— Это как? — не понял Геннадий Юрьевич.
— Имена, фамилии, клички тех, с кем в парке отдыхали. Может, адреса вспомните.
— Гы-ы-ы, — дошло до Геннадия Юрьевича. — За дурачка меня держите, хотите, чтобы пацанов сдал, — осклабился он. — Не выйдет! Либо адвоката давайте, либо выпускайте.
Не вышел номер. Да и ладно. Придурок уже столько наговорил, что допрос явно не последний. Хоть с адвокатом, хоть без. А судя по предыдущему месту жительства, где Геннадий Юрьевич умудрился из участников грабежа в свидетели переквалифицироваться, у следака сложностей с вычислением остальных не возникнет.
— Как скажете, — Кит пожал плечами и встал.
— Всё, что ли? — удивился Геннадий Юрьевич. Откинулся на стуле и попытался снова взгромоздить ноги на стол. — Вертел я вас и вашу полицию. Вы — позор нации, вас всех к стенке надо, чтобы генофонд не портили.
Ноги никак не громоздились, мешали прикованные к столу наручники. Наверное, в прошлый раз ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы нужную позу принять.
— А стрелять из чего будете? — наудачу спросил Кит, уже стоя в дверях.
— Найдем, — загадочно пообещал Геннадий Юрьевич. — Адвоката требую. Адвоката! — стуча по столу заорал он.
Кит молча вышел. Едва успел дверь за собой закрыть, как наперерез из смежного помещения вылетела разъяренная Аделаида Богдановна.
— Нет, вы это слышали? Вы слышали?
Царицу трясло. Действительно трясло — без преувеличений.
— Тише, — шикнул он, кивнув через плечо на дверь, и шагнул вперед, вынуждая выйти из предполагаемой зоны слышимости.
Пахло от Аделаиды Богдановны умопомрачительно. Особенно по контрасту.
— Что вы теперь скажете?! — вылетев в коридор, развернулась она к Киту. — Это же… — слов ей явно не хватало, поэтому в ход пошли руки.
Кит бы его помыл, потом напугал, чтобы имена сообщников узнать, а потом направил на психиатрическое освидетельствование. Полезный член общества из Геннадия Юрьевича вряд ли получится, но при правильном лечении и под наблюдением можно попробовать приобщить к какому-нибудь несложному делу. Улицы, там, мести или общественные туалеты чистить.
Но говорить об этом здесь и сейчас было явно не в тему.
— Н-да, дела, — в коридор вышел Шугарин. — Ловко ты его развел. Года на два, как минимум.
— Два года? — взвизгнула Аделаида Богдановна. — Чтобы он потом вышел и опять людям жизнь портил?! Их надо… их надо, — она стиснула кулаки и подняла пылающий взгляд на Кита. — Господи! — ужаснулась она. — Они же прямо сейчас могилы героев войны раскапывают! Вы сами слышали, как он сказал, что они оружие найдут! Срочно езжайте на кладбище, остановите их!
За ее спиной Шугарин осторожно развел руками:
— Из района гвардейцев выделили. Группа захвата уже на месте, — подтвердил он.
Кит испытывал серьезные сомнения по поводу послевоенных могил, в которых можно найти оружие. Еще больше он сомневался в том, что толпа уродов, разбежавшаяся из сквера при виде полиции, соберется в предполагаемом условном месте и прямо оттуда рванет на местное кладбище, мародерствовать.
Но приказ есть приказ. Да и с группой захвата не мешало бы побеседовать — хоть посмотреть, кого на этот раз дали.
— Служу России, — почти спокойно выдал он.
Развернулся на сто восемьдесят и пошел к другому выходу. Нервов не хватало — наблюдать за беснующейся Царицей-Крокодилицей и взятым за горло шефом. Лучше по улице все здание обойти, заодно воздухом подышать. К тому же, на выходе автомат с кофе притаился — недавно выпитый глоток только аппетит раздразнил.
Вспомнив про автомат с кофе, Кит прикинул, насколько реально выполнить задуманное на вечер и передвинутое на ночь. Очень хотелось пообщаться с Аркадием Соломоновичем, даже больше, чем нормально поесть. Хотя поесть тоже не мешало бы. В принципе, если группой захвата руководит капитан Береженко — мужик очень толковый — можно и планы построить. Учитывая, что на кладбище сегодня вряд ли кто явится, отъехать на пару часов проблемы не составит. В Нижнеморске все рядом, а с поголовным внедрением мобильной связи и наличием собственного транспорта, так вообще рукой подать.
В полном одиночестве дойдя до выхода, Кит повернулся к кофейному автомату, привычно потянулся за бумажником и чертыхнулся. Заготовленная для таких случаев мелочь тоже осталась в кабинете, в мокрой разгрузке. Ну не идти же обратно?
Скучающий на посту дежурный с готовностью сунулся физиономией в окошко:
— Здравия желаю, Никита Романович. Подождите, не уходите.
Видел, значит, пантомиму.
Дежурный вышел из комнаты, обошел пропускной пункт, встал рядом с автоматом и примерился. Дальше как-то хитро долбанул основанием ладони рядом с приемником купюр, вслух досчитал до четырех и добавил ногой по низу.
— Только для вас, — радостно объявил он.
Автомат мигнул, из нутра с характерным звуком выдвинулся стаканчик.
— Это же сколько надо было экспериментировать? — восхитился Кит.
— Я наблюдательный, — поскромничал дежурный.
— Спасибо, друг! — Кит дождался, пока стаканчик наполнится, вытащил из держателя, салютнул им дежурному и пошел на выход.
Свежий воздух больше не холодил, наоборот, после душного помещения небольшая прогулка до байка пошла исключительно на пользу. Перестал преследовать призрак зловонного аромата, из памяти почти стерлась гнилая улыбка задержанного.
Все-таки Кит решительно не понимал причин жгучей ненависти Царицы. У него, к примеру, было гораздо больше поводов для негатива — жертв грабежей за время службы он повидал достаточно. Из-за таких ублюдков, которые толком за себя отвечать не в состоянии, люди инвалидами оставались. Есть с чего трястись от бешенства. Особенно, когда поймаешь, а через неделю снова ловишь, потому что отпустили. Можно серьезно крышей поехать, если в руки себя вовремя не взять.
Нет, у Аделаиды Богдановны здесь точно что-то личное.
Глава 28
Кит на ходу выкинул опустевший стаканчик в урну, подошел к байку и отстегнул шлем.
Надо бы проверить, где Сергей обретался во время пребывания девушек в пансионате соседнего городка. Возможно, Тамара отдыхала в том же пансионате, что и Марина. И паспорт. Паспорт на имя Ложкина Сергея Павловича, древнего года рождения, судя по возрасту. Неужели никто не заметил, что подменыш лет на двадцать моложе? Или просто документ нигде не светился?
Оседлав байк, Кит достал телефон. Так и есть — сообщения не слышал. Зиночка, умница, прислала список вещей, оставшихся после оригинального Сергея Павловича. Одежда, еще одежда, обувь, средства гигиены — убогие, надо сказать — о, опасная бритва. Надо же, как у подозреваемого в доме. Кто, в самом деле, сейчас пользуется опасными бритвами? Паспорт, ювелирные украшения.
Недавно выпитый кофе встал поперек горла. Паспорт, черт с ним, значит, второй просто поддельный. Но ювелирные украшения — две штуки? Два обручальных кольца? Две серьги? Браслет и крестик? Блин, дебилы. Кто так опись составляет?!
Кит набрал номер аналитиков и принялся слушать длинные гудки. Не может быть, чтобы все по домам разошлись. Хоть до дежурного дозвониться, заявку оставить.
Но аппарат не переключался. А когда Кит набрал по новой, механический голос сообщил, что «абонент вышел из зоны действия сети». И это про стационарный. Точно, чертовщина.
С парковки Кит выезжал в серьезном раздражении. Ну правда, очень мутное дело. Оба дела мутные, что с маньяком, что с копателями. И Макс еще, третьим в компанию. Короче, либо на пенсию пора, наплевав на выслугу, либо раскрывать быстрее. По поводу пенсии Кит, конечно, откровенно кривил душой, вообще не представлял, что там делают. Вон, Шугарин сидит себе в начальниках и сидит. Сколько уже?
Кит попробовал подсчитать из полученных в курилке данных, но тут поток машин стремительно сгустился. Понятно — дождь закончился, всем срочно куда-то понадобилось в субботу, на ночь глядя. Пришлось снова притормаживать до разрешенных себе сорока.
