Я обернулся на Захара, но тот лишь покачал головой и кивнул на стол. В ворохе каких-то чертежей, отчетных ведомостей и смятых бумажек лежала толстая тетрадь. Черный кожаный переплет, потертый и лоснящийся от частого использования, на боку два ремешка, втиснутых в медные замки с какими-то символами, похожими на руны.
Видимо, тот самый дневник деда, который мне все объяснит. Надеюсь, что для начала Захар объяснит, как его открыть.
Но он не успел. Снизу раздались торопливые шаги, кто-то бежал, перепрыгивая через ступеньки, и уже через мгновение в дверном проеме появился запыхавшийся пацан лет четырнадцати и с ходу завопил:
— Дядька Захар, в Авдеевке пискуны сработали, кажись, выброс будет, а там Анька рожает и Трофим лежачий, не успеют тикануть, — скороговоркой выдал парень, и только потом заметил меня и перекрестился, — Благословен род, барин, помогите…
— Митька, беги за Гидеоном, поднимай Колуна и Вилы, я сейчас соберусь, — Захар покачал головой, — А барину рано, не готов он еще.
— Захар, я тоже поеду, — я помог ему подняться, — Если все это не развод, то чем раньше, тем лучше. Куда идти?
Глава 3
Захар спорить не стал, как и отказываться от помощи на лестнице. Высвободился и довольно бодро поскакал на своем костыле, уже только на улице.
Если время в наших мирах было одинаковым, то ноябрь здесь оказался на порядок приятней. То ли бабье лето, то ли золотая осень — всегда путал, но бархатный сезон здесь явно затянулся. На деревьях полно листвы, солнце слепит и, как говорится, ощущается градусов на шестнадцать.
Как ни крути, обычная старая деревенская дача. Единственное, что не вписывалось — высокие чугунные столбы с коваными фонарями, расставленные по периметру участка. На мой взгляд, не рационально, так как ни на дорожки, ни на входные двери свет бы не добил.
Участок не особо большой. В одном углу баня с сараем и уличный туалет, и здоровый сарай в другом. Я бы назвал его гаражом, этак машины на три.
В полумраке открытых ворот проглядывал, неожиданно знакомый силуэт — «буханка» или УАЗ какой-то то там. Темно-зеленого цвета, трещина на лобовом стекле, несколько вмятин, на боку блеклая эмблема с надписью: ЧОП «ЗАРЯ».
Вот тебе и моторка по-ихнему. В глаза бросились дополнительные латунные фонари, напоминающие газовые ручные фонари прошлого века. Под лобовым стеклом с зеркала свисала связка чеснока, четки и массивный крест.
Глубже всмотреться я не успел, подойдя к водительской двери, споткнулся о чей-то сапог, который шустренько скрылся под днищем автомобиля. А за спиной раздался крик управляющего:
— Гидеон!!! — Захар изображал однорукий рупор и, вздыхая полной грудью, орал, — Где эта пьянь? Кто видел Гидеона?
К Захару подтянулось два работяги — обычные с виду деревенские мужики, у одного в руках был топор, у второго вилы с укороченным черенком. Видимо, те самые Колун и Вилы, за которыми побежал пацан. На меня работяги лишь покосились, а когда заметили, что я их разглядываю, чуть наклонившись, уважительно кивнули. Я помахал рукой, и пальцем показал под капот «буханки».
Гидеоном оказался пожилой помятый мужик, и судя по грязному белому воротничку, он имел какое-то отношение к церкви. Возможно, не к православной, хотя вытащили его в обнимку с библией и бутылкой самогона. Подняли, встряхнули и отобрали бухло.
— Гидеон, твою мать, — Захар аж покраснел то ли от злости, то ли от стыда передо мной. — Ты! Ты! Какого хрена? Ты когда успел-то? Ээх, кто моторку-то поведет, деймоносовская ты отрыжка?
— Ну так, Гордея надо было помянуть, ик, — Гидеон повернул голову на меня и прищурился, — О! О-о-ооо! Значит, получилось-таки! Дай я тебя поцелую, ик, и благословлю…
— Захар, а нам этот… ммм, батюшка точно нужно? Давай я поведу, это же… — я открыл кабину и осекся, — А где рычаги? И педали? Что это за камень на месте коробки передач?
— Это не камень, это сердце движителя, — Захар махнул работягам в сторону колодца, — Моторка из того мира. Когда вас первый раз вытащить пытались, промахнулись. А потом Гордей все переделал, чтобы здесь могло работать. Не переживайте, научитесь. А Гидеона мы сейчас быстро приведем в чувство, выберете оружие себе пока. Там на верстаке за моторкой.
Нормально они промахнулись. То-то я думаю знакомое название чоповское — сосед в такой работал. И если даты сопоставить, то помню, как машину служебную у него угнали. А он до всех пацанов докопался, а до меня особенно, потому что парковал под нашим окном. Я похлопал Уазик по кузову и улыбнулся. Ну здравствуй, моя «буханка-попаданка», сработаемся.
На верстаке, над ним и даже рядом с ним нашелся только один вид оружия — крепкие деревянные колья. К гадалке не ходи, небось осиновые. Я взял два, один потолще и покороче, чтобы орудовать им на манер бейсбольной биты, а второй почти полтора метра в роли копья.
Узнать бы еще, с чем придется столкнуться. Тем тушкам, что попадались на фото эти колья, что слону удочка. Но мужики, а с ними и умытый святоша, у которого вообще оружие на виду не было, выглядели вполне спокойно и уверенно.
Мокрый Гидеон забрался на водительское сиденье, и «буханка» с рычанием мощного спорткара выкатилась из гаража. Ни ремней безопасности, ни кондея, никаких прочих удобств, только петля, на манер автобусной под потолком, чесночный дух вперемежку с перегаром, да у заднего выхода к полу привинтили деревянный ящик и стояло две небольших канистры.
Мне досталось место в салоне, на жесткой деревянной лавке напротив работяг. Несмотря на грозный вид, ни одаренными, ни охотниками они не были — просто гастарбайтеры из той самой Авдеевки, подрабатывающие в усадьбе деда.
Захар познакомил нас и провел небольшой инструктаж. Упростил его до: на рожон не лезем, с ума не сходим, прикрываем молодого барина. Про не лезть мне повторили дополнительно и сказали держаться рядом с Гидеоном. На мой взгляд, Колун с Вилами выглядели посерьезней, но я лишь кивнул, не отрывая глаз от лесной дороги.
Гидеон, несмотря на состояние, вел быстро, но аккуратно. Крепко обхватил мерцающий камень и медленно шевелил пальцами, когда машина притормаживала или набирала скорость. Грунтовая дорога петляла по лесу, периодически открывая вид на небольшие полянки. Довольно часто попадались следы пожара, не так чтобы стеной пламя прошло, а локальные пятна, как от дурных туристических стоянок.
Мы проскочили мимо нескольких домов, на первый взгляд заброшенных, хотя в паре мест вился дымок из труб. В остальном лес шел сплошняком, наш обычный смешанный из средней полосы России. Дубы, березки, сосны и осины, много орешника — в голове пронеслось: я узнал, что у меня есть огромная семья, бла-бла-бла, это все мое родное.
Я понял, что действительно родное. Все вокруг, сама ситуация, сосредоточенные суровые мужики передо мной, взволнованный Захар, который спорил с водителем, чесночный запах, смешанный с машинным маслом, даже странная осиновая бита в моих руках — все это казалось таким привычным и родным, будто я действительно дома.
На перекрестке заметили удаляющуюся машину. Старичок «Форд» годов этак тридцатых того мира, откуда я только недавно выпилился. Но шел бодро, блестел новеньким хромированным бампером, а по звуку так вообще электромотор там под капотом. Надо будет разобраться с местным автопромом, фиг знает куда здесь свернули технологии, когда магия появилась.
Гидеон посигналил и притормозил, раздумывая не свернуть ли в погоню, но Захар покачал головой и легонько подтолкнул его под руку, мол, забей, ехать надо.
— Граф Кузьмин, — управляющий повернулся ко мне, показывая на удаляющуюся тачку, — Сосед. Захаживал иногда к Гордею на рюмочку да посплетничать.
— Да, мразота он, — негромко сказал Гидеон, — По-любому знает, гнида, что в Авдеевке беда, да и нас видел. Мог бы и помочь.
Дальше ехали молча. Я пытался узнать, что нас ждет, и Захар стал накидывать варианты. Вот только для меня это в лучшем случае были слова из сказок и фэнтези. Криптид, стржига, токолош, гуль, Енисейский дьявол — и прочая ересь, от которой бледнел Колун, а Вилы покрылся испариной и до хруста в костяшках сжал свой трезубец.
