Тияна выдохнула, резко встала, а потом вылила ему на голову чай, к которому он так и не притронулся.
И даже чашкой по голове не стукнула, хотя очень хотелось.
— Хочешь я тебе расскажу, почему меня ловят? — спросил Вирк следующим утром.
Он опять героически добрался до кресла и даже сумел успокоить дрожь в более здоровой руке. Так что чай в этот раз до рта донес. Жалко, что это не помешало ему заговорить.
Тияна, если честно, не понимала, почему опять села пить с ним чай. Не из жалости, точно, он её слишком раздражал для жалости. Может из-за любопытства?
— Только королевских секретов мне и не хватало, — проворчала девушка.
— Ну, это уже фактически не секрет. Такое не скроешь. Да и смысла нет. И тень оно бросает вовсе не на королевский род, если успеть вовремя пресечь. Просто пока рано кричать об этом на каждом углу, спугнуть можно.
— Охотников на воробья? — спросила Тияна.
— Тех, кто ими командует, — уточнил воробей.
— Хм, — сказала Тияна. Нет, ей определенно было интересно. Но почему-то казалось, что Вирк не просто так решил рассказать эту страшную тайну. Что-то из этого разговора он попытается извлечь.
Или это опять паранойя проснулась.
— Начну издалека, — сказал Вирк, видимо решив считать, что хмыканье равносильно согласию слушать. — Если ты очень хорошо учила историю, должна была заметить одну любопытную деталь. Наши короли крайне редко женились на своих фаворитках. Даже если фаворитка носила таковое звание несколько лет, женился король в итоге на ком-то другом, однажды даже на сестре фаворитки. А если и женился на фаворитке, то только в тех случаях, когда она становилась таковой при наличии жены. Как Белая Охотница. Заболела королева, обезумела, никого не узнавала, лекари говорили, что она скоро умрет, а как раз умирать она почти тридцать лет не хотела. А король встретил прекрасную воительницу, она нарожала ему сыновей и эти сыновья даже вырасти успели к тому моменту, как их мама стала его женой. Да, как-то так. А вот если какая-то не шибко умная девица воображала, что холостой король возьмет и на ней женится, стоит ей задрать подол повыше, вот тут эту деву ждало разочарование. Потому что звание фаворитки при холостом короле можно получить только в том случае, если он эту фаворитку считает временным явлением, несерьёзным развлечением, украшением двора… А наш предыдущий король и вовсе считал своих фавориток полными дурами. По его мнению даже случайные любовницы были умнее, потому что им хватало ума не привлекать к себе внимание.
— Любопытно, — признала Тияна.
— А историю с этой стороны девушки почему-то не учат. И помнят про Белую Охотницу, а не про то, что у Верча Ворона до того, как он женился на принцессе из-за завесы было двадцать семь фавориток, а у его прадеда, если верить легендам и вовсе больше сотни. И из этой сотни только одна могла похвастаться наличием королевского бастарда, очень уж умелой лекаркой оказалась, сумела защиту от таких случайностей обойти.
— Бастарды в королевской семье случались и без этого легендарного любителя фавориток, — сказала Тияна.
— Само собой. Защита ведь не абсолютна, некоторые ещё и забывают её обновлять, или вляпываются в ловушки, после которых с них вообще вся защита стекает, как вода с камня. Но даже после рождения ребенка ни на одной официальной фаворитке ни один холостой король не женился. И ни один принц, кстати, тоже. Но некоторые гордые красавицы всё равно воображают, что могут с этим что-то сделать. А некоторым королям плевать как на воображение разных дур, так и на их обиду, они даже смягчить удар не пытаются. А дура может оказаться особой мстительной. И ей плевать будет, что обидчик уже благополучно помер.
— Так, — сказала Тияна. Похоже, у мужчин королевской семьи это родовое умение такое — доводить девушек до желания что-то нехорошее им сделать.
— Вот, — выдохнул Вирк. — Теперь другое начало. Моё. У меня дар видеть то, что есть на самом деле. Почти такой же, как у тебя.
— Я догадалась. А ещё догадалась, что ты смотришь неглубоко, потому что слишком веришь тем, кто тебе приносит для него пищу.
— Возможно, — кивнул Вирк. — Скорее всего. И, наверное из-за этого я ошибся. Причем, наверняка не один раз. Не заглянул глубоко и не заметил то, что меняло вообще все. Одну из таких ошибок я нашёл. Причем, что самое поганое, у меня даже когда я впервые с этим делом столкнулся, было смутное ощущение неправильности. Но я не обратил внимания, решив, что мне чудится с недосыпа. Потому что картина была правильной, без недостающих деталей. И, казалось, что такое важное может в себе скрывать кучка болванов, ворующих волосы с расчесок, платящих глупой служанке за то, что она сметала пыль в спальнях в специальные мешочки, а однажды набрала воды в бутылку из ванной, в которой купался король. Ну, обнаглели они окончательно и полезли в склеп. За это в итоге и получили, некромастеры начинающие.
— А на самом деле им нужны были образцы для чего-то более важного. Например, для взлома защиты дворца, — сказала Тияна первое, что пришло в голову.
— Да, я так же подумал, — улыбнулся воробей. И не заглянул немного дальше. Правильная картина же. Что ещё искать?
Тияна хмыкнула.
— Во второй раз эти деятели всплыли и вовсе в странной, попахивающей то ли идиотизмом, то ли попыткой заново переделить наследство истории, — продолжил рассказывать воробей. — Была одна такая девушка, почти сказочная красавица неясного происхождения. И вот эта красавица умудрилась стать женой богатого вдовца, его родственники поговаривали, что благодаря страшному ритуалу и прочей запрещенной магии. А потом она овдовела и стала богатой вдовой, неясного происхождения.
— Что-то подобное я уже слышала, — призналась Тияна.
— Наверное Лениль рассказал. Это глава его управы добился оценки королевскими аналитиками обвинений безутешных родственников, предъявленных вдове. Я тоже заглянул. Так, одним глазом, я тогда был очень занят. И счел историю идиотской попыткой отобрать у вдовы наследство. Чего только эти обделенные наследники не выдумают, а уж запрещенные ритуалы в каждой второй такой истории фигурируют. Околдовала, гадина, несчастного мужика. Всей разницы, что в этой истории околдованным оказался и муж, и его первая внезапно помершая жена, и пара слуг, и даже чей-то сын, сначала издававший жужжащие звуки, а потом утопившийся. Мол, все эти люди у будущей вдовы ходили по струнке и слушались её так, как она не заслуживала. Словно она была их королевой…
— Маткой, — сказала Тияна.
— Да, — кивнул воробей. И, самое поганое, мне на мгновенье эти история даже что-то напомнила, но я был занят и решил, что без меня разберутся. А потом о ней забыл. И только потом, много времени спустя, я обнаружил, что кто-то запросто гуляет по закрытым архивам, что хуже, по закрытым частям закрытых архивов. И обнаружить это оказалось несложно, всего лишь надо было проанализировать странные происшествия, вроде этой прекрасной вдовы, которую все слушались.
— Кто-то экспериментировал, правильно? — спросила Тияна.
— Да.
— Лениль мне про эту вдову рассказывал, — всё-таки вспомнила Тияна. — Может хотел на реакцию посмотреть.
— Возможно, он пытался выманить того, кто провел очередной эксперимент над вашим экспертом, пытался показать, что стал на след. Или меня выманивал, мы могли пересечься в своих поисках экспериментаторов. Или он к этим экспериментаторам имеет какое-то отношение и опять же выманивал меня. Вариантов может быть много.
— Ладно, — сказала Тияна. Вариантов действительно могло было сколько угодно и чтобы исключить некоторые, нужно было потребовать от Лениля ответить прямо и честно на несколько вопросов, а заниматься этим она не хотела, хотя бы до того момента, как воробей выздоровеет. — А теперь сделай одолжение и объедини два свои начала. Фавориток с собственной безалаберностью.
— Да тут все просто. Кто-то проник в закрытые архивы, закрытые от всех кроме ближайших королевских родственников. Даже от некоторых этих родственников их закрывают персонально. Причем, после этого стал экспериментировать не с самыми лучшими ритуалами. У самых лучших и опасных есть ещё и своя защита и без специального разрешения даже я их не трону. Собственно, ритуалы были даже не средней паршивости, то есть, они не знали что искать, просто брали то, что казалось интересным. Точнее, не так. Они брали то, что могло бросить тень на королевский род. Очень похоже на подготовку личной мести, не находишь? Мести матушки какого-то непризнанного бастарда. То, что он не признан, на самом деле ни капельки не помешает ему проникнуть в большинство этих архивов. Именно поэтому их всегда признавали, если матушки решались притащить их во дворец.
