Боль в руке усиливалась, и Чжу Ирж поморщился. Если он скоро не найдет аптекаря... Перед глазами мелькали самые различные вывески: поставщики костей, производители ножей, но ни одной с предложением простого лечения. Иногда жизнь в Аду действительно была похожа на ту, какой ее представляют люди. Толпы начинали раздражать, и не хотелось находиться здесь в таком ослабленном состоянии. Тут могли обчистить карманы, или незаметно пырнуть ножом и убежать, или плеснуть кислотой — такие типы чаще всего встречаются в оживленных местах, — поэтому он свернул на боковую улочку. Здесь, где нет такого скопления народа, в любом случае больше шансов найти аптекаря. Он торопливо шагал по убогим улочкам, где из ресторанных отдушин вылетали клубы пара и едкий запах гнилых овощей, и, повернув за угол, увидел, с непреодолимым сочетанием облегчения и мрачного предчувствия, красную неоновую рекламу аптекаря.
Здоровой рукой Чжу Ирж стал колотить в дверь, и та через какое-то время открылась. В ней показалось сморщенное лицо с усиками, шевелящимися, как крысиный хвост.
— Что вам угодно? У меня закрыто.
— Я могу заплатить. Мне нужна помощь, — сказал Чжу Ирж.
— У вас есть страховка по здоровью?
— Конечно, у меня есть страховка. Сколько вы берете?
— Зависит от того, что с вами случилось, — проговорил аптекарь, поблескивая в темнеющих сумерках маленькими желтыми глазками.
Раздраженно вздохнув, Чжу Ирж показал больную руку:
— Отравление. Саламандра.
— Элементарное существо, да? Такие раны, хоть и встречаются часто, лечить не просто. И не дешево.
— Вы можете мне помочь или нет? Я же сказал, что заплачу.
— Нет. У меня нет инструментов.
— Императорское Величество! Это заражение крови. Неужели все так сложно?
— Дело не только в инфекции. Здесь речь идет о магии, да еще замешаны элементарные существа, и тут я помочь не могу. Вам нужен алхимик, а не просто аптекарь.
— А где мне найти алхимика?
— Гильдия алхимиков — подразделение Министерства эпидемий, и им не разрешается рекламировать свои услуги. Наведите справки.
Он стал закрывать дверь, но Чжу Ирж вставил в щель хвост.
— Ну нет, — твердо заявил он. — Так не пойдет. — Пошарив в кармане сюртука, он вытащил свой жетон и сунул в лицо аптекарю. — Вы дадите мне имя алхимика — и немедленно. И такого, что практикует сам по себе и не зависит от Министерства эпидемий. Вы, как и я, прекрасно знаете, что такие есть. А не дадите — я прикрою вашу лавочку.
Ворча что-то себе под нос, аптекарь прошел в дальний угол лавки. Пошарив в шкафчике, он вытащил ламинированную визитку и нехотя подал Чжу Иржу:
— Вот.
— Тут ничего не говорится про алхимию. Написано только, что он торговец.
— А вы почитайте повнимательнее. Видите, в последней строчке? Лекарственные препараты. Как раз то, что надо.
— Хорошо, — буркнул Чжу Ирж.
Похоже, особого выбора, не было, да и этот алхимик живет недалеко: где-то на задах квартала Наслаждений. Засунув визитку в карман, он повернулся, чтобы уйти.
— А заплатить? — воскликнул аптекарь.
— За что? Вы же ничего не сделали.
— Но ведь я дал вам имя...
— Считайте, вам повезло, что я вас не арестовал! — рявкнул Чжу Ирж.
В спину ему градом иголок неслись проклятия аптекаря: он чувствовал легкие уколы, когда они разрывались о кожу, однако особого эффекта не оказывали, и скоро он вообще перестал их замечать, гораздо больше беспокоила рука, которая теперь пульсировала с монотонной регулярностью. Закатав рукав, он увидел, что по распухшей руке до самого локтя протянулась тонкая темная линия. «Если не поторопиться, — испуганно подумал он, — то точно можно попасть на нижние уровни».
Чэнь с барсуком сидели, прижавшись друг к другу за бочками на телеге и отчаянно стараясь, чтобы их не заметили. Они ждали уже целый день и теперь испытывали беспокойство и голод. Цо сказал, что смена у него заканчивается ранним вечером, но уже спустились сумерки, и возчик стал проверять, надежно ли закреплен задний борт, готовя телегу к ночной поездке. Под закрытым брезентом в телеге запах крови был просто невыносим, от него в голове Чэня что-то ритмично пульсировало, и подступала тошнота. Закрыв глаза, он осторожно прислонился спиной к стенке телеги и положил пальцы на густой мягкий мех на спине барсука. Тот дрожал, и Чэнь никак не мог понять отчего. Обычно это существо не испытывало страха. Возможно, на него действовал тяжелый кисловатый запах крови. Послышались голоса, и Чэнь открыл глаза.
— Последняя проверка. По приказу хозяина. — Это был голос Цо.
Чэнь с облегчением глубоко вздохнул.
— Задний борт я уже закрепил, и так уже много времени.
— Но хозяин велел обязательно проверить! — взвизгнул Цо тоненьким и высоким голосом, похожим на писк комара, и это было почти так же невыносимо, как и запах крови.
Послышались звуки шагов, и задний борт снова с шумом открылся. Перед ними возникло бледное, как заблудившаяся луна, лицо Цо.
— Одна бочка... две... три... похоже, все в порядке. Извини, что побеспокоил, — громко проговорил он, протягивая когтистую руку, чтобы помочь Чэню соскочить на землю.
Стараясь не шуметь, Чэнь с барсуком выбрались из телеги, а Цо с грохотом захлопнул задний борт и закрыл на замки. Чэнь шмыгнул за кучу стоящих рядом бочек, телега с грохотом выкатилась со двора, а с яростно хлеставшего хвоста цилиня в вечерний воздух поднялся клуб пыли.
— Куда ты пропал? — яростным шепотом спросил Чэнь.
— Занят был. Раньше не получилось. А теперь давайте выбираться отсюда.
Своей спотыкающейся походкой Цо направился к маленькой двери в задней стене двора. Шагнув следом за ним, Чэнь оказался в узком переулке, который вел к одной из главных магистралей.
— Где находится то место, куда ты нас ведешь? — спросил он.
— В квартале Удовольствий.
— А ты уверен, что мы не можем просто поговорить и здесь?
— Нет! — нервно бросил Цо, озираясь по сторонам. — У хозяина везде наставлены всевозможные шпионы и ловушки — он всех работников подозревает, что они отсасывают кровь. До места недалеко, но придется идти задами. Вот, — добавил он. — Возьми это. — И он передал Чэню старую мятую шапку, заляпанную каким-то неопределимым веществом. — Это шапка мастера, — пояснил Цо. — Он оставил ее в офисе. Закрой лицо. Жаль, ничего нельзя сделать с твоим запахом.
После нескольких часов, проведенных в телеге, Чэню казалось, что он пропах кровью на всю оставшуюся жизнь, но у Цо, видимо, было другое мнение. «Наверное, я похож на европейцев, которые, похоже, считают, что благоухают как розы, а мне с моим придирчивым вкусом всегда кажется, что от них как-то странно пахнет молоком...» — предположил Чэнь. Он без церемоний надвинул шапку мастера на глаза. Цо уже шагал по улице, а за ним спешил барсук-чайник. Чэнь последовал за ними.
