резкого всплеска эмоций требовалось время. Он сделал глубокий вдох, как учили. Наконец натужно сглотнул и ослабил захват.
Тут Ковальски хлопнул его по плечу – да так, что у него едва не подкосились ноги.
– Молодчина, малыш!
Бенджи кивнул и отступил подальше, чтобы здоровяк не поблагодарил его еще раз.
Грей проследил за цепью до того места, где она была обмотана вокруг ствола красного кедра. Звенья ее кое-где почти утонули в толстой коре. Это доказывало, что цепь была очень старой, прикрепленной здесь еще в какие-то незапамятные времена.
Коммандер приподнял вылезший из земли отрезок и осмотрел по всей длине, а затем глянул на своего здоровенного напарника.
– Ковальски, помоги-ка… Это должно куда-то привести.
Они вдвоем принялись извлекать тяжелую цепь из-под двухвекового слоя перегноя и грязи. Несмотря на рыхлую почву, все равно потребовалось немало кряхтения и рывков, прежде чем она стала понемногу вылезать на поверхность, звено за звеном.
Бенджи оставил их заниматься этим делом, наконец вспомнив, что именно отвлекло его перед позорным падением. Он шел, не отрывая глаз от танцующего полета гигантского мотылька. Бенджи вообще испытывал особую привязанность к мотылькам и бабочкам – как по причине их красоты, так и удивительных методов адаптации, что вызывало у него любопытство в связи с его собственными исследованиями, касающимися влияния стрессогенных факторов окружающей среды на наследуемые признаки. Этот мотылек, судя по всему, принадлежал к виду Holocerina angulate. Размах его крыльев с огненными краями достигал семи или даже восьми дюймов, причем Бенджи считал, что эта особь выросла еще лишь наполовину. Кроме того, брюшко у нее было радужно-лазурного цвета и словно светилось в темноте, хотя этот эффект, очевидно, был вызван светом его фонарика, отражавшимся от хитинового панциря.
Он снова поискал мотылька на опушке леса, но тот давно исчез.
Разочарованный, Бенджи опять переключил внимание на остальных. Те уже освободили бо`льшую часть цепи и теперь пытались добраться до ее конца. Скрытая в траве цепь, похоже, уходила куда-то в озеро.
К этому времени Фарайи уже тоже брел туда, осматриваясь по сторонам.
Бенджи устремился к нему. Добравшись до кромки воды, мальчишка остановился. Прищурил один глаз и рассеянно потер руки.
– Что-то не так? – спросил Бенджи.
Фарайи уставился поверх воды куда-то в небо.
– Попо больше нет.
«Попо?»
Не отрывая взгляда от озера, Фарайи изобразил целую пантомиму, сложив ладони в виде крылышек и помахав ими в воздухе.
– Ты имеешь в виду птиц? – уточнил Бенджи.
– Нет, не ндеге. Попо. – Мальчишка еще раз пошевелил раскинутыми пальцами для большей выразительности.
Бенджи нахмурился. А затем понял, что Фарайи с подозрением изучает не просто небо. Это было ночное небо.
– Ты, наверное, имеешь в виду летучих мышей, – пробормотал он.
Только теперь Бенджи понял, что постоянный гул и быстрые полеты летучих мышей полностью прекратились. Мыши словно разом исчезли. Он хотел отмахнуться от этого факта, списав его на простое прекращение их естественного времени кормления, но у него хватило ума не сомневаться в Фарайи, который был гораздо лучше него настроен на ритмы, по которым живут джунгли.
Прежде чем Бенджи успел продолжить расспросы, грубый голос у него за спиной рявкнул:
– С дороги, мальчики!
Он повернулся, когда Ковальски опять рванул утонувшую в озерной грязи цепь, выдернув несколько звеньев прямо у них из-под ног. Ковальски с Греем приплясывали возле нее с обеих сторон. Здоровяк продвинулся вдоль освобожденного участка цепи к кромке воды, Пирс за ним. Ковальски вытащил из воды еще порядочный кусок.
Мокрые звенья тускло поблескивали в лунном свете.
– Теперь вроде полегче пойдет, – заметил здоровяк, опускаясь на колени, чтобы в очередной раз перехватить цепь.
Крепко вцепившись в нее обеими руками, он уперся ногами и сильно потянул. И все же цепь не поддавалась. Просто подрагивала на месте, а конец ее по-прежнему исчезал в черной воде.
– Блин, сглазил, – пробурчал Ковальски.
Грей присоединился к нему на более твердой земле на краю озера.
– Эй, ребята, подсобите-ка нам! Могут понадобиться все четверо, чтобы освободить остаток.
Фарайи и Бенджи подошли и тоже ухватились за цепь.
– Тянем на счет три, – распорядился Пирс.
Бенджи подобрался, приготовившись помочь в меру сил. Коммандер досчитал до трех, и все дружно рванули. Это было похоже на игру в перетягивание каната со слоном.
«Нам в жизни ее не вытащить…»
Ковальски был с этим явно не согласен.
– Тянем дальше, – пропыхтел он. – Вроде подается.
Ладони Бенджи горели, спина болела, но он боролся, отказываясь сдаваться. Наконец все дружно повалились назад, когда то, что удерживало цепь, наконец отпустило ее.
Выпутавшись из общей кучи, Бенджи сбросил с себя упавшие на грудь тяжелые мокрые звенья. Все наконец встали. Грей ухватился за ослабшую цепь и потянул ее за собой, вытягивая из воды, словно рыболовную леску. Судя по напряжению у него на лице, это требовало значительных усилий. Что бы там ни находилось на конце цепи, это явно было тяжелым.
Наконец над водой поднялось что-то темное, прикрепленное к последнему звену. Это оказался плотно запечатанный сундучок размером с хлебницу, скрепленный болтами из той же стали, что и цепь.
– Не стоит надеяться, что он полон золота? – спросил Ковальски.
Нахмурившись, Грей потащил сундучок по мелководью к берегу – но, к сожалению, это оказалось не все, что цепь выманила из воды.
Позади ящика, подняв фонтан водяных брызг, из озера вырвалась огромная фигура – сплав брони, чешуи и скорости. Это был здоровенный крокодил, весом как минимум с полтонны. Рептилия метнулась мимо сундука и устремилась на берег, нацелившись прямо на Грея.
Отшатнувшись назад, тот упал на спину и стал нащупывать пистолет в плечевой кобуре, но времени уже не оставалось.
К счастью, Ковальски отреагировал мгновенно, вскинув свое собственное диковинное оружие. Нажал на спусковой крючок, но вместо громких выстрелов оружие издало лишь пронзительный пневматический свист. Из приплюснутого воронкообразного ствола в воздух вылетела длинная серебристая струя. Тростник скосило, будто косой. Поблескивающие заряды в основном отскакивали от брони крокодила, но некоторые попали в более мягкие ткани и застряли там. Один раскроил чудищу левый глаз.
Под шквальным огнем крокодил резко остановился, заизвивался и откатился к озеру. Ковальски подбодрил его несколькими меткими одиночными выстрелами. Тварь быстро исчезла в глубине.
– Спасибо, – сказал Грей, позволяя своему напарнику помочь ему встать на ноги.
– Нет проблем. Мне не терпелось испробовать эту штуковину в деле.
Фарайи извлек из прибрежной грязи один из странных серебристых зарядов. Бенджи шагнул ближе. Это оказался зазубренный диск примерно в дюйм диаметром, похожий на крошечную японскую метательную звезду сюрикен, в честь которой и было названо необычное оружие.
Фарайи с
