«Надо уезжать из Парижа! Немедленно! Бросить все дела, связанные с продажей изотопов, и смываться! Это предельно ясно… Иначе нас найдут и убьют. Казарян не оставит нас в покое. Арабские террористы и французская полиция — тоже».
Родионов раздавил очередную сигарету. Уже час-другой он курил одну за одной. Его взгляд остановился на свежем издании «Тайме» с посланием террористов, а его мысли — на той ужасной переделке, в которую они попали. Необходимо было принимать решение.
Он подошел к бару у окна, открыл нижние дверцы, вытащил две банки с пивом, поставил их на мраморную полочку. Открывая банку, он случайно взглянул в окно и замер. Белый фургон «Форд» — чистый и блестящий — стоял напротив на улице. Вглядевшись, Родионов увидел у фургона человека в темной одежде. Этот человек кого-то напоминал. А может, и нет. Человек, казалось, наблюдал за фасадом гостиницы. Он притворился, что ест гамбургер, но в то же время следил за окнами отеля. Родионов знал, что такое слежка, а это как раз была слежка, хотя и непрофессиональная.
— Что случилось? — спросил вошедший Дроздов. — Возникли проблемы?
Родионов удивился его проницательности, тому, как друг чувствовал его состояние.
— Вадим, взгляни! Тебе знаком человек у белого фургона?
— Нет.
Родионов отошел от окна и протянул Дроздову вторую банку пива. Дроздов быстрыми глотками выпил ее, достал бинокль и передал Андрею. Белый грузовик был еще там. И человек в темной одежде все так же стоял и жевал что-то с напускной небрежностью.
— Да это же Рубен Манукян. Судя по всему, это киллер, работающий на Казаряна, очень опасный тип, — сказал Родионов, хорошенько рассмотрев наблюдателя через бинокль.
— Значит, выследили. Надо приготовиться к встрече, — ответил Дроздов.
Он присел на стул, достал пистолет и, зажав его между коленями, проверил глушитель, затянув поплотнее цилиндр.
На стеклах машин, стоящих вдоль улицы, играло солнце. Киллер у белого фургона ждал.
* * *
Родионов взглянул на Вадима.
— Тебя они не знают. Сделаем так. Тывыйдешь из гостиницы, пройдешь мимо них, запомнишь номер и получше разглядишь машину, чтобы потом узнать ее. Разнюхай, что сможешь, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Воспользуйся черным ходом. Возвращайся, обогнув квартал. Пусть у них не будет ни малейших подозрений относительно того, откуда ты. Я прикрою тебя.
— Нет проблем, — ответил Дроздов.
— Потом свяжись с транспортным управлением полиции и выясни, кто владелец автомашины.
— Хорошо.
— И сразу сообщи мне.
— Ладно. Я выхожу.
— Возьми на всякий случай пистолет.
— Он со мной.
Андрей вышел следом за Вадимом, изменив свою внешность с помощью обычного рыжего парика и темных очков. До белого «Форда» оставалось не более пятидесяти метров. Родионов видел человека около белого фургона и водителя за рулем. Их внимание притягивал Дроздов, спокойно прошедший мимо и представлявший собой отличную мишень. По-видимому, люди Казаряна получили информацию о телохранителе Родионова. Андрей увидел, что Манукян достал пистолет и двинулся за Вадимом.
— Дроздов! — закричал Андрей, отчего-то словно позабыв имя друга. — Дроздов! Дроздов!
Вадим повернул голову. Водитель белой машины вышел на тротуар, в его руке находился пистолет, направленный на Родионова, в то время как его напарник двинулся в сторону Дроздова. Андрей уклонился вправо, держа пистолет в левой руке, и выстрелил.
Человек, направлявшийся к Дроздову, прогнулся назад и упал на тротуар, судорожно суча ногами. Две пули просвистели над головой Родионова. Он резко бросился влево, снова навел прицел на второго человека и нажав на спуск еще два раза. Водитель вскрикнул, кровь хлынула из его головы, когда он валился на асфальт.
Среди прохожих на улице поднялась паника. Люди бежали к подъездам домов, пытаясь укрыться внутри.
Родионов быстро огляделся, отыскивая Дроздова. Вадим укрылся за каменным выступом ближайшего дома. Андрей быстро прорвался сквозь немногочисленную толпу, спрятав пистолет за поясом под свитером и расталкивая по пути мятущихся людей. Он спешил к Дроздову. Наконец он добрался до него.
— Уходим! — приказа он. — Пора сматываться!
— Знаю. Бежим!
Что-то темное мелькнуло перед глазами Андрея, он заметил это краем глаза. Родионов успел резко согнуться, инстинктивно пригибая Дроздова вниз. Вслед за этим последовало четыре выстрела из пистолета, который был в руках человека, расположившегося у стоянки машин. Вокруг них разлетелись кусочки гранита и мрамора. Это был третий! Широкие плечи, черный костюм, черные волосы и …смуглое лицо, оттененное белой рубашкой.
Роберт Казарян! Сын директора «Центра высоких технологий». Родионову стало совсем плохо. Будоражащие картины прошлого вновь предстали перед ним. Взрыв. Кабульский госпиталь… Стальные двери его памяти то открывались, то закрывались. Свет и тьма сменялись с бешеной скоростью. Резкая боль вновь возникла где-то в глубине, затрудняя движение и дыхание. Он увидел ствол оружия и глаза, три темных зрачка, направленных на него подобно «черным» лазерам. Андрей бросился на асфальт, повернулся на левый бок и сразу же перекатился на правый, уходя с линии огня. Наконец, ему удалось укрыться между двумя автомашинами. Отсюда ему было видно убегавшего Роберта. Родионов поднялся на ноги и побежал к автомобилю, за которым укрылся Вадим. Тот вышел ему навстречу.
— Я ликвидировал четвертого, Андрей. И кажется, вовремя. Он уже брал тебя на прицел. Куда мы двинемся? Здесь нам оставаться нельзя.
В Израиле бушевала ярость. Премьер-министр страны был очень обеспокоен. Под угрозой срыва оказались очень важные контракты, касающиеся продажи Израилю новейшей военной техники, Несмотря ни на что, сделку, начатую Фивейским, решено было завершить как можно скорее. Завершение сделки было поручено компаньону Фивейского господину Либерману.
На этом настояло министерство обороны Израиля. Атмосфера в посольстве Израиля на улице Рабле была накаяена. Убийство Фивейского и сопровождавших его лиц все еще давило на всех. К чувству вины, стыда и горечи добавлялось еще ощущение собственного бессилия — ведь посольство не смогло предотвратить этот террористический акт, не сможет предотвратить и другие. Такая обстановка угнетала, действовала на нервы. Единственное, что могло сделать посольство, — это потребовать от Франции принятия скорейших мер по поимке преступников.
Так обстояли дела, когда на стол перед Дэвидом Стивенсом, главой западноевропейского отдела ЦРУ, легло шифрованное послание агента, сообщавшего о том, что сделка по продаже «красной ртути» завершится через день в парижском банке на улице Маделен. Стивене потребовал, чтобы Кейн, который уже неделю как вернулся из Москвы в Париж, немедленно явился в американское посольство.
