Быстро войдя внутрь, он зажег свет, посмотрел на меня и, закрыв дверь, оперся о стену, скрестив руки на груди. Оружия у него не было, по крайней мере, я его не видел, и это меня слегка обеспокоило.
— Вуди не хочет портить тебе рожу, — тихо сказал он. — Фаррел тоже. Но об остальном разговора не было. Почки тебе, например, на той стороне не понадобятся. — Он слегка раздвинул сжатые губы. — Детей ты тоже больше делать не будешь, — добавил он, упиваясь собственными словами. — Я тебя кастрирую.
Он начал проявлять самостоятельность, и это мне не понравилось. В любой момент сюда мог за мной кто-то прийти. Я с сожалением посмотрел на него.
— Зато ты можешь делать детей носом. Видел я как-то раз хрен столетнего индейца. Совсем как твой шнобель. Ну просто и-ден-тичный! — оскалился я.
Он прикусил нижнюю губу, но не набросился на меня.
— Нос-с-с… — прошипел он. — Да я тебе оба твоих яйца в ноздри засуну. Будешь задыхаться…
— Хватит выделываться, гнида. — Я сплюнул в его сторону сквозь зубы. — Х-ха! Знал я таких чудаков — становились вечерами у плаката с Шварценеггером и дрочили до потери пульса…
Он стиснул челюсти и сделал шаг в мою сторону. Потом бросил взгляд на цепь и остановился.
— Не тяни лапы, дерьмо собачье! — рявкнул я.
Он прыгнул вперед, оттолкнувшись от пола правой ногой. Когда он начал совершать пинок, нацеленный мне в пах, я отодвинулся вправо, держа конец цепи в правой руке. Второй конец вырвался из кольца и со свистом описал дугу. У Табби не было никаких шансов. Несколько последних звеньев угодили ему в висок, размозжив кость с отвратительным хрустом. Он ударился всем телом о стену, у которой я только что стоял, и упал, скорее всего, уже мертвым. Быстро обшарив его, я вытащил свой «биффакс» и его пистолет с запасной обоймой. Потом подошел к двери и прислушался. Найдя капсулу с остатками кислоты, я выдавил по капле в замки наручников и, сбросив браслеты, сунул пистолеты в карман. Сжав в руке обрывок тонкой цепочки с ног, я снова прислушался. Тишина. Я вышел в коридор и быстро направился к лифту. Вовсе не обязательно весь персонал должен был сразу же распознать во мне чужого. Нажав кнопку вызова, я небрежно оперся о стену, обхватив пальцами правой руки рукоятку «биффакса» в кармане. Тихо звякнул сигнал, двери открылись. Кабина была пуста, я вошел и нажал на кнопку с единицей. Я был спокоен, даже руки у меня не вспотели; именно поэтому, когда двери открылись и я увидел перед собой любителя давать хорошие советы, Ника, я не дал ему никаких шансов, выставив вперед карман пиджака.
— Веди к Фаррелу. Быстро.
Он открыл рот и с шумом втянул воздух. Потом повернулся и пошел по коридору. Я ждал какого-нибудь подвоха, но он шел совершенно спокойно. Он еще мог привести меня в комнату, полную своих приятелей, или выкинуть сотню других фокусов, но пока что он шагал чуть ли не с охотой и остановился у последней двери в коридоре. Пока вроде бы все сходилось — у шефа была угловая комната с хорошим видом на окрестности. Я прижался к стене и кивнул.
Он окинул меня внимательным взглядом, словно оценивая мои шансы и состояние, а потом коснулся ладонью сенсора.
— Шеф! Это Ник. У меня срочное дело, — спокойно сказал он.
Дверь отодвинулась в сторону, я втолкнул Ника в комнату и ввалился следом, стараясь увидеть сразу все. Впрочем, смотреть было особо не на что. Шкафы, тяжелый сейф, письменный стол. И Фаррел. Он стоял возле шкафа с какой-то папкой в руках. Увидев меня, он застыл неподвижно. Впрочем, не совсем — у него отвалилась челюсть.
— Стой так и даже не пытайся закрыть рот, — бросил я.
Я нацелил «биффакс» на Ника.
— Достань пушку, двумя пальцами и медленно! — сказал я.
Он выполнил требуемое и бросил пистолет мне под ноги. Я поднял его и сунул в карман.
— К стене!
Я обыскал его и отодвинул в сторону.
— Теперь шеф. То же самое и точно так же. Вперед.
Фаррел распахнул полы пиджака и уткнулся лицом в стену. Оружия у него не было.
— Сядьте там! У стены на пол. Ник, теперь у меня для тебя есть хороший совет. Догадываешься?
Он кивнул и сел на пол, скрестив ноги. Демонстрация послушания. Фаррел присел, а потом, когда я приподнял брови, уселся на задницу, бросив взгляд на Ника. Видимо, он надеялся, что его сотрудник подставит собственную башку под мои пули и даст шефу шанс сбежать. Я прошел за стол и открыл шкаф. Под какими-то бумагами обнаружился превосходный «кольт» двадцатого века с доработанным глушителем.
— Работает? — Я посмотрел на Фаррела.
Он криво усмехнулся и не ответил. Я оттянул курок и, прицелившись ему в голову, пошевелил пальцем на спусковом крючке.
— Прекрати! — прохрипел он.
Я слегка приподнял ствол и нажал на спуск. Из стены над головой Фаррела разлетелись мелкие крошки бетона. Звук был не громче, чем от падения книги на пол.
— Ага! — сказал я себе под нос. — Это может пригодиться.
Я положил «кольт» на стол и сел в кресло.
— Где камеры и микрофоны? — спросил я Фаррела.
— Здесь их нет. В самом деле, — быстро заверил он.
— Неважно. Всегда успею тебя прикончить. А теперь к делу. Выкладывай! Можно курить, — добавил я, глядя на Ника, и сам закурил.
— Не понимаю. — Фаррел сглотнул слюну. Его рука потянулась к воротнику рубашки и, не в силах справиться с застежкой, дернула так, что аж что-то треснуло.
— Рассказывай быстро и все об этой фабрике двойников. И лучше не морочь мне голову. Надо полагать, ты понимаешь, что ты жив, пока жив. А если умрешь, то что тебе толку от того, что ты меня одурачил? Ну?
— Не понимаю, — повторил он. — Это частная собственность, я здесь работаю в свободное время…
— А время это столь редко и ценно, что тебя вынуждена охранять целая команда крепких ребят вроде Табби, вечная ему память. Второй раз повторяю: ну? Третьего ты уже не услышишь.
— Что ты хочешь знать?
— Все. Что вы делаете с людьми, из-за чего они так меняются. Зачем? Как? Кто этим руководит?
Он заморгал и быстро, словно змея, провел языком по губам. Я знал, что он будет лгать.
— Это… лаборатория… Кгхм… Мы проводим специальные лечебные процедуры…
Он не заметил, что я взял в руку «кольт», лишь удивился, почувствовав удар в бедро. Только потом наступила настоящая боль и появилась кровь. Он схватился за ногу и свалился набок. Я быстро встал.
— Получишь пулю в позвоночник, если сейчас же не сядешь!
Он завыл и сел, сжимая ногу обеими руками.
— Это лаборатория, но людей здесь не лечат, — неожиданно сказал Ник. Я повернулся к нему. — Их заменяют на точно таких же, по крайней мере внешне.
Краем глаза я заметил, что Фаррел слегка переместился в сторону.
