После этого дракон потренировал её такой защите. Получалось через раз, и Лера не строила иллюзий о том, что может случиться в реальном бою. Гратлоргарн тоже остался не очень доволен результатом, но, как и обещал, помог подобрать Лере музыку для отдыха. Среди треков были и тяжёлый рок, который Лере было трудно воспринимать, и приятные инструментальные мелодии. Рэпа не было: как объяснил дракон, эта музыка сбивает боевой настрой и снижает ментальную защиту, и его используют для транса.
Но вот, приготовления были закончены, и бойцы, перекусив, стали готовиться ко сну. Девушек расположили на диване и кровати, которую Даша починила заклинанием. Вставив в уши наушники, Лера легла на предоставленный ей диван и прикрыла глаза. Мелодии наполняли её, и она с удивлением ощущала новые, мягкие и глубинные эмоции, которые были чужды ей раньше. Мягкий голос пел под тяжёлую музыку что-то об океанских глубинах и утраченной любви, и вместе с нарастающей силой музыки всё сильнее рвалась из привычного мира душа девушки. Туда, в мир, полный неизведанного, где нет рамок и рельс, и где возможно всё, на что у тебя хватит воли. В мир Гратлоргарна. В мир, где любовь — один из законов мироздания. И где будет Василий. Человек, который любит её всем сердцем, и которого любит она. И они сольются в этом далёком мире воедино. Не телами, они будут не нужны. Они сольются душами, и вся энегрия вселенной потечёт через это новое существо, сосредоточится в нём, когда воплощение будет завершено. "We joining eternal sleep", — пропел голос, и песня закончилась. Напряжение схлынуло, и Лера почувствовала себя обновлённой, свободной. Первый шаг к этому состоянию был сделан, когда Гратлоргарн, превратившись в дракона, скинул с неё рамки привычного, лишив всего, что сковывало её и направляло по единственному пути. И вот теперь был сделан последний шаг. Лера больше не была студенткой со смутным идеалом справедливости и слабой, высокомерной любовью. Она была молодой волшебницей, скинувшей скорлупу со своих чувств, и осознавшей свою главную цель — любить. И главный ориентир — воплощённое в справедливости добро. Она знала, что ей предстоит, и, хоть сил её было для этого недостаточно, у неё должно всё получиться, потому что так будет справедливо.
Музыкальная группа называлась "beast in black". Лера ни за что не обратила бы сама внимание на что-то с таким названием. А оказалось, что они играют хоть и непривычную, но красивую музыку, и поют не о наркотиках и сатанизме, как можно было подумать, а о положительных, и даже вечных вещах.
В подборке были и другие исполнители. Девушка уснула довольно быстро, под красивую игру на скрипке в электронном аккомпанементе. Ей снились волшебные пейзажи неведомых стран. Маленькие волшебные уголки, наполненные фосфоресцирующим светом, играющим в воде прудов. В темноте, под сияющими звёздами. И Вася, ждущий её там. Он был в этом сне абсолютно голый, но без чего-то неприличного, что принято прятать. И, несмотря на это, ещё более крепкий и мужественный, чем в жизни. И она была в этом сне такой же. Их объединяли чистота и покой тех мест, и ничего не мешало их единству. А потом сновидение растаяло, и начался глубокий и спокойный сон, продлившийся до самого утра.
Когда она проснулась, из кухни уже доносился приятный запах завтрака, а Гратлоргарн в наушниках смотрел ютуб с Ваниного ноутбука. Даша и Иван спали вдвоём на подстилке на полу: девушка, скорее всего, прилегла к любимому среди ночи. В уголке, в форме гоблина, посапывал Бердияр.
— Ты проснулась? — заметил Гратлоргарн потягивающуюся Леру, — хорошо. Выспалась нормально?
Он говорил тихо, чтобы не разбудить спящих. Девушка последовала его примеру, и говорила шёпотом. На часах над монитором кинотеатра была половина девятого.
— Я готова. Давай сделаем это.
— Пусть выспятся. Згалика — ранняя пташка, наготовит завтрак, и уж кто не проснётся тогда — того будем будить. Нам нужны силы. Каждый должен будет выложиться по полной. Против нас будут все, от мертвецов Мелизье до милиции и белоруской армии. Я надеюсь, что люди сменят сторону, но вначале может быть всякое, и лучше обойтись без жертв. Каждый убитый может пополнить вражеские ряды, а я сам всё-таки белорус.
— Грат, пообещай мне, что ты не обманываешь меня сейчас, и сделаешь так, чтобы Вася вернулся.
— Обещаю. Слово монстра хранителя — твоё.
— Как мне понять, что ты не обманываешь меня?
— Никак, — усмехнулся дракон, — для тебя такое слово ничего не значит, но другого у меня нет. Ты можешь мне верить или нет. Ты нужна мне, это тоже правда. И я способен пойти на хитрость, когда дело касается людей. Большинство из них не заслуживают большего. Но я честен с тобой.
— Почему?
— Блаженны алчущие и жаждущие правды. Ты именно такая, и мне не хочется обманывать того, кто должен будет правдой насытиться.
— Странные у тебя представления о вере.
— Знаю.
Тем временем проснулись Иван и Даша. Пожелав доброго утра, они отправились приводить себя в порядок. Лера последовала их примеру, а вскоре Згалика позвала к столу. За завтраком обсудили детали плана, но Лера вполне представляла свою роль — прикрывать товарищей поглотителем стрел и иногда помогать в бою. Грат был мрачен, и Лера догадывалась, что он всё ещё терзается мыслью о бое в облике человека. Потом были сборы. Надо было облачить всех, кроме Леры и Згалики, в латы. Заявив, что магия ему не понадобится и он может не беречь силы, дракон наложил на друзей иллюзии обычной одежды, чтобы их не остановила милиция, и отряд выехал к месту предстоящего боя.
Людей на улицах было не очень много: появление драконов сделало прогулки не самым популярным занятием. Однако, проезжая мимо площади Независимости, Лера заметила небольшую цепочку людей. Замыкала её фигура с бумагами в руках, и подходящие к ней люди что-то на этих бумагах писали. "Кукла Мелизье и те, кто решил его поддержать", — подумалось девушке. Враг тоже не терял времени.
Площадь Змитрока Бядули была небольшим разъездом, окружённым трамвайными путями. Вокруг высились дома по пять-семь этажей, с оттенком сталинского ампира в архитектуре. Бледно-серые облака закрывали небо сплошной пеленой, и старенькие на вид стены рыжего и коричневого оттенков создавали вокруг этого места немного тоскливую, томную атмосферу. Чуть дальше по дороге виднелось обильно засаженное высокими деревьями кладбище, в центре которого стоял храм из рыжего кирпича, крытый зелёной крышей. Место было довольно живописное. Лера часто проезжала неподалёку, но ни разу не обращала на него внимание.
На самой площади стояло много машин, и Бердияр с Иваном расположили свои на ней, так, чтобы замкнуть площадку.
— Может стоит провести ритуал всё-таки на кладбище? — предложила Лера, когда все собрались на этой площадке в круг.
— Искусственные боги не слышат почитателей на освящённой не в их честь земле, — возразил Гратлоргарн, — Даша не сможет использовать свои жреческие силы там. Так, давайте ваши руки. Есть ещё одно важное для координации заклинание. Я наложу, а вы поддерживайте по возможности. Повторяйте за мной: Именем Кая Стенгари, услышьте мои мысли!
Соединив руки, как в мотивационном жесте, друзья повторили заклинание, и волна разрозненных идей и слов обрушилась на Леру, от чего она вздрогнула и покачнулась. Судя по реакции остальных, с ними произошло то же самое, только сам Гратлоргарн стоял спокойно.
"Так, соберитесь, — услышала девушка драконье рычание у себя в голове, — старайтесь думать по делу. Это — наиболее эффективный способ связи и координации. Устанете — просто закройтесь от остальных, и заклинание перестанет работать, но постарайтесь этого не делать. Я полетел на поиски".
Губы Грата не шевелились, и Лера поняла, что слышит его мысли. Скорее всего, только те, которые он позволял. Мысли остальных стали потихоньку заглушаться, и вскоре установилась чистота "эфира". Гратлоргарн произнёс заклинание невидимости и исчез, но Лера чувствовала отголосок его мыслей, которыми он принял истинную, драконью форму. Чувствовала она и отголоски мыслей остальных — волнение Ивана за Дашу, Дашино стремление защитить людей от смерти, борьбу Згалики с тревогой и тревогу Бердияра за Згалику. Сосредоточенность каждого на своей цели, а ещё — любовь. Каждый любил остальных как друзей, и каждого любил кто-то особенно сильно. Только Лера и Грат были одни, не любимы ни кем особенно.
