энергии к горлу Осирис, от чего та вздрогнула, но вида не подала, — я помню вас со времен Дома, Ханна. Ваше великодушие ко мне не знало границ.
— Я вырву твое сердце, — нить, проложенная к голове учителя, послушно работала, четкими словами воспроизводя сказанное с иллюстрациями в разуме Осирис, — за каждый удар хлыстом, — слегка сжала руку, потягивая поток на горле Осирис — за то, чего ты лишила меня. За каждый день в Доме. Или отдам им, содрав оболочку. Твои воспитанники наверняка любят тебя так же сильно, как я. Если ты прямо сейчас не заберешь Валери и не сделаешь то, что я сказал.
Осирис едва заметно моргнула, соглашаясь.
— Поверь мне, Ханна. Если я узнаю, что ты ослушалась, и после смерти твое тело никогда не найдет покоя. Переход к Безмолвной покажется тебе высшим блаженством на фоне того, что тебя ждет.
Осирис тяжело сглотнула слюну. Я отпустила потоки. Нервное движение женщины к шее можно было списать на жару. Хорошо, держалась. Рабосы чувствуют страх. Картинно вздохнув, она прижала еще раз платок к уголку глаза.
— Знаете, манти. Хотя непослушных детей и принято наказывать, не страдать же девочке с таким лицом всю жизнь? — Валери за моей спиной согласно всхлипнула, — Ох, мое великодушие сегодня не знает границ, — и протянув вперед руку она приказала, — Рабос Валери, пойдемте со мной.
Дернувшись от обращения заметила, как довольная улыбка расплылась на лице учителя. Девочка выбралась из рук Георга и прошептав «спасибо» одними губами, послушно направилась следом за Ханной. Рефлексы, воспитываемые годами. Стерва специально это сделала, чтобы убедиться, что где-то внутри страшного некроманта живет запуганный ей ребенок. Потому что так ужас от происходящего становился меньше. Каждый справлялся со своими страхами, как мог.
— Братья и сестры, — обращение из уст Крейна звучало крайне непривычно, но головы Рабосов все равно повернулись к детективу, — Войны, спасибо за помощь. Дальше мы сами.
Рабосы расступились, открывая, наконец, нашим глазам место преступления. Все замерли. А я не могла отвести взгляд от тел. Четыре девушки. Абсолютно обнаженные, сплетенные конечностями между собой. Один парень, лежащий посередине. Будто здесь занимались любовью и уснули, не в силах оторваться друг от друга. Картину поддерживали расставленные вокруг свечи. Он говорил о жизни мертвого. Пытался поэтизировать смерть. Перестал играть.
Чистота жертв для ритуала важна. Не их пол или количество. Если бы ритуал проводила я — мне бы не понадобилось столько. Убийца знал, что я его проводила. Поэтому взял это число. Да, девять для ритуала, но с другой целью. Показать, как сильно мы с ним похожи. А заодно обеспечить себе потоки, которых у него не было. Да замаскировать энергию. Поэтому Осирис. Ведь именно в них был вдох Всевышнего.
Тела были будто отполированы. Белая кожа переливалась на солнце, словно покрытая лаком поверхность. Приятный аромат витал вокруг давая понять, что убийство совершено совсем недавно. Лицо парня показалось мне смутно знакомым.
— Верни его! — визг Елены заставил меня оторвать взгляд от картины.
Марил упала на землю и пыталась ползти в сторону трупов. Взлохмаченная копна белых волос. Она узнала его. Из глаз женщины текли слезы. Цепляясь за траву, Елена пыталась вырваться из рук Крейна, который опустившись рядом с ней насколько это было возможно, удерживал девушку. Зеленые пятна покрывали их одежду, но ничто сейчас не могло остановить Марил.
Потянув женщину на себя, Эрик сжал ее в объятиях, а я отвернулась. Коридор в Башне Смотрящих. Осирис Марил. След которого тогда показался мне странным. Потому что уже тогда он был отмечен убийцей. Ужас сковал внутренности, ледяной волной растекаясь по каждому сантиметру тела. Я пыталась вдохнуть, но паника вернулась очень не вовремя. Опустившись на землю, я сжала в руках траву. Осознание.
Мертвый не выбирал никого случайного. У призванного был план. Как же долго он подготавливался ко всему? Даже мое прибытие в Эпис было частью этого плана. Ледяная рука сжала горло, а я опустила руку на до жути зудящий шрам. То, до чего я додумалась, заставило желудок внутри меня дернуться спазмом. Я сглотнула слюну, не веря в то, что крутилось в голове.
Мое исчезновение из Эписа. Разве оно не было частью его плана?
Становление некромантом?
Убийство Макса Лавра?
Чтобы я нашла Книгу и опробовала ритуал.
Холодный пот выступил на спине, а руки зашлись в тряске. Ноги онемели, теряя чувствительность.
Разве рождение Макса, прирожденного некроманта, не было частью его плана?
Ведь все, что сейчас происходит, вело лишь к одному — заставить меня понять, что я действительно Исида Крейна. Чтобы я это почувствовала. Поэтому Марил погиб сейчас. Дом Рабоса с маленькой девочкой, чье имя было моим. Поэтому любовная сцена. Один мужчина и несколько женщин. Жизнь сильнейшего Осирис без Исиды. Если бы ее никогда не было.
Перебирая в голове строки легенды, ощупывала каждое слово. Зачем ему Исида? Что могла сделать она, ощутив дар Всевышнего? В легенде она не делала ничего, кроме как умерла. Но это и так было понятно. Что еще он запланировал на меня?
Исида умерла.
По-моему мое сердце перестало биться в ту секунду, когда я поняла, зачем я нужна им.
Последний вздох Исиды.
Он даровал жизнь, подобно дыханию Всевышнего.
Вот какое место он отвел мне. Тот, кто все придумал. Оливер. Мой отец.
— Валери, верни его! Нужно желание? Кровь? Что еще нужно? Дай мне с ним попрощаться, Вел! — Елена кричала сквозь рыдания, вырывая из размышлений, — Да не сожри твою душу Безмолвная, манти, если в тебе есть хоть капля человеческого, я прошу тебя!
— Елена, я не могу, — подняв глаза на девушку, я старалась не утонуть в ее боли, — лишь только немного унять твои страдания. Больше ничего.
Крейн смотрел на меня с непониманием, а я лишь отрицательно мотала головой, пытаясь не допустить слез, рвущихся наружу. Больше не будет подсказок. Мне осталось лишь взять в руки книгу и прийти туда, куда он так отчаянно звал.
— Елена. Он собрал все энергетические оболочки и упокоил тела. Я не могу вернуть никого из них.
Отчаянный крик женщины разнесся по поляне. Елена сгибалась в руках Крейна, но Эрик смотрел на меня. Серые глаза не просили. Они ставили перед фактом. А я просто кивнула. Он определенно что-то почувствовал. Только в романтических любовных историях главные героини решают молча идти на смерть. Я не собиралась ничего скрывать от Крейна.
Хотя бы потому, что при всем понимании, я все еще не чувствовала себя Исидой.
— Георг, — Осирис крикнул, обращаясь к доктура смерти, — успокойте ее!
