Я видел это во сне...
Он находился внутри здания с рухнувшей крышей, покосившимися стенами и зияющими пустотой оконными проемами. И опять - что-то в расположении этого места будило его воспоминания. Это здание когда-то было ему хорошо знакомо. Оно цвело и гудело жизнью. Он вспомнил униформу... столы... груды бумаг... шутки, драки, грубые товарищеские подначки. Это когда-то было его школой?
- Нет, не школой, - громко произнес он. - Не школой в обычном понимании - но я здесь очень многому научился.
Он стал показывать вокруг, хотя и знал, что за ним никто не следит.
- Здесь был мой стол. А здесь - Криса. Рэй сидел где-то там, а кабинет Шефа был за этой стеной. А прямо здесь, - он остановился, - сидела Энни. Здесь были стол, печатная машинка, шкаф для бумаг, лампа.
И что? Это все, что от нее осталось - набор разрозненных воспоминаний? Пустое место там, где сидела она, где стояли ее стол и печатная машинка, шкаф для бумаг и лампа?
Сэм опустился на колени.
- Так что, я снова умер? - закричал он. Его голос потонул в разбитой скорлупе от бывшего Отдела уголовного розыска. - Это сюда приходят мертвые души? Что здесь - маленький уголок преисподней?
И в каком адском уголке сейчас Энни? Она погибла в огне вместе со всеми остальными? Или Гулд добрался до нее и утащил с собой сквозь пространство и время? Или она все же спаслась?
Я должен верить, что она выбралась. Я должен. Я не выдержу мыслей, что это не так.
- У нее ничего не вышло, Сэм, - раздался позади него мягкий голос Девочки с Заставки. Она не оказалась для него ни малейшим сюрпризом. В конце концов, это ее владения.
- Он забрал ее? - спросил он сухим, хриплым голосом.
- Как я и говорила, Сэм.
- Ты снова пытаешься вогнать меня в отчаяние. Ты всегда так делаешь
- Я тебе говорила, что это безнадежно, Сэм. Я говорила, что все закончится очень скверно.
- Да. Да, говорила.
Сэм опустился и уткнулся лицом в твердую землю. Он чувствовал запах и вкус кирпичной крошки. Он ждал, когда потекут слезы, но их все не было. Его сердце было разбито, он оказался выше слез. Он не знал, что может почувствовать опустошенная оболочка. Его разум был точно таким же, как и окружающий его рельеф. Пустым, разбитым, безжизненным.
Смутно, сквозь оцепенение от всепоглощающей скорби, он ощутил у себя на затылке ледяное прикосновение Девочки с Заставки.
- На этот раз никаких споров, Сэм, - мягко произнесла она. - Никаких пререканий. Ничего. Просто иди за мной, как прилежный мальчик, и я отведу тебя туда, где развеется боль. Ты забудешь. Ты все забудешь. Забудешь Энни, и своего друга мистера Ханта, и всех остальных своих дружков. Рэя. Криса. Майю. Свою маму. Свою жизнь. Ты забудешь абсолютно все. И ты забудешь сам себя. Как будто бы тебя никогда не существовало. Никогда не существовало, Сэм... разве не прелесть?
Сэм не мог пошевелить ни одним мускулом. Казалось, жизнь покинула его тело, хотя сердце по-прежнему билось, а мозг продолжал мыслить. Каждая частичка казалась холодной и мертвой.
- Забвение, Сэм. Это все, что тебе остается. Это твой единственный выход.
Что сейчас приходится терпеть Энни, прямо вот в эту секунду? Где она? Что Гулд делает с ней? Воображение Сэма начало подсовывать ему кошмарные предположения, от которых он постарался отмахнуться.
- Нет... - пробормотал он. - Нет-нет, не надо этого делать, Сэм. Не думай. Даже не воображай!
- Но ты всегда будешь воображать, Сэм, - мягко упрекнула его Девочка с Заставки. - Тебе не остановить себя. Это сведет тебя с ума. Будешь придумывать, будешь воображать, Сэм, снова и снова, вечно. Потому что ты мертв. По-настоящему мертв - не так, как в прошлый раз. Это реально. Назад пути нет. Ты окончательно мертв - и в доказательство возьми вот это.
Он почувствовал, как ее ледяная рука вцепилась в его пальцы, сомкнув их вокруг чего-то. Открыв глаза, Сэм повернул голову и увидел, что держит ниточку, тянущуюся куда-то ввысь. Она легонько качалась из стороны в сторону.
- Давай же, Сэм. Покончи с этим. Поднимайся.
Сэм сел. К ниточке в его руке был привязан черный воздушный шарик, колыхавшийся в метре над его головой. Его новый жетон. Его пропуск в забвение. Знак мертвой души.
Вскочив на ноги, Сэм опустил глаза на Девочку с Заставки. Ее щеки были бледнее обычного, но глаза стали темнее и глубже, в каждом из них зарождалась черная дыра, утягивающая в ледяную вечность. Девочка наклонила голову. Уголки ее рта изогнулись, складываясь в слабую и застенчивую улыбку.
- Все дороги ведут в одну точку, - сказала она. - И ты туда направлялся с самого начала. Я тебе говорила. Это всегда было твоей судьбой. Энни ушла в то место, что предназначено для нее, а ты теперь должен уйти на свое место. Все это очень печально, но такова суть.
Ее губы на мгновение раздвинулись в улыбке, а глаза заблестели. В самой их глубине мерцал тусклый зеленоватый свет, от чего взгляд превращался в какой-то загадочный кошачий.
- Уходим, - сказала Девочка.
Она развернула и повела Сэма за собой, а над его головой печально трепыхался черный воздушный шарик. Его ноги цепенели. Сердце, казалось, билось все медленнее, и каждый удар давался теперь с трудом. Он чувствовал, как громоздятся в животе все его внутренние органы, будто мерзкая куча стылой требухи. Моргая, он ощущал, как тяжело скребут по сухой поверхности глаз веки. Приходилось заставлять себя делать каждый вдох, как будто легкие совсем забыли о своем предназначении.
Сэм последовал за Девочкой через разрушенную дверь в продуваемую пыльным ветром равнину, утыканную мертвыми машинами и осыпающимися зданиями. Пасмурное небо быстро темнело, умирающие лучи солнца тускло отсвечивали в серых тучах. Холодный ветер порывами дул по водостокам, взметая маленькие пыльные торнадо, которые корчились несколько секунд, прежде чем рассыпаться и исчезнуть навеки.
Впереди мерцал свет. Подойдя поближе, Сэм начал различать квадратную, с закругленными углами, форму экрана от старого телевизора. В дальнем конце долины на низком фанерном столике стоял телеприемник, коробка с огромными кнопками, переключателями и комнатной антенной из скрученной проволоки. Картинка чисто из семидесятых, маленький ломтик из комедии про Джорджа и Милдред[19], заброшенный на самый край Смерти.
Стоило Сэму приблизиться, и картинка на экране сразу стала четче. Он увидел множество фигур, сотни, даже тысячи, печально бредущих к черной бескрайней тени, которая целиком поглощала их, как только они заступали за ее край. Каждая фигурка несла в руках свой собственный черный шарик, забирая его с собой в забвение. Время от времени какая-нибудь из этих мертвых душ поворачивала голову и смотрела с экрана прямо на Сэма, и он узнавал ее лицо. Он увидел Питера Вердена, самозванца, возглавлявшего Фракцию Красных Рук, с холодными глазами и усами, как у Джейсона Кинга; секунду спустя показалась и скрылась из вида его юная прелестная протеже Кэрол Вайе. Он увидел Паука из спортивного зала у Стеллы и огромного неуклюжего бродячего подпольного боксера Пэтси О'Риордана. Он увидел мистера Феллоуза из борстала Фрайерс Брук. И всех остальных: Бретта Коупера, вскрывшего себе вены джон-ленноновскими очками, Дензила Оби, убитого боксера - всех, кого когда-то знал, марширующих мимо него бесконечной колонной.
