Нет, я знал, конечно, что он тоже состоит в Обществе, но не рассчитывал встретить его именно в этот раз!
– Что это с тобой, Виктор? – негромко спросил Стивен. – У тебя такой вид, будто зубы разболелись!
– Ничего особенного, – ответил я так же тихо, а Мейси проследил за моим взглядом и понимающе кивнул: о нашей с Палмером взаимной неприязни он знал и догадывался (вернее, полагал, что догадывается) о вызывавших ее причинах.
Нет, все-таки Лайонел – это мое личное проклятие! Второй раз подряд он портит мне всякое удовольствие: сперва от Рождества, теперь от пребывания в этих стенах!
«Может, на этот раз он сломает себе другую ногу?» – подумал я мрачно, усаживаясь за стол. Как нарочно, мое место оказалось аккурат напротив Лайонела.
– О, Кин! – словно только что заметил он меня. – Решили выбраться в общество, домосед вы этакий? Или собрались в экспедицию?
Его смех поддержало несколько человек, в основном из тех, кто меня практически не знал. (То есть – не знал до того, как я раз и навсегда оставил странствия.) Они же были в курсе, что я не покидаю Англии, хотя регулярно являюсь на собрания, так что шутка показалась им забавной.
– А, впрочем, о чем это я, – не успокаивался Лайонел, видя, что отвечать я не собираюсь. – Всем известно, что путешествуете вы исключительно по карте, с карандашиком в руках… Но в тех местах, которые на карту еще не нанесены, намного интереснее, уверяю вас!
– О да, Палмер, – ядовито ответил я, – я об этом прекрасно осведомлен! Очень жаль, что не могу поделиться с вами ценным опытом – уверен, вам бы пришлось это по вкусу!
– Господа, – призвал нас к порядку сэр Келли прежде, чем Лайонел успел вставить хоть слово. – Прошу, оставьте пикировку. Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать благополучное возвращение мистера Мейси! Ну и, разумеется, мы надеемся выслушать его повествование об экспедиции, но, – тут председатель воздел палец, – только после ужина. Приступим же!..
Я не получал ни малейшего удовольствия от трапезы, хотя готовили здесь отменно, не хуже, чем у меня дома. Надеюсь, созерцание моей физиономии также отравляло Палмеру аппетит, хотя по его виду и не скажешь… Но я все-таки тешил себя тщетной надеждой на то, что ему не полезет кусок в глотку… Как же! Его, пожалуй, проймешь…
– Господа! – сказал он, когда мы покончили с закусками. – Прошу извинить, если окажется, что я нарушаю очередность, ведь сегодня все внимание должно принадлежать мистеру Мейси… Но, право, я не могу удержаться и не сообщить эту новость!
– Что такое, Палмер? – спросил Стивен. Он Лайонела тоже недолюбливал, но, поскольку сталкивался с ним исключительно здесь, то нелюбовь эта была больше умозрительной.
– Мне удалось уговорить мистера Болдуина спонсировать большую экспедицию в Новую Гвинею! – лучась улыбкой, ответил тот.
Боже, что тут началось! Просто-таки буря восторга! Еще бы – мистер Болдуин, крупный фабрикант, слыл человеком прижимистым, и если кто-то и мог убедить его выделить средства (и немалые, если верить Лайонелу), так это Палмер.
– По-моему, тебе сорвали выступление, – сказал я Стивену.
– Ничего, завтра расскажу, – пожал тот плечами. Он был абсолютно не тщеславен, его больше занимал процесс исследований, а не конечный результат. Это Палмер искал древние храмы, полные сокровищ исчезнувших цивилизаций, а Мейси вполне довольствовался экзотическими цветами и прекрасными пейзажами…
Я прислушался к гомону. М-да, сумма впечатляла… Но Новая Гвинея… Места дикие, труднопроходимые, кто там обитает и насколько местные жители опасны, толком не известно, в общем, готовиться нужно было всерьез и очень тщательно. Однако же – я не поверил своим ушам – у Палмера уже имелся готовый план! Нет, возможно, он составил его еще до того, как нашел источник финансирования, но это было совсем на него не похоже. Послушав еще немного, я в этом убедился: в плане этом зияли дыры размером с тележное колесо! Но увы, он умел убеждать и умел увлекать за собой: вот и теперь он вербовал людей в свою компанию… И, по-моему, многие уже были готовы отказаться от прежних планов и присоединиться к Палмеру – когда еще выдастся такой случай!
– Я пойду наверх, – сказал я Стивену, решив, что с меня довольно. – Устал что-то…
– Конечно, – кивнул он, со все большим интересом прислушиваясь к разговору.
Я, никем не замеченный, поднялся в отведенную мне спальню, присел на край кровати и задумался. Нельзя допустить, чтобы Лайонел потащил людей невесть куда, толком не подготовившись. Однако я не могу заявить вслух, что разработанный им план экспедиции никуда не годится – меня, «бумажного путешественника» по его же словам, – просто поднимут на смех. Дескать, легко критиковать, сидя в городе! А рассказать о том случае… Нет, это никак не возможно. Палмер всегда может сказать, что я клевещу на него, и еще неизвестно, кому поверят первому. История-то была темная, даже моим относительно близким знакомым известно только то, что вернулись мы с Лайонелом порознь, Ларри погиб при невыясненных обстоятельствах, тело его так и не было найдено, а я ослеп на один глаз. Многие пытались расспросить, что же произошло, но я отмалчивался. Палмер, думаю, тоже: понимал, что у него есть только слово против моего слова. Но то, что путешествовать я прекратил, само по себе убеждало многих – дело нечисто…
Оставалось только одно – поговорить с каждым из «завербованных» отдельно и постараться переубедить их с помощью логических построений и серьезных аргументов. Этим я и собирался заняться завтра с утра, но мне нужен был план действий. Вернее, подсказка – в каком направлении действовать… Что ж, все необходимое у меня всегда под рукой!
Вынутая из мешочка руна будто сердито кольнула пальцы. Я взглянул на знак, воинственно выставивший острые уголки – эйваз – и неторопливо убрал ее на место.
«Так вот почему при прошлой нашей встрече выпала иса, – осенило меня вдруг. – Тогда было не место и не время. А теперь, выходит, подошел час…»
Выходило, теперь мне вполне по силам найти верное решение, однако следовало проявить терпение и стойкость, а также избегать сомнительных ситуаций. Вот это-то будет самым сложным, полагаю, но я надеялся справиться.
«В конце концов, попытаться я обязан, – подумал я, зайдя в умывальную перед сном. В зеркале отражалась моя мрачная, но решительная физиономия. – Если Палмер угробит еще кого-нибудь, я себе этого не прощу!»
Тут мне показалось, будто за плечом у меня маячит какая-то тень, но, обернувшись, я ничего и никого не заметил. Должно быть, сквозняк колыхнул портьеру, а я увидел отражение сквозь открытую дверь… Или освещение выделывало шутки, такое бывает.
