Не выходя из системы, я прошел к файлам паролей. Не так уж и трудно, как можно подумать. Я нашел нужный файл, поискал другую запись с тем же номером доступа и с удивлением обнаружил, что ничего такого нет. Помогло, как часто в таких случаях, вдохновение. Я вошел в системный журнал и вскоре наткнулся на нужный номер.
— Есть, — тихонько пробормотал я себе под нос и, воспользовавшись незаконным телефонным номером в качестве критерия поиска, скопировал файл с кодами Мирил и выскочил из системы. Потом связался с первым попавшим под руку местным университетом, запустил программу взлома и поставил ей задачу взломать пароль Мирил. Студентам дозволено многое, и внимания на них никто не обращает, пока они не начинают мешать другим.
Пока программа работала, я приготовил кофе и устроился на кровати с томиком Вудбери «Магия камня: простое объяснение», солидным исследованием в тысячу страниц и очень мелким шрифтом. Что мне нравится у автора, так это его нехитрые советы насчет камней. Например, такой: когда ничего больше не остается, бросьте камни. Я открыл раздел, посвященный селениту. В книге приводилось множество примеров использования этого кристалла. Компьютер мягко напомнил о себе.
Я перешел в кабинет с чашкой кофе и опустился на стул. Программа вскрыла пароль: «Привет, Коннор». Несколько секунд я в недоумении таращился на экран, потом громко и от души расхохотался. Потом вбил имя и пароль.
Экран потемнел, и предо мной медленно появились древние каменные ворота с надписью на перемычке: Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate. Затем ворога растаяли, сменившись стандартным рабочим столом Windows. В текстовом окне выскочила надпись: «Возьми трубку».
Зазвонил телефон. Я вздрогнул и схватил трубку.
— Тебе понадобилось даже меньше времени, чем я рассчитывала. Молодец, — сказала Мирил.
— Нравится играть моей головой?
— Секундочку. — Что-то щелкнуло. Зажигалка? Кто-то негромко выругался. Волна статических разрядов выплеснулась из трубки и как будто заключила мою голову в непроницаемый для сигналов извне кожух. Трубка приклеилась к уху. Рука онемела. Мирил хихикнула. — Вот теперь я и впрямь играю твоей головой. Не хочу, чтобы кто-то отследил звонок или подслушал разговор.
— Как ты узнала, что я проник в систему?
Она затянулась сигаретой.
— Моим компьютером не интересуются либо те, кто ничего в них не смыслит, либо те, кто знает, как им пользоваться. Недавно устраивали чистку, так что тебя вымели. Я знала, что ты вот-вот объявишься.
— И что теперь?
— Заходи и чувствуй себя как дома. Я в общем-то представляю, куда ты можешь заглянуть, и кое-какие участки все-таки закрыла.
— А если мне понадобится заглянуть именно туда?
— Мы же не на переговорах, Коннор. Я защищаю свой доступ. Ты заходишь туда, куда тебе вход закрыт, и сессия заканчивается. Думаю, не стоит говорить, что после выхода эта линия исчезнет.
— А если меня поймают, секретарь сделает заявление, что впервые слышит о моих секретных операциях? — съязвил я.
— Гильдия от тебя уже отреклась.
— Ладно, что собираешься делать?
Я представил, как она пожимает плечами.
— Приятно, когда люди у тебя в долгу. За тобой теперь большой должок. Если тебя поймают, я сделаю так, что твой новый ящик никогда не заработает. Так что пользуйся моей добротой и не задерживайся. — Мирил отключилась. Окружавший голову пузырь статики лопнул, как мыльный. Я положил трубку. Ловкая чертовка. Только вот в какую игру она со мной играет? Что-то подсказывало, что следуя за ней, рано или поздно угодишь в ад.
Пока однако ничего другого не оставалось, как только подчиняться чужим правилам. Туда и назад. Догадавшись, что меня заинтересуют файлы Макдуина, Мирил оставил их открытыми. Я посмотрел, над какими документами он работал в последнее время и к каким источникам информации обращался, и снял копии всего, что выглядело более или менее интересно. Выяснилось, что Макдуин немало времени провел в библиотеке Гильдии. Я проник в библиотечный журнал регистрации и перебросил себе результаты его поисков. Потом зашел в открытую базу и скопировал все, что относилось к убийствам и краже селенита.
Я даже успел просмотреть файлы Кивы. Мирил заблокировала электронную почту, но в отношении всего прочего предоставила мне полную свободу действий. Кива работала осторожно и оставила только один электронный след, так что я не стал ничего открывать. Меня так и подмывало влезть в ее электронные письма, но, надо признать, двигало мною не столько желание почитать их, сколько самолюбие. В конце концов я не стал ничего трогать, решив, что обязан проявить уважение к бывшей напарнице хотя бы в знак признательности за ее недавнее вмешательство. К тому же у меня почему-то сложилось впечатление, что она помогает больше, чем готова признать.
Ну, что еще? Я смотрел на экран, заставляя себя придумать что-нибудь гениальное. Задерживаться в системе было нельзя, а повторная попытка могла занять слишком много времени. Я не знал, насколько хорошо замаскировал этот канал, и не хотел рисковать. Нервно, как покупатель в последнюю минуту перед закрытием магазина, я пробежал мысленно по списку, вздохнул и вышел.
С минуту я еще смотрел на новые файлы на моем рабочем столе. Заниматься такими вещами мне еще не доводилось. Конечно, я проникал в систему с заднего хода и заглядывал в чужие документы, охотясь за информацией, которой со мной отказывались поделиться, но никогда не считал это кражей, внушая себе, что имею право знать то, значения чего не понимают другие. Сегодня я впервые взял то, на что не имел ни малейшего права.
Может быть, подумал я вдруг, проникнув в Гильдию невидимкой, я и впрямь реализовал сон Мирил и скрепил собственную судьбу. Но если так, если мне суждено умереть, то почему бы не узнать, ради чего?
Я открыл файлы.
Меня разбудил хруст. Перекатившись на другой бок, я выглянул в кухню, через окно которой уже вливалась серая предрассветная мгла. Стинкворт сидел на краю стойки, свесив ноги. Рядом с ним лежал почти пустой пакет печенья. Я откинулся на подушку и потер глаза.
— И где тебя носило?
— Был занят. — В следующее мгновение его голос прозвучал уже ближе. — Около часа назад получил полудохлого светляка.
Я снова открыл глаза. Стинкворт порхал в футе от моей головы.
— Знаешь, мне есть что сказать, но не хочу начинать утро с крика.
Он пожал плечами.
— Ну так не кричи. Шевелись, вставай. Солнце всходит.
Я спустил ноги с кровати. Стинкворт сбросил тунику, и она спикировала на кофейный столик. Расправив крылья и раскинув руки, он подлетел к окну. Я поднялся и быстро сложил постель. Солнце прорезало линию горизонта, и мы вместе начали приветственный ритуал. Флит летал надо мной, выполняя сложные фигуры и время от времени касаясь моей кожи кончиком крыла. Вскоре мы уже двигались в едином ритме, вбирая солнечную энергию и отражая ее друг на друга. Приятный резонанс соединил наши тела, углубляя амплитуду движений. Чувственность без сексуальности. Вместе с расслабленностью пришли новые ощущения. Тело сделалось гибким и текучим, более восприимчивым к мелодии ритуала и пластичным, а крылья у Стинкворта вспыхнули белым сиянием. Растворившись в кружащем свете, я остановился, и в тот же миг поднявшееся полностью солнце вспыхнуло в моих глазах, наполняя все мое естество ощущением восторга.
