива отвернулась и сделала шаг прочь. Я схватил ее за руку, и она обожгла меня возмущенным взглядом. — Как ты смеешь!
Я убрал руку.
— Меня сказками про верность не проведешь. Мне на это все наплевать. Я только хочу знать, что ты здесь делаешь, и ты мне расскажешь, а иначе неприятностей не оберешься.
Она поджала губы. Убедительных фактов не было, но когда-то мы работали вместе, а потому знали друг друга неплохо. Кива с сомнением посмотрела на меня, пытаясь определить, блефую я или нет.
— Я веду здесь расследование по заданию Макдуина.
— А как в твое расследование вписываюсь я? Почему ты следила за мной?
Она сложила руки на груди.
— Я за тобой не следила. И думать не думала, что встретимся. В общем, имей в виду — увижу в следующий раз, что бьют, вмешиваться не стану.
Я еще раз потрогал нос. Кровотечение прекратилось, но переносица уже распухла. Хорошо зная Киву, я понимал — большего от нее не добиться, да и невозможно заставить человека рассказать больше, чем ему известно.
— И кто же сейчас занимается серийными убийствами? — спросил я, наклоняясь, чтобы поднять нож.
Кива самодовольно усмехнулась.
— Я. Как и обещала. Макдуин сегодня весь день просматривал файлы, а завтра передает их мне.
— Помощь нужна?
Она, как и следовало ожидать, рассмеялась.
— Ты меня удивляешь, Коннор. Макдуин тебя и близко к делу не подпустит.
Я пожал плечами.
— Ему знать необязательно.
— Он все равно узнает. Может быть, за нами и сейчас наблюдают.
Я сложил окровавленную футболку, вытер кровь на верхней губе и приложил чистый уголок к носу.
— Нравится работать в таких условиях?
Она сделала вид, что рассматривает что-то на земле.
— В данный момент меня это устраивает. Держись подальше, Коннор, иначе Макдуин привлечет тебя за воспрепятствование расследованию. Ты уже и так отличился, унес вещественное доказательство с места преступления.
— Послушай, Кива. Я здесь родился. И пусть я иной, но у меня вдобавок еще и американское гражданство. Это с другими Макдуин может вытворять что захочет, а со мной ему лучше не связываться. Согласия комиссара он не получит, а федеральный суд будет долго думать, прежде чем выписать постановление по столь незначительному обвинению.
— Ты все-таки держись в сторонке.
— Обойдусь без твоих советов. И отступать не собираюсь. — Я отвернулся и сделал несколько шагов в сторону Саммер-стрит. Сэндвич лежал на месте. Пакет, к счастью, не порвался. Я подобрал его, развернулся и молча прошел мимо бывшей напарницы.
— Знаешь, я ведь тоже могу тебе жизнь испортить, — бросила она мне вслед.
Я оглянулся, но останавливаться не стал.
— Кива, я только что забрал из канавы свой ужин. Сомневаюсь, что ты в состоянии испортить такую жизнь.
Резиденция Мердоков на К-стрит в южном Бостоне выглядела расслабленно-молчаливой, как и многие здания в этой части города по воскресеньям. Ухоженный дом с террасой, строгими черными ставнями над многостворчатыми окнами, растянувшимися по кирпичному фасаду, и закрытой зеленой дверью. В бетонной урне на верхней ступеньке белые петунии. Все в высшей степени достойно, почтенно и респектабельно. Неловко топчась на тротуаре, я уповал на то, что пришел после службы. Мердоки были почтенными католиками и примерно посещали церковь, а месса, как подсказывала мне память, заканчивалась около полудня. Зная, что обед назначен на два, я спланировал появиться около часа. В прошлый раз дверь была открыта, кто-то приходил, кто-то уходил, и никто, похоже, не стучался. Так, наверно, здесь принято, но я, хотя и прожил всю жизнь в нескольких кварталах от К-стрит, к такой простоте не привык. Подобная фамильярность предполагает семью или очень близких друзей. Пока я топтался на месте, решая, что лучше — позвонить или постучать, — кто-то произнес мое имя. Я обернулся…
…и облегченно вздохнул, увидев Кевина Мердока. Все утро мне не давала покоя проблема, как одеться к обеду. В конце концов я решил, что в такую жару против шортов возражать не станет даже комиссар, но на всякий случай смягчил возможный шок тем, что натянул рубашку-поло. Тревога рассеялась при виде Кевина, на котором были футболка и длинные шорты. В одной руке он держал пакет с хлебом, другую протягивал мне.
— Отлично выглядишь! А как тот парень, твой противник? — поинтересовался Кевин, поднимаясь вместе со мной по ступенькам.
Я машинально потрогал скулу и моргнул от боли. Опухоль на скуле еще держалась, под левым глазом темнел синяк, а на переносице краснела ссадина.
