и никакие слухи не поползут. Даже если Нисса любит поболтать, то попросту не станет – побоится. Арон – королевский лекарь, я – невеста принца, и мы оба знаем, что она присутствовала на обеде и нас видела. Так что, если какая-нибудь сплетня появится, то сразу станет понятно, кто ее пустил. Нисса первая попадет под удар. А так как в замке она держится благодаря должности моей личной служанки и боится потерять работу, то не станет болтать. Даже если очень захочет. И, очень вероятно, будет всячески опровергать любые домыслы.
Хм… Интересно, Арон все рассчитал именно так, как я себе представила? Не удивлюсь, если так. Недаром же он достиг должности королевского лекаря – глупые люди не смогли бы занять его место. И теперь я вовсе запуталась на чьей стороне Арон: на моей или принца?
«Что же у тебя в голове, «господин» Арон?» – подумала я, ковыряя салат из квашеной капусты и наблюдая за тем, как лекарь ест второе: мятый картофель и добрый ломоть говядины.
Вдруг он поднял взор и поинтересовался:
– Вы уже наелись, леди Цессара?
Я мигом опустила взгляд в тарелку. Надо же… Слишком задумалась и не заметила, как долго на него смотрела, а сама только похлебку съела и… Больше ни к чему не притронулась.
– Да, – отложила вилку.
– Но вы почти ничего не съели, – удивился он, на что я улыбнулась и поднялась из-за стола.
– Аппетита нет. И мне стоит поспешить… – я запнулась, когда хотела сказать в свои покои. Они же разрушены, а спальня королевы – всего лишь временное убежище. Выдохнув, я продолжила: – Ее величество хотела поговорить со мной после обеда.
– Понимаю, – Арон тоже отодвинул тарелку с недоеденным вторым. – И раз нам в одну сторону, позвольте вас проводить, – он улыбнулся. – Я же обещал сэру Ларису в его отсутствие за вами приглядывать.
Арон приказал Ниссе собрать посуду и, пока она складывала тарелки на поднос, достал из шкафа еще два пузырька (один зеленый, второй синий), лишь тогда мы покинули наполненную ароматами сухих трав комнату.
Уф все так же мирно спал. Свежие повязки белели своей чистотой, а у меня на душе опять стало тяжко. Ночью он так рьяно меня защищал, а сейчас казался таким беззащитным.
– Не беспокойтесь, Цесса, – успокоил Арон, когда я поймала его взгляд, чтобы попросить позаботиться об Уфе. – Принц Рензел уже попросил дать Уфу самые лучшие лекарства. Он быстро пойдет на поправку.
– Его высочество попросил?
– Да, еще прошлой ночью.
Огорошенная этой новостью, я опустила взгляд под ноги: «Рензел попросил ночью? Но когда? Арон же все время…» – и тут внутри меня все похолодело. Сначала я подумала, будто принц приходил в покои королевы, когда я крепко спала, но потом вспомнила рассказ Уфа, как лекарь его перевязывал в лазарете. И, похоже, Арон занимался его ранами далеко не утром. Хотя я могу ошибаться. Уф же не говорил о времени, только про лазарет упомянул. Вдруг Арон перевязал его, после того как его подменила Марька?
– «Не тешь себя надеждами,
Они цветут букетами
На желтом поле лжи
Под светом пустоты», – промелькнула в мыслях строчка из поэмы.
Эти слова сказала Анетте мать, когда узнала о романе дочери с Даном. Он из богатой семьи, что родом от королей, а отец Анетты, рыцарь при дворе – выходец из простолюдинов. Вот ее мать и не верила, что Дан может испытывать к Анетте настоящие чувства. Она боялась, будто он обесчестит ее, и тогда ни один баронет не согласится взять порочную деву в жены, чтобы спасти от бедности.
Для меня же эти строки значили другое: вряд ли Арон все время сидел возле моей постели. Наверняка, один раз он отлучился, чтобы помочь Уфу. Но кто в это время был рядом со мной?
Или я оставалась одна?
На мою беду, нам пришлось идти обратно тем же путем, которым мы пришли. «Подобрали» стражников у входа в лазарет, а как только вошли в холл гостевого крыла – услышали пронзительный женский крик:
– Меня не волнует: обед сейчас или ужин! День, ночь… Да хоть конец света наступил! У меня почти не осталось времени! Или вы хотите, чтобы я опоздала к столь важному событию? Скомпрометировать меня хотите? Подпортить репутацию, которую я годами… Слышите?! Годами нарабатывала, а не сидела на королевских харчах!
Мы с Ароном переглянулись, прибавили шаг и оказались в холе прямо перед новой вспышкой негодования, доносящейся со второго этажа.
– Да что же вы заладили! – от раздавшегося истерического возгласа зазвенели стены замка, а четыре любопытные служанки в серых платьях и белых косынках выглядывали из-за лестницы и грели уши.
Судя по выражениям их лиц, они сильно поразились тому, как разозленная женщина передразнила вкрадчивый и холодный тон Арвела:
– «Как леди Цессара освободится, так мы вас известим»… Она может освободиться и завтра, и послезавтра! А мне сегодня… Нет! Сейчас надо!
– Хм… – задумчиво протянул Арон. – Кажется, мисс Морэй не в духе.
– Богиня… – выдохнула я и заметила движение наверху лестницы: на миг за поворотом мелькнул подол светлого платья и зазвучали тихие торопливые шаги.
– Его высочество лично пригласил меня в замок! И я не могу его подвести, а вы…
Внезапно буря стихла. Женщина ненадолго замолчала, после чего торжественно воскликнула:
– Ну, наконец-то!
И снова зазвучали шаги, только на этот раз двух людей, и они стремительно приближались.
Я огляделась, точно загнанный в угол зверь. Подумала прошмыгнуть незаметно по коридору, что ведет в тронный зал, но поняла: не вариант – сразу поймают. Спрятаться в бальном зале? А вдруг он закрыт? Идти в помещения слуг мне как-то не хочется. Да и стража, которая за мной следует по пятам, так громко топает и звенит доспехами, что Морэй тут же раскусит мой побег.
Вернуться в коридор, что вел на улицу, я тоже не успела…
– Леди Цессара? – показалась наверху Попугаиха, когда я уже собралась развернуться и уйти. – Вы же леди Цессара? – она отмахнулась тонкой ручкой, обтянутой в белую перчатку. – Что я несу? Конечно, вы леди Цессара. Вряд ли здесь найдется еще одна столь молодая и очаровательная особа знатной крови.
Богиня! Стоило мне вновь увидеть портниху в этом разноцветном облачении, «украшенном» перьями, и я больше не могла назвать ее по имени. Даже мысленно!
– Доброго вам дня, Леди Цессара, – приподняв тяжелые юбки, поспешила ко мне мисс Попугаиха, а следом за ней плелась та самая невзрачная девчушка с черной косой до пояса и в бело-сером платьице. Теперь понятно, кто позвал сюда этот ураган
