И дальше много непечатного.
Я даже испугаться не успела. Почему-то в то, что в меня могут прямо сейчас выстрелить и попасть — не верилось. Не смогли. Поскольку и без того сильный грохот стал совсем невыносимым, взвыл какой-то рог, раздался взрыв и следом крики «Облава!» и «Стража!». Изменчивый дернулся, посмотрел на меня с ненавистью… и исчез.
Огогошеньки какой шустрый лисенок! Как он справился так быстро? И двадцати минут не прошло — а уже собрал все силы столицы?
Ладно, спрошу у него. Только допилю эту идиотскую веревку, вытащу друзей, спасу мир…
Декстер, наконец обрел свободу.
Как только с него спали эти странные путы, он как-то засиял весь — сил наверное набирался, у этих драконов все отлично с магией, праны нажрались и снова в бой — одним движением нацепил на меня свою рубашку, на секунду прижав к себе, крепко-крепко, другим — освободил Эльвина и привел его в чувство, и вот мы уже бежали по тому коридору.
То ли облаву встречать, то ли просто привыкли бегать быстро.
Только вот на пороге следующего зала, где все еще творилось… странное, драконы застыли как вкопанные.
— Ири, — спросил Эльвин потрясенно, — ты что с ними сделала?
И он туда же…
— А чего это сразу я! — возмутилась. Но глаза отвела от творящегося… капца, — Может это эпидемия…
— Чего эпидемия? — даже детектив посмотрел на меня с опаской. А потом резко дернул в сторону, потому что пытавшийся взлететь зигзагом наполовину одраконившийся дракон рухнул прям возле нас.
— Драконьего бешенства, — буркнула.
Черт. Надо будет предупредить Дойла, чтобы никогда не говорил больше никому об этом порошке. Клятву магическую с него взять. Иначе… Божечки-дракошечки, если кому-то станет известно о таком виде воздействия…
— Потом разберемся, — выдохнул детектив и снова схватил меня за руку и потащил прочь, помогая уворачиваться от сумасшедших Изменчивых, — Нам следует поспешить во дворец.
— А мы не должны разве дождаться представителей Управления?
— Мы должны сообщить королю имя того, кто все это затеял сто пятьдесят три года назад.
— Вы поняли? — завопили мы с Эльвином удивленно.
— Теперь — да.
Ох, надеюсь он не только понял, но и нам теперь объяснит.
Элементарно
Свое победное шествие к правде мы начали в лавке готового платья неподалеку от дворца. Прилетели туда довольно быстро — балаган и верно оказался на окраине столицы — и пока хорошенькие и слегка испуганные нашим появлением модистки быстро переодевали меня в простое и закрытое платье, мужчины успели разослать служек с какими-то поручениями и съесть целый противень жаркого из соседнего заведения.
— А вы почему не переодеваетесь? — энергично прожевала оставленный мне кусочек.
— Здесь нет магически заговоренной одежды — а вдруг опять придется оборачиваться? Последнее время мы только этим и занимаемся… И остаться голым после оборота не хочется — пусть уж лучше наблюдают наши грязные тряпки — пояснил мне Эльвин, тем не менее, слегка эту грязь почистив магией.
— Так а на меня чего время тратим? — удивилась.
— А вот вы в том вашем виде перед королем не появитесь, — безапелляционно заявил уже драконище. И добавил хмуро, — Ни при каких обстоятельствах.
Мне вдруг сделалось смешно. Нервное, наверное.
— Так и представляю себе, — протянула, внимательно на него глядя, — Взрывы, толпы бандитов, дворец рушится, зло побеждает добро… а вы меня тащите среди всего этого безобразия в торговую лавку, потому что у меня пуговичка оторвалась…
Кажется, его накрыло бешенством. И без всякого порошка.
Отлично.
Следовало признать, что мне ужасно нравится бесить детектива Кингсмана. Ну а что остается делать? Я так уставала от нашего горячо-холодно, что всеми силами отправляла в «горячо» хотя бы его эмоции.
Хладнокровная ящерица в очередной раз справилась с собой и даже не покусала меня. Только кивнула в сторону дверей, где нас уже ждал экипаж. Как выяснилось, залетать на огонек в королевский дворец было попросту запрещено — из соображений безопасности — и даже драконы, даже если у них были очень-очень важные сведения должны были появляться обычным способом.
С другой стороны, именно это и дало нам возможность выяснить, что там такого понял драконище.
— Многое встало на места, — начал он спокойно, когда мы разместились на сидениях и быстро поехали вперед, — когда я узнал, что на нас напали Изменчивые.
— А что, до этого не знали? — удивилась.
— Нет, они же не представлялись. И вот я бы и рад послушать, что именно произошло в балагане и откуда вы знали все подробности…
— Ой, да там говорить не о чем, — чуть покраснела и махнула рукой. Понимая, что с момента эпического знакомства с Дойлом прошла куча времени, а я и правда ни разу не рассказала про него. И про камею. И про лошадей и волшебный порошок…
— …но решил сначала коротко ввести вас в курс дела, — продолжил Декстер чуть недовольно, — Что вы знаете об Изменчивых?
— Ничего, — чистосердечно признался Эльвин.
— Ну, они пятнистые и не убивают обычно. Кажется, — робко высказалась я.
— Мне определенно надо будет выяснить подробности, откуда вы это знаете… — пробурчал яр, — В общем, Изменчивые — драконы без рода и клана. Кто-то ушел из своей семьи, кого-то выгнали. Сироты, одиночки, которым начало претить свое одиночество. Весьма независимые драконы, не любящие общие правила — но именно потому старающиеся неукоснительно соблюдать свой собственный кодекс. И один из пунктов этого кодекса гласит, что убивать они могут не в качестве работы, а по идейным соображениям.
— То есть не за деньги? А потому что… со злом борются, например? — уточнила я.
— Именно. А какая идея может быть у Изменчивых? Какой мотив? Я попытался подобрать объяснение и пришел к выводу, что некто, кого они воспринимают как авторитета, мог сообщить им, что яр Декстер и яр Томас обладают некими пороками, не совместимыми с их представлением о достойном. А после нескольких безуспешных попыток уничтожить нас, драконы задумались — действительно ли это так? И решили разобраться, прежде чем снова убивать.
— А слегка побить вас, разбираясь, в их кодекс чести входит?
— Вполне.
— Так вот почему они медлили с убийством… И вы всё это поняли только потому, что они — Изменчивые? — восхитилась проницательностью Декстера.
— Ну не только… Они же разговаривали при нас, ничуть не смущаясь, — чуть смутился детектив.
— Но как это приближает нас к пониманию, кто стоит за всей этой историей?
— Изменчивые считают себя вольными ярами без регалий, — пояснил Декстер терпеливо, — И воспринимают как кого-то «выше» и авторитетней лишь драконов малого круга. А это всего двенадцать родов.
До меня начало доходить.
— Именно драконов? Именно только из круга? И всего двенадцать фамилий?
— Да.
— И они не могут из этих двенадцати никого убить?
— Могут, если на то есть идея…
— Какая у них каша в голове, — закатила глаза, не удержавшись. Все эти хитросплетения представлений о чести, правильном и неправильном, почему одних при полной луне можно убивать, а других — при убывающей, ну или как они там думают — все это любую стройную теорию и версию превращало в клубок эмоций и — по мне так — глупостей. И, кстати, в огромную проблему для любого детектива и стража: чем меньше логики, тем труднее разгадать происшествие.
Я повернулась к Эльвину.
— А ты в этот круг входишь?
— Нет.
— А вы, яр Кингсман?
— Вхожу, — он кивнул, — Как и король, и… В общем, все фамилии мне известны.
— И есть среди них те, что мы называли прежде во время расследования?
— Есть…
Мы с Эльвином подались вперед.
— Сивенсоны. Драконы столь древней крови и столь наглых взглядов, что с них сталось бы это все провернуть.
— Но… у вас есть доказательства? — нахмурился Томас. — Почему именно они?
— Это же элементарно, — чуть улыбнулся драконище…
