— И что ты можешь сказать по этому поводу? — поинтересовался он, когда я ополовинил банку и слегка оправился от потрясения.
— Коля, я не знаю! — как никогда в жизни честно признался я. — Но только ничего хорошего из этой истории не получится. По-моему, это и не куклы вовсе…
— А что же?
— Не знаю!.. У Светланы… Величко тоже кукла обнаружилась…
— И где же она, кстати? — Николай был неумолим.
— Исчезла! Не доставай меня, комиссар, самому тошно! — я допил пиво, и никто из них мне не помешал, оба терпеливо ждали. — А где, кстати, моя кукла? — обернулся я к Олегу.
— Не волнуйся, эта не исчезнет, — заявил он, но я не разделял его уверенности. — Я отправил ее в хранилище под охраной в специальном контейнере для транспортировки радиоактивных веществ.
— Дай-то Бог!..
— Ты так и не объяснил, откуда на вещах Закревской твои «пальчики»? напомнил мне Берест.
— Понятия не имею! Я же сказал, что видел странный сон…
— Насчет ясновидения я, в принципе, не возражаю, но один случай — еще не доказательство…
— Два, — выдохнул я. — Второй был сегодня, в такси.
— И что же? — неожиданно каким-то деревянным голосом спросил Ракитин.
Я перехватил его напряженный взгляд и почти уверился в мысли, что он тоже знает. Ведь там… Но каким образом?! Один сон на двоих?!.. Или двое в одном сне? Или был кто-то третий? Или… Абсолютная чушь! И рассказывать при Олеге нельзя…
— Н-не знаю, не уверен… Бред какой-то! — я раздавил в кулаке пустую жестянку. — Это надо проверить, иначе я сойду с ума.
— Дважды это еще никому не удавалось, — отрешенно сказал Олег, рассматривая носки своих ботинок.
— Я тебя тоже очень люблю, — огрызнулся я.
— А что? — вновь заговорил Берест, тщательно раскуривая трубку. Пожалуй, стоит проверить. Когда там все у тебя произошло?
— По-моему, у нас и так дел — не впроворот, чтобы еще глюками заниматься! — вдруг взъярился Ракитин. — Кстати, господин ясновидящий до сих пор не соизволил поведать нам о вчерашних событиях в «Орионе», коим был свидетелем. По моим данным, там видели человека, весьма похожего на Феликса Гурвича, а некоторые даже утверждают, что именно он устроил весь бардак.
— Они не ошиблись, — кивнул я, решив не реагировать на тон Олега, и невольно передернул плечами, вспомнив кошмарную драку.
Все-таки мне не померещилось: это на самом деле был Гурвич, и он меня облапошил в тумане!
— Я сам пытался задержать его, но, видимо, недооценил физическую подготовку.
— Свою?
— Его…
— Вот вам еще одна шарада! — почему-то обрадовался Ракитин, возвращаясь на свое место с новой банкой «Черри-колы». — А то глюки какие-то…
— Директор Лесного банка — псих? — с сомнением хмыкнул Берест.
Ответить ему Олег не успел. Дверь кабинета распахнулась и весь проем заняла фигура в черной коже.
— Разрешите, господин комиссар?
— В чем дело, сержант? — Николай быстро сунул трубку в карман, ведь официально считалось, что Берест бросил курить еще полгода назад.
— Тут один чудак просит, чтобы его в кутузку засадили, — Бульба смущенно переступил с ноги на ногу, будто этим чудаком был он сам.
— Интересно! Ну, давай его сюда, — Николай посмотрел на нас и пожал плечами — еще один?!
Сержант шагнул назад, в коридор, и махнул кому-то рукой. Мы дружно уставились на дверь. Мы ожидали увидеть кого угодно, только не человека, осторожно, но с достоинством вошедшего в кабинет. Он удивленно осмотрел наши отвисшие челюсти и вытаращенные глаза и счел нужным пояснить:
— Меня зовут Феликс Абрамович Гурвич. Я являюсь директором Лесного банка и добропорядочным гражданином и требую защитить мою жизнь, честь и достоинство.
Думаю, нет нужды описывать наши рожи. На ум приходят лишь пошлые сравнения, типа «к нам едет ревизор» или «а по утру они проснулись» и даже «картина Репина «Приплыли». Все равно не точно и неправда!..
Феликс Абрамович, на мой искушенный взгляд, ничуть не изменился с тех пор, как мы с ним виделись года три назад при весьма щекотливых обстоятельствах, для него, разумеется.
Тогда господин Гурвич проходил свидетелем по делу о крупных финансовых махинациях некоего благотворительного фонда «Новая Сибирь». Лесной банк, возглавляемый вышеупомянутым господином, являлся основным пайщиком и одновременно управителем означенного фонда, созданного для повышения жизненного и культурного уровня коренного населения Западной и Восточной Сибири. И все бы ничего, но по странному стечению обстоятельств деньги, собранные и отпущенные на открытие новых школ, библиотек, компьютерных центров и прочая, почему-то бесследно растворялись на необъятных таежных просторах, а через некоторое время таким же таинственным образом «толстели» банковские счета местных чиновников от администрации, долженствующих как раз следить, куда и как эти общественные деньги вкладываются.
Феликс Абрамович тогда добровольно вызвался сотрудничать со следственными органами, благо баллотировался в то время на теплое и ответственное место депутата губернского собрания народных представителей. Но спустя всего несколько месяцев дело отчего-то зашло в тупик, часть важных отчетных банковских документов пропала куда-то и, несмотря на титанические усилия господина Гурвича по их розыску, так и не нашлась. Через полгода дело было закрыто «за недостаточностью улик», а Феликс Абрамович спокойно вернулся к своим прямым служебным и общественным обязанностям.
Господин Гурвич и теперь выглядел моложе своих сорока пяти лет. Подтянутый, широкоплечий, без намека на брюшко, с глубоким и цепким взглядом серо-стальных глаз и черной густой шевелюрой без малейших признаков облысения и седины. И лишь темные круги под глазами да неестественная бледность плохо выбритых пухлых щек намекали, что их хозяину за последние несколько суток пришлось несладко.
Он по очереди настороженно и внимательно оглядел всех присутствующих и повторил слегка дрогнувшим голосом:
— Прошу уважаемые органы правопорядка защитить мою жизнь и достоинство.
— Проходите, гражданин Гурвич, — спокойно предложил Берест, воспользовавшись правами начальника и хозяина положения. — Мы готовы вас внимательно выслушать.
— Но я вижу здесь посторонних, — заявил беглый банкир, недобро уставившись на меня.
Еще бы! Не кто иной, как журналист Котов три года назад раскопал того самого отставного бухгалтера, давшего следствию ценнейшие сведения об истинных объемах средств фонда «Новая Сибирь», распределяемых по районным отделениям. Господину Гурвичу тогда пришлось изрядно понервничать, прежде чем его ушлым юристам удалось уговорить этого честного человека отказаться от своих показаний…
