— А скрипеть по ночам совсем нельзя? — Ойли шагал по коридору, прижимая к груди рюкзачок со своими пожитками и аккуратно сложенное постельное белье. — Я иногда кручусь долго и заснуть не могу.
Рейст, держащий двумя руками перекинутую за спину кровать, только ругнулся, наконец-то вслух. Хотя и негромко.
До лифта они тащили кровать вместе, в лифте пришлось ее поставить боком, затем опять по коридору — вместе, а вот теперь, аккуратно огибая последние выступы и повороты до спальни Рейста, мужчина тащил кровать в одиночестве. Иначе пройти было бы сложно.
— Открывай, — процедил он, кивнув на дверь.
Ойли открыл и застыл, с тихим ужасом глядя на двенадцать двухъярусных коек, выставленных вдоль стен.
— А я где буду? — испуганно уточнил он.
Рейст поставил кровать у окна, рядом с одной из двенадцати.
— Я сплю тут, — он кивнул на нижний ярус. — Ты будешь спать здесь, — мужчина с усилием пропихнул принесенную кровать в щель между стеной и собственным спальным местом. Стели, давай, простынь и падай. Спать очень хочется.
— А умыться? Зубы почистить? — запаниковал Ойли.
Рейст процедил очередное: «Тля!» и затем спокойно произнес:
— Стели. Потом отведу тебя в душевую. Чистюля, чтоб тебя…
Глава 5
Уснуть после того, как Ойли привел себя в порядок перед сном, все равно не получилось. Живот у мальчишки принялся выводить такие рулады, что Рейсту пришлось срочно вытаскивать заначку с едой.
Парнишка старался есть аккуратно, но было видно, что проголодался он сильно. А Рейст, очередной раз широко зевнув, вновь про себя выдал забористую матерную фразу. Спать хотелось примерно так же сильно, как этому спасенышу — есть. Но оставить пацана сидеть в одиночестве на полу коридора и уничтожать содержимое мешка с запасами не позволяла даже не жадность и, что характерно, не совесть. А здравая прагматичная логика.
Если это непутевое чудо сейчас во что-то вляпается, проблемы будут у кого? У Рейста, само собой. Так что лучше подождать еще десять минут и пойти спать вместе.
— Спасибо большое, было очень вкусно. Я сейчас только снова зубы почищу…
Мужчина на это заявление лишь тихо зарычал, но вновь проводил Ойли до общего санузла, подождал пока мальчишка ополоснет рот, помоет лицо и руки…
Рейсту казалось, что он вырубится сразу, едва его голова коснется подушки — так нестерпимо хотелось спать. Но малек уже давно сладко посапывал, закутавшись в тонкое одеяло, а у его спасителя сон внезапно как рукой сняло… женской. Кожа на щеке еще помнила болезненное прикосновение мази и… нежных пальцев. Тля! Вот ведь…
Раньше Рейст как только не выкручивался — и под родственниц госпожи подлезал, и к соседкам «по делам» бегал, благо его госпожа на такое закрывала глаза и старательно ничего не замечала. И вот больше полугода воздержания, безо всяких шансов что-либо изменить.
Независимость оказалась не такой страшной, но к ней прилагалось одиночество. Многие парни в приюте обживались настолько, что заводили себе пару, как в гаремах. Но в том-то и дело, что Рейст был не гаремный. И отношения между мужчинами его не привлекали, ни в какой позиции.
Но вот женщины… женщины, как сегодня выяснилось, очень не хватало. И ведь вроде вчера еще ничего не беспокоило, а сегодня так вот резко раз и… накрыло.
— Не скрипите, тля! — рыкнул сосед с верхней койки. — Вот не спится людям!
Утром Рейст проснулся злой, невыспавшийся, и… тихо ненавидящий все живое. Особенно соседей по комнате, столпившихся вокруг его кровати и бурно обсуждающих пополнение в их составе.
Конечно, здоровые жлобы не смогли промолчать и посоревновались в остротах по поводу плюшевого зайки в руках у Зайки. Потом начали строить предположения, где Рейст подобрал это чудо. Два чуда. И наконец, к большому Зайке начали тянуть руки. Пришлось открыть глаза и гаркнуть. А то забыли уже, что кто тянет к чужому руки, тот может протянуть и ноги.
— Да ладно, не убудет с него, — фыркнул самый задиристый из мужиков. — Матерь велела делиться.
Рейст тяжко вздохнул, потянулся и… заехал задире ногой в живот. Молча. И тут же спрыгнул на пол, чтобы оказаться с соперником лицом к лицу.
— Да пошел ты… — выдал тот, развернулся, а потом резко повернулся обратно, попытавшись заехать Рейсту в челюсть. Но парень успел блокировать удар рукой, а потом нанести ответный — локтем между лопаток.
Дальнейшего развлечения не получилось, потому что наиболее ответственные растащили дерущихся в разные стороны.
— Хотите на улице оказаться, придурки?! — мужчина уже сильно за тридцать, Трей, негласный лидер не только этой комнаты, но и всего этажа, оглядел двух взъерошенных бойцов и потом кивнул в сторону испуганного Ойли, слившегося со стенкой и смотрящего на происходящее огромными широко распахнутыми глазищами. — Малек под опекой Рейста, раз ему даже койку разрешили рядом поставить.
Задира презрительно фыркнул, но Трей так на него зыркнул, что парень предпочел промолчать. Драки в приюте не одобрялись и наказывались почти по гаремным правилам — хорошей поркой. Конечно, можно было стоять на смерть и доказывать, что никакой драки не было, а разбитая морда — это потому что сослепу на спинку стула налетел или о второй ярус кровати стукнулся, лбом, раз пять… Здесь, в отличие от гарема, такое иногда прокатывало. Но это если все соседи заодно, а сейчас все были на стороне Рейста. Да и мальчишку этого зашуганного даром было не надо, разве что из принципа, конечно.
Когда Ойли понял, что все страшное временно закончилось, он отклеился от холодной стенки, вытер вспотевшие ладони о штаны и быстро застелил свою кровать. Старательно расправил колючее старое покрывало, служившее одновременно и одеялом. Немного подумал, исподволь поглядывая по сторонам и краснея от ответных оценивающих взглядов. Наконец решился застелить кровать и Рейсту тоже.
То, что его спаситель оказался мужчиной, ничего не меняло в самом факте спасения. Сказка, правда, портилась… Потому что та госпожа, которая потом пришла и спасла их двоих, оказалась совсем не такой. Обычная, не яркая, не сказочная…
Ойли зажмурился, вспоминая, как поблескивали рыжим золотом волосы странной госпожи. И подведенные жирным черным карандашом глаза привлекали взгляд. Не оторваться! И платье… сочно-синее с золотом… И после всего этого обычная русоволосая женщина, да еще и с короткой стрижкой?.. В зелено-коричневой гвардейской форме?..
Ойли горестно вздохнул, искоса посмотрев на своего спасителя. Сейчас в мужчине не было ничего от ночной сказочной красавицы. Разве что глаза… Глаза остались прежними, темно-темно серыми. А так…
— Завтракать пошли, — мужчина, даже не поблагодарив за убранную кровать, кивнул головой в сторону коридора.
— А умыться? — вскинулся Ойли.
— По пути умоемся, — фыркнул Рейст. И принялся быстро выпинывать мальчишку из комнаты.
Если успеть к пересменке, то можно не стоять в очереди, быстро поесть и потом рвануть в город чинить туфли и приводить в порядок прическу на парике. Иначе навалит толпа в двести человек — вместительность столовой — и толкайся среди них, ищи место, где пристроиться… или жди, пока запустят следующую смену.
***
— Вкусно ка-а-ак, — мальчишка счастливо улыбнулся, сыто зажмурившись, как кот госпожи, когда ему удавалось тайком вылакать целую миску сметаны.
Глядя на довольного пацана, Рейст сразу перестал про себя перечислять по кругу кучу проблем, которые он приобрел вместе с этим спасенышем. Мальчишка, слопавший здешнюю еду с таким аппетитом, явно до этого должен был голодать недели две, а то и три. Дикость какая…
Нет, мужчина знал, что на Венге есть семьи, живущие довольно бедно, но не настолько же!
С трудом доперев сонного сытого счастливого Ойли обратно в комнату и взяв с Трейя устное обязательство присмотреть за мальком до обеда, Рейст рванул в центр. Тратить честно заработанное на рабочую спецодежду.
С париком номер не прошел, а вот туфли удалось починить. И то хлеб…
