Князь-Из-Грязи, которого обитатели Юдайна-Сити могли знать под именами Данав фер Шири-Кегарета или Шерсть Миллиона Запахов, замолчал. И эта глубокая пауза поведала о его капитуляции больше, чем все дальнейшие слова.
— Байши, Ланс, ты и правда туповат… — наконец откликнулся заушник.
В тот же самый момент Ч’айя бережно вынула из ниши короткую матовую колбу. Покрутила, изучила крохотную бирку, без опаски (а вот зря, как считал лично я!) свинтила крышечку.
— Что ж, — с лёгким раздражением добавил Песчаный Карп, — я только что провёл корректировку глобального долгосрочного прогноза на основе экстраполяции событий протокола «Ланс Скичира»… У меня печальные новости, пунчи. Ты умрёшь.
Ч’айя старательно сплюнула в колбу, осторожно вернула в нишу. Одновременно с ней от соблазна не удержался и я, хмыкнув и презрительно сплюнув под ноги.
— Захлопни пасть, умник! По всем твоим расчудесным прогнозам я должен был скрутить хвост ещё в пустыне несколько лет назад…
Я тут же переместился немного ближе к девчонке и торопливо опустил подошву на алую кляксу, неосмотрительно оставленную в пыли.
— Согласно моим расчётам, — снова вздохнул джинкина-там, — в настоящее время ты должен до ужаса бояться дальнейших событий, Ланс. И не пытайся этого скрыть.
Я покривился. Поднял «болтушку» к лицу, будто у нас был включён режим слепков, и Абзу мог в деталях рассмотреть мою недовольную гримасу. Повторил, но без должной экспрессии, а утомлённо и тихо:
— Пошёл на *уй, Карпик. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что каждый из живущих обречён посадить дерево, в тени которого уж точно не вздремнёт…
Внутри горы вдруг едва различимо загудело, а затем изогнутую стену между мной и Чаей раскололо тончайшей вертикальной чертой.
literarum
Детка, ты скоро выйдешь из умывальни, так что я буду закругляться…
В общем, под занавес этого странного сна ко мне пришла Аширна фер вис Фиитчи. Ты можешь вспомнить это имя, сисадда? Её сестра нанимала меня для решения одной деликатной проблемы в тот день, когда ты попала в мою нору…
На этот раз сонный образ явился без странных переодеваний, а таким, какой я запомнил прибитую горем вистар на платформе «Пламенного колеса». Представляешь, на её груди даже висела склянка, которую я отобрал…[вздох] Эта деталь почему-то показалась мне самой пугающей.
— Я благодарна вам, господин фер Скичира, — сказала она. Сначала я даже подумал, что она повторяет свою речь из последнего послания мне. Но… дальше она сказала примерно следующее: — Но думаете ли вы, что мы — мы все, от Юдайна-Сити до Аркидополиса, — будем вечно благодарны вам за отдельную помощь той или иной крысе?
Мне очень хотелось ей ответить. Причём едко, может даже злобно. И ведь украденный моим же собственным призраком голос вернулся, и гель уже не так противно забивал глотку, и мысли нужные роились… но я промолчал.
А Аширна — пусть это была вовсе не вистар из благополучно-карамельного Тинкернальта, — она прищурилась и вздохнула, будто иного не ждала. Добавила с грустью. Знаешь, с такой вязкой грустью, острота которой ощущается исключительно в страшных снах:
— Как вы считаете, господин фер Скичира, сумеем ли мы восстать против того, кто творил нам добро, если хотя бы отдалённо учуем опасность, грозящую мне, нам, гнезду или всему Тиаму?
Она медленно подняла лапу, и на секунду мне показалось, что вистар сейчас сорвёт с ремешка склянку с ядом и сделает-таки то, от чего я уберёг её в ночном клубе… Но вместо этого Аширна показала мне скрещённые пальцы, шагнула в сторону и пропала из поля зрения.
Байши… у тебя когда-нибудь бывало такое? Что ты осознаёшь сон, осознаёшь сам факт сна, но никак не можешь ни проснуться, ни избавиться от его гнёта? Прямо жуть. И если нет, детка, от всей души желаю никогда не испытывать ничего подобного.
Потому что сколько бы я ни рвался и не трепыхался в попытках выбиться из капсулы, разбить оцепенение и проснуться, вернуться к тебе и в жаркую постель, меня не отпускало.
Но ни одна пытка не длится вечность. Если, конечно, твою душу не уносят в подземные дворцы Бансури…
Мой ужас тоже подходил к концу, пусть этого я и не знал. А напоследок к двери компактной западни подступил Ханжа.
Едва ли я упоминал при тебе это имя. Да и вообще за ним уже прикрылась дверца погребальной печи, но… При всей его малозначимости в моей жизни этот образ вдруг почему-то показался мне очень важным и невероятно жутким.
— Мы все для тебя — расходный материал, — просипел «Садовник». А в следующий миг превратился в здоровяка Панго. А потом в Цену и бесполое Као-Ду, и я вдруг ощутил острейший стыд, потому что даже не знал, кто из моей маленькой победоносной армии сейчас жив, а кто уже рассыпался пеплом… — Как думаешь, терюнаши, ты для нас представляешься таким же? Заменяемым? Не уникальным? Штампованным и малозначимым?
Его морда поплыла. Менялась и обретала черты каждого из наёмников, с которыми мне пришлось иметь дело на балконах «Слюдяного моста»… Последним оказался Прикус, бывший тетрон, крепыш и молчун. Напоследок он прижал к стеклу напротив моего лица оттопыренный мизинец.
— Как думаешь, — спросил он, сопя из-под маски-наносника, которую я запомнил куда менее зловещей, — Ч’айю мы тоже запишем в расходные материалы? Подумай об этом, терюнаши. Подумай обо всех сородичах, с которыми нам предстоит иметь дело. А когда нащупаешь правду, пососи свой х…
На этом он исчез. Но я почти уверен, что в виду имелся вовсе не хвост…
Причём Прикус не растворился или скрылся в сторону, а лопнул, как мыльный пузырь. И вместе с этим пришло долгожданное избавление от изнуряющего сна — я подскочил на кровати, будто меня ткнули в жопу ножом.
Ты, кстати, не проснулась. Даже несмотря на мои стоны и метания. Лежала рядом тёплая и спокойная, а я всё смотрел и смотрел на тебя, голую и ещё ничего не знавшую о своём и нашем прошлом. Только Когане Но видела, до чего сильно я хотел тебя в ту секунду, детка.
Но вместо этого я встал и попёрся на неприятный разговор с Магдой. Чуть позже мы все вместе сошлись в танце агрессивных переговоров, потом бежали… Затем я познакомился с выродком-Пуговичником, и до сих пор не знаю, принял ли осознанное решение или хотел что-то доказать образу надменно-въедливого Ланса Скичиры из собственного кошмара…
Байши, детка.[вздох] Мне по-настоящему кажется, что всё это — от сна до штурма Пузырей, было тысячу лет назад… До чего же светлым может оказаться прошлое, в котором никто даже на пол-хвостика не подозревает, к каким последствиям его действия приведут через считанные дни…
Наверное, на этом всё, детка, конец записи. Надеюсь, всё это я наболтал не зря…
[пауза]
Удали запись.
[пауза]
Нет… Эй, железяка, а ты вообще сумеешь понять, когда это будет нужно и нужно ли будет вообще?
[пауза]
Верить? Может, этого и вправду будет достаточно… хорошо, отменить удаление.
Глава 11
ВСЕ КОРНИ ЗЛА
Да, наверное, и правда не стоило мне отвечать на тот вызов Подверни Штанину… многие славные крысы бы тогда не скрутили хвостов, сисадда? Но… тогда бы и я кое-кого не встретил? И это ещё не задумываясь о феерическом п*здеце с «Корнями» и пробуждением новых представителей человеческой расы…
Бок жгло всё отчётливее. Дыхание полнилось хрипами, а каждый последующий шаг становился всё более свинцовым, благо что путь выдался совсем недлинным.
После того, как открывшаяся в стене кабина доставила нас на Бансури знает какой уровень подземного убежища, я смог оценить размеры очередного шлюза и решил, что всё-таки способен добраться до стены с панелью управления без видимых признаков скорой отключки…
Вообще, признаюсь откровенно, когда Ч’айя вернула в нишу прозрачную капсулу со слюной, я ждал чудовищного скрежета и драматично осыпающегося с потолка песка. Может даже что сама священная гора расколется под ужасающие вопли чу-ха и их кочевых сородичей.
