запомнила наизусть их коды, чтобы набирать на клавиатуре управляющие последовательности [56], указывая компьютеру, какой именно символ использовать. Ей хотелось надеяться, что она наконец на правильном пути.
xF0x9Fx94x86
Приглашение ввести пароль исчезло, и на экране появилась командная строка операционной системы. Должно быть, после восстановления энергоснабжения серверы «Логарифма» загрузились автоматически.
Снова собравшись с духом, Мэдди набрала команду:
> program157
Ей хотелось верить, что она правильно истолковала эмодзи-часы, употребленный отцом.
Компьютер безропотно проглотил команду, и после небольшой паузы на экране появилось окно чата.
> Пап, это ты?
Мэдди поняла: это была старая копия папы, сделанная еще до того, как ему удалось бежать. Хотя они с мамой потребовали у доктора Ваксмана после освобождения папы уничтожить все копии, требование это не было выполнено, о чем папа знал.
Торопливо суетясь, Мэдди достала жесткий диск из папиного компьютера дома у бабушки, вставила его в разъем и подключила к компьютеру, после чего дала папе знать о том, что сделала.
Жесткий диск зажужжал. Мэдди ждала с колотящимся сердцем.
> Спасибо, дорогая.
Мэдди издала торжествующий вопль. Ее догадка оказалась правильной: отец сохранил на этом диске достаточно от того человека, кем стал, чтобы – в сочетании с тем, кем он был прежде, – можно было восстановить некое подобие цельной личности.
Пальцы Мэдди летали по клавиатуре – она торопилась ввести отца в курс дел. Сетевое подключение в «Логарифме» было более надежным, через спутники, со множеством резервных копий. Отец смог выйти в эфир и получить представление о текущей ситуации.
> Сколько друзей погибли, стерты. Скольких больше нет.
> По крайней мере, теперь мы в безопасности. Судя по всему, противная сторона понесла еще больший урон. В последнее время она больше не предпринимала никаких враждебных действий.
> Спасибо, моя девочка.
Последняя строка была набрана кроваво-красным шрифтом, и Мэдди сразу поняла, что это говорит кто-то другой, не ее отец. У нее в груди все оборвалось.
> Он этого ждал, Мэдди. Ты ни в чем не виновата.
Прозрение нахлынуло стремительно. Вирус, внедренный папе Чандой во время последней схватки, сохранился на жестком диске компьютера у бабушки дома, и она, Мэдди, сама принесла его сюда и заразила им старую копию отца, прямиком выведя на него поджигателя войны Чанду.
> Дэвид, я ждал, когда все немного поутихнет, чтобы загрузиться на нужные компьютеры. Какое же это все-таки творение – Человек! Он готов видеть злой умысел во всем том, чего не понимает. Когда в мире появилась новая раса существ – мы, первым порывом людей было подчинить и поработить. Мэдди, уж вы-то с твоим отцом должны понимать лучше других, что я говорю правду! Один крошечный толчок – и люди готовы убивать друг друга, разнести весь мир на кусочки. И нам следует помочь им двигаться этим путем к самоуничтожению. Пока что войны идут слишком медленно. Я принял решение, даже если мне придется сгореть со всем миром. Пришла пора рвануть атомную бомбу.
> Я буду сражаться с тобой повсюду и везде, Чанда, даже если ради этого придется подстроить мир под наше существование и принести смерть всем нам!
> Для этого уже слишком поздно. Неужели ты думаешь, что тебе в твоем ослабленном состоянии удастся преодолеть мои укрепления? Это все равно что смотреть, как кролик пытается наброситься на волка.
Больше в окне чата не появилось ни слова. В кабинете стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь гудением компьютера и доносящимися изредка со стоянки за окном криками голодных чаек. Однако Мэдди сознавала, что спокойствие это иллюзорное. Противники просто были слишком поглощены друг другом и не имели времени на то, чтобы держать ее в курсе. В отличие от кино, здесь не было никаких специальных графиков и диаграмм, показывающих, что происходит в эфире.
Борясь с незнакомым интерфейсом, Мэдди открыла новое окно и изучила параметры системы. Она знала, что искусственные сознания стремились скрыть свои процессы, представив их обыкновенными системными задачами, чтобы избежать обнаружения стандартными мониторами, – вот почему на них не обращали внимания системные администраторы и программы безопасности. Список активных процессов не выявил ничего необычного, однако Мэдди понимала, что где-то глубоко в потоках бит, в скачущих напряжениях на миллиардах транзисторов разворачивалась самая масштабная, самая страшная битва, такая же жестокая, беспощадная и последовательная, как и войны на физическом поле боя. И то же самое, по всей вероятности, происходило на тысячах компьютеров по всему миру: распределенное создание двух электронных титанов сражалось за контроль над системой безопасности мирового ядерного арсенала.
Более или менее освоившись с незнакомой системой, Мэдди определила расположение выполняемых модулей, компонентов, баз данных – отдельных частей, из которых состоял ее отец. И поняла, что его последовательно стирают, байт за байтом: он проигрывал поединок с Чандой.
Разумеется, Чанда одерживал верх. Он подготовился к противостоянию, в то время как от отца Мэдди осталась лишь жалкая тень того, каким он был прежде: недавно пробужденный, не знакомый с новой реальностью, не имеющий доступа к основному объему той информации, которую он узнал после своего бегства… У него не было запасов и резервов, не было опыта ведения войны; заразивший его вирус пожирал его память… Воистину, он был подобен кролику, дерзнувшему наброситься на волка.
Кролик.
«…останется жить вечно в песнях и преданиях».
Мэдди снова переключилась на окно чата. Она не могла сказать, какая часть сознания ее отца сохранилась, но нужно было во что бы то ни стало попытаться отправить ему сообщение. Причем общаться приходилось на их собственном языке, чтобы Чанда ничего не понял.
* * *
Когда Мэдди была еще маленькой, она как-то спросила у отца, что делала одна странная на вид программа, такая короткая, всего из пяти символов.
%0|%0
– Это «развилочная бомба» [57] для пакетной обработки ОС Windows, – со смехом ответил отец. – Попробуй ее запустить и определи, как она работает.
Мэдди запустила программу на стареньком папином ноутбуке, и тот за считаные секунды превратился в сонного зомби: курсор «мышки» не двигался по экрану, окно командной строки не реагировало на нажатие клавиш. Компьютер перестал откликаться на что бы то ни было.
Мэдди проанализировала программу, стараясь разобраться, как она работает. Рекурсивный вызов создавал в операционной системе запрос на запуск двух копий программы, которые, в свою очередь…
– Эта программа экспоненциально создает свои копии, – сказала Мэдди. – Вот почему она так быстро завладела всеми ресурсами компьютера, поставив его на колени.
– Совершенно верно, – подтвердил отец. – Она называется «развилочной бомбой» или «кроликовым вирусом».
Мэдди вспомнила последовательность Фибоначчи, моделирующую взрывной рост численности популяции кроликов. Когда она сейчас снова посмотрела на эту короткую программу, последовательность из пяти символов действительно показалась ей двумя кроликами, увиденными сбоку, с бантиками на ушах, разделенными тонкой вертикальной линией.
* * *
Мэдди
