Лиззи молчала. Она чувствовала себя полной дурой, и стыд с гневом душили, не давая выговорить ни слова. И чего она добилась? Правды не раскрыла и подставила брата. А главное, мэр только укрепил свои позиции: избавился от единственной свидетельницы его злодеяний и от улик.
Молчал и лысеющий медиум, не проронивший ни слова до самого управления. Он вообще был немногословен и после визита к мэру сказал лишь одну фразу: «Всё, что я могу подтвердить — не так давно в том доме был призрак».
Кэб остановился. Мужчины принялись выходить, оставив карету даме. Спрыгивая со ступенек, Керн ободряюще похлопал Лиззи по плечу. Габриэль выбирался последним.
— А если афишировать те документы, что нашел тайлер? — схватила его за руку Лиззи.
— тогда вдобавок к воровству, мошенничеству и подозрению в убийстве, Марино обвинят в незаконной слежке за людьми. А мэр отбрехается, что занимался благотворительностью. И вообще, все записки подкинули, чтобы опорочить его доброе имя. Происки конкурентов. — Габриэль отцепил ее руку. — Лиззи, не пори горячку. Мы недооценили мэра, теперь надо обдумывать каждый шаг. Езжай домой, вечером я завезу твои вещи. Мне будет спокойнее, если ты окажешься под присмотром.
Лиззи не стала спорить.
Если бы можно было повернуть время вспять! Она закрыла лицо руками, представляя, что бы сказал тайлер на ее глупость. Он предупреждал не геройствовать. Знал, с кем они имеют дело. И Лиззи знала, чего уж скрывать. Вот только посчитала себя умнее! Невольно разворошила осиное гнездо и теперь понятия не имела, что делать дальше. А ведь должна была научиться в играх у Фишера — не стоит садиться за один стол новичку и профессионалу! Пусть поначалу везет, опыт возьмет свое. Вот и мэр сумел избежать расставленной ловушки и обвести их вокруг пальца.
— Мы приехали, мисс! — окликнул ее с козел извозчик, и Лиззи, поблагодарив, выбралась из кареты.
Она не была дома почти две недели. Гортензии увяли, розы распушились сильнее, наполнив сад душным сладким ароматом. Кто-то заботливо подрезал сорванный плющ у ее окна, заново пустив его по деревянной сетке, и тонкие побеги цеплялись за ветки.
Вроде бы особо ничего не изменилось. Но заходить в дом было страшновато.
Первой ее встретила бланш — противным заунывным мяуканьем. Подбежала, свалилась под ноги, не прекращая тереться о Лиззи то лапами, то спиной, то мохнатой лобастой головой. На кошачий ор выскочила кухарка, увидела девушку и всплеснула руками:
— Госпожа Лизетта, да что ж это, вы вернулись, а у меня ещё обед не готов! Подождите, я хоть чай вам заварю!
Она умчалась на кухню, и оттуда тотчас раздались ее громкие приказы и возгласы. Сразу несколько слуг прибежали следом: садовник, сын кухарки и ее помощница, которую тут же позвали обратно. Лиззи почувствовала себя как на витрине. «Как вас давно не было», «Хорошо, что вы дома», «Мы так волновались», — сыпалось со всех сторон. Софи и вовсе скатилась со второго этажа, порывисто обняла Лиззи, чтобы тут же, ойкнув, отступить.
— Простите, госпожа, я очень соскучилась, — повинилась она.
У Лиззи комок к горлу подкатил. Вот же! Она тоже была рада их видеть! И как-то легче стало от этой встречи, от теплого приветствия, и возникшее после неудачи тошнотворное чувство стало меньше, хотя и не исчезло окончательно. Лиззи понимала, оно никуда не денется, пока мэр не окажется за решеткой.
— Лиззи? — следом за Софи по лестнице спустился отец, на ходу снимая очки для чтения, и едва не споткнулся на последней ступеньке. — ты вернулась раньше, чем договаривались. Что-то случилось? — проницательно заметил он.
Лиззи, не выдержав, бросилась к нему. Обняла, напугав до чёртиков. Как же хотелось затарахтеть и выдать всё как на духу: про тайлера, про мэра и уничтоженные доказательства! Но вряд ли отец обрадуется ее приключениям — хватало и того, что брат грозился посадить ее под замок.
— Я просто соскучилась! — пряча взгляд, сказала девушка. — А где мама?
Она ждала, что вот-вот мама спустится и… Вариантов разговора представлялось превеликое множество: от бурного скандала до счастливого примирения, но миссис Уоллис не спустилась.
— Ей надо уладить небольшой вопрос с вашим дедушкой насчет загородного дома. Не волнуйся, она скоро вернется.
— Как тут не волноваться, — проворчала Лиззи. — У них с дедушкой не лучшие отношения.
теперь, вспоминая свой последний разговор с матерью, Лиззи понимала почему. А вот в детстве удивлялась, почему мама и дедушка не ладили: здоровались сквозь зубы и редко когда подолгу разговаривали. К своим внукам дедушка тоже относился прохладно, хотя в те редкие дни, когда они встречались, привозил подарки. Чаще всего игрушки, иногда не по возрасту. Дорогущую фарфоровую куклу дедушка подарил Лиззи на семилетие: девочка полюбовалась на нее и с согласия мамы поставила на полку, чтобы не разбить. А когда проснулся ее дар, дедушка окончательно перестал с ними общаться, ограничившись поздравительными открытками.
Но с чего бы маме обсуждать с дедушкой загородный дом? Он достался ей в качестве приданого, и Уоллисы часто отдыхали там летом. Место было хорошее: двухэтажный особняк с пристройкой для прислуги, рядом — чистый сосновый бор, река, в которой можно искупаться, от Хостфорда всего полдня езды. Этим летом съездить туда не получилось из-за службы Габриэля. Но дедушка вообще ни разу там не появлялся!
Лиззи собралась было расспросить отца, но тут у мистера Уоллиса сработал артефакт вызова. Отец с непроницаемым лицом выслушал доклад, отдал несколько приказов. Кажется, кто-то захотел придержать зарплату рабочим, и отец достаточно резко высказался по этому поводу.
— Я четко дал понять — никаких задержек. Что значит, увеличивают процент? Нет, ничего не подписывай, я сейчас приеду. — Мистер Уоллис отключил кристалл и повернулся к Лиззи. — Прости, мне надо в контору. Я вернусь вечером и поговорим. А пока отдыхай, выглядишь уставшей. — Он поцеловал ее в висок. — Софи, позаботься о Лиззи.
— Поняла, — коротко кивнула горничная, продолжая улыбаться.
Лиззи проводила отца до дверей, а когда вернулась, Софи накрыла в гостиной стол, принесла чай и молоко, а кухарка подала любимую Лиззи шарлотку с пылу с жару. Обе мялись в дверях, явно желая расспросить девушку о столь долгом отсутствии, но не решаясь.
— Составите мне компанию? — Лиззи указала им на свободные стулья.
— Да вы что! Где ж это видано, чтобы господа с прислугой чаи распивали! — замотала головой кухарка.
— А вот у мистера Фишера никто о моем социальном статусе не спрашивал, — закинула удочку Лиззи, и у Софи загорелись глаза. — Спрашивайте.
И вопросы о том, как и где она жила все это время, посыпались с обеих сторон. Не то чтобы Лиззи так жаждала пообщаться, но разговор и вкусный перекус неплохо отвлекали от дурных мыслей.
— Вам бы ещё ванну принять, — предложила горничная, когда чай был выпит, а пирог больше не влезал.
Отмокать настроения не было. Лиззи собиралась наскоро умыться и поехать в больницу, но Софи имела свое мнение на этот счет — и спорить с горничной, умеющей вежливо, но непреклонно настоять на своем, девушка не рискнула. Маленькая комната наполнилась ароматом душистого мыла и паром. Пусть в доходном доме Фишера был душ, но, во-первых, один на этаж и мыться приходилось быстро, чтобы не заставлять ждать соседей. Во-вторых, там не было и десятой доли ароматических притирок, к которым привыкла Лиззи. Она откинула голову на бортик медной ванны, вдыхая сладкие ароматы.
— Госпожа Лизетта, посмотрите, во что вы превратились! — Софи со вздохом приподняла намокшие тяжелые волосы, втирая в них специальный питательный состав. — Похудели, наверное, на десять фунтов! Кости торчат!
— А должен свисать жир? — приоткрыла глаз Лиззи и тут же пожалела об этом — мыло попало в глаз.
— И пятнышки какие-то по всему телу. Вас там комары накусали, что ли? Или блохи? — Софи наклонилась, рассматривая пятно, а затем тихо ойкнула.
Лиззи, сообразив, что за «комар» оставил следы, покраснела и почти по шею ушла под воду.
