всё было не то.
Послышались легкие шаги, и в третий терминал вошла Гортензия.
— И вот что получается, — сказала она без всякого вступления, — что именно Барнабау подготовил собственное убийство. У него был точильник, с помощью которого он сделал шпатель смертельно острым. На точильнике металлическая стружка от шпателя — и на самом Ноксе тоже. Также именно Барнабау грохнул все данные со своего планшета, учитывая сложность его паролей, никто другой не мог сделать. И главное, вы говорите, что он годами исследовал способ обхода действия корректоров. Думаю, стоит признать, что он его нашел.
— Нокс до ужаса боялся вида собственной крови, — ответил Одиссей, не удивившись её выводам. — Он бы даже иголкой в себя не смог ткнуть. В кого-то другого — тем более. Он был… не из тех, кто причиняют людям боль.
— Тогда ему был нужен помощник.
— Наверняка. Он должен был проверить, что его теория работает.
— Кто-то, кто вместо легкого пореза — убил Барнабау.
— На каких планетах, вы говорите, ритуальное вскрытие живота считается данью почтения воинам? Они нашли Рафа у озера. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, и из его спины торчал обычный кухонный нож. Раф так и не выпустил удочку из рук.
Склонившись над ним, Гортензия констатировала:
— Удар нанесен снизу.
— Как будто его наносил какой-нибудь сморчок?
— Или старушка. Или девушка, — нахмурившись, ответила Гортензия.
— Нула высокая и спортивная, — возразил Одиссей угрюмо.
— Между прочим, её блог взлетел бы в топы по популярности, вздумай она однажды написать про убийство.
— Считаете это весомым поводом?
— Для обычного человека? Нет. Для блогера? Кто знает.
— Нуле не хватило бы ума провернуть такое дельце.
— Она самостоятельно собрала взрывное устройство, Блок.
Одиссей вздохнул. Да, это было самым неприятным в Нуналуне.
— С какой стати вы до сих пор не вызвали подкрепление?
— Архи Гуд руководит расследованием. Он считает, что пока рано. Это дело под юрисдикцией системы исполнения наказаний, а не полиции.
— Вот видите. Сморчок, которого вы притащили с собой — зло.
— Аккуратнее с высказываниями, Блок. Гуд — сотрудник системы. Он всю жизнь боролся за то, чтобы убийства происходили как можно реже.
— Ага. И он единственный из всех нас, кто не заинтересован в том, чтобы методика Нокса стала достоянием общественности. Раф знал её…
— Все контрабандисты одинаковы, Блок, — вздохнула Гортензия. — Только дай им что-нибудь, что можно продать на черном рынке подороже. А у вашего Рафа многое разного в анамнезе. Наверняка он решил, что с убийством в качестве доказательства торг получится куда весомее, чем просто с порезом.
Одиссей едва удержался от того, чтобы не пнуть лежавшего на ржавой траве Рафа ботинком. Неужели можно было убить Нокса, с которым они годами делили одну планету, ради каких-то денег?
Но это было бы уж слишком противно. Двенадцатилетним мальчишкой он, кажется, все-таки плюнул в убитого им. Не сказать, что от этого стало легче.
Почему Нокс обратился за помощью именно к нему? Потому что рассчитывал на его молчание? Все-таки дураком был Нокс, хоть и умным, конечно.
— Если… если только допустить малейшую вероятность, что ты можешь быть прав… Тогда на очереди тот, кто убил Агаву? — спросила Гортензия, не найдя новых аргументов в защиту своего Гуда.
— Мегера, — сказал Одиссей осторожно. — Ну, я почти уверен в этом. Слепая вспышка ярости, спицы. Четвертое непреднамеренное убийство.
— Агава Артезиан вышел в четыре утра покурить. Маргарита Белых страдает бессонницей и, по вашим словам, вечно бродит по планете по ночам. Предположим, они встретились. Тогда два вопроса: за что она убила Артезиана и как она получила доступ к методике Барнабау?
— Возможно, Агава просто сказал что-то о том, что надо сваливать с этой планеты. Огляделся по сторонам и пришел в ужас. Жена женой, а жить здесь с потомством — невозможно. Мегера в жизни не выпустила бы из рук детей, так удачно ей доставшихся.
— Значит, у нас остался только один вопрос к Маргарите Белых.
— Если она еще жива.
— Не нагнетай, Блок.
Живее всех живых, Мегера сидела на траве возле общежития и играла со старшими детьми Коры Артезиан.
Оставив Гортензию беседовать со старухой, Одиссей зашел на станцию, где беспокойно металась Нуналуна. Убийства убийствами, а дежурства — дежурствами.
— Нула, — спросил он, — как ты думаешь, если бы Нокс хотел сохранить кое-что, то где бы он это сделал, перед тем, как снести все данные со своего планшета?
— В сети, — сказала она без раздумий. — В каком-нибудь облаке.
— Ноксу был запрещен выход в сеть.
— Он мог бы воспользоваться чужим логином. Например… Мегеры, вот. Она никогда не пользовалась своим планшетом, он у неё просто валялся в общей комнате. Попроси её пройти идентификацию — она даже не спросит зачем. Я-то в свой аккаунт в жизни никого не пущу, а планшет Рафа сломался много лет назад, и он не стал оформлять себе новый.
Одиссей припомнил, что этой ночью, в дежурке, Мегера дремала с планшетом, а не вязанием в руках. Полезла на сайты по воспитанию детей, а нашла что-то совсем другое? Или после смерти Нокса вдруг вспомнила, что он просил её выйти в сеть, и ей стало интересно, зачем?
— А где сморчок? — спросил он.
Нула посмотрела на него длинным взглядом.
— Пару часов назад он изъял планшет у Мегеры и заперся с ним в полицейском катере. Что происходит, Одди?
— Рафа убили. Дверь на станцию с грохотом распахнулась и вошла Мегера. Вместо ребенка на её руках были наручники.— Это полицейский беспредел, — сказала она возмущенно.
— Вы задержаны по подозрению в убийстве Агавы Артезиана, — монотонно бубнила Гортензия за её спиной. — До прибытия моих коллег из управления вы пробудете на станции…
Безмолвно разевающая рот, похожая на огромную рыбу Нула молча села в кресло.
— Никаких коллег из управления, — яростно возразил Архи Гуд, появляясь из первого терминала. — Что вы творите, офицер Робинс? Не можете справиться с горсткой каторжников своими силами?
— Не могу, — ответила Гортензия твердо.
Сморчок посмотрел на неё совершенно безумным взглядом.
— Даже не думайте кого-нибудь вызывать. Вы, — он ткнул трясущейся рукой с планшетом в руках в Мегеру, — вы мне скажите, как это остановить?
С потрясающим самообладанием старуха прищурилась.
— У вас совсем не осталось времени, правда, мистер придурок?
— О чем вы говорите? — спросила Гортензия.
— О Ноксе, — Мегера захихикала. — Он был куда умнее всех вас. Придумал методику обхода корректоров и слил её в сеть. Оставил себе сорок часов на отмену, или ссылка станет общедоступной. Вот уж настанет конец миров! Часа через два примерно, правильно?
Нула вдруг рассмеялась.
— Ай да Нокс, — сказала она, всхлипывая, —
