Ферма — это слишком громкое имя для этого притона. Никаких сельхозорудий или признаков ведения сельскохозяйственных работ. Женщина, которая числиться главой этой фермы и несколько молодых женщин без признаков участия в сельхозработах и остатки ночного разгула на лицах. И полное нежелание нам помогать — никого не видели и нечего не знают. Полевой бордель для беглых бандитов. Поверхностный обыск ничего не дает. Искать схрон на такой большой территории тоже не вариант. Тогда мы с Томом вяжем всех женщин и кляпом ограничиваем их возможности коммуникативного общения. И приступаем к операции «Ложный пожар» разводим несколько костров из соломы и громко кричим — «Пожар». Дымом застилает всю ферму и наконец из схрона выползает полу — задохнувшийся «Капитан» и попадает в объятия Тома. Всё птичка в клетке и наша первая компания завершена. Теперь надо всех доставить в Сидней для суда и расправы. Судьба женщин ясна и у них впереди только работа по специальности. Уже правда в городском борделе. «Капитан» пойдет в петлю. Но опять-таки нам надо добраться до города и уже тогда рапортовать о завершении своего расследования. Когда вязали женщин то не озаботились поднять их с земли на повозку и вот результат — из пятерых женщин только одна живая. Остальные с пеной на губах и вот-вот умрут. Нет они не приняли яд в знак верности преступной идеи, это мы оплошали, здесь нельзя сидеть на земле — ядовитые пауки и им всё равно кто это попал к ним на участок, они кусают всех. Последнюю уцелевшую женщину кусает маленькая черная змейка и женщина после краткой агонии тоже умирает. Мне и так было некомфортно на этой бандитской явке и теперь после наглядной демонстрации опасностей фауны местного разлива у меня только одно желание немедленно покинуть это место. Мы даже не стали сикать тайники для изъятия трофеев. Очень негостеприимное место и мы с радостью отправились обратно в Сидней. И опять мы были в дороге и опять были возможности у опасных представителей дикой природы сократить численность людей в колонии Новый Южный Уэльс. Но, к счастью, нам никто из них не попался по пути, и мы благополучно достигли окраины Сиднея. Вот только люди тоже опасные экземпляры. И тоже надо держать ухо востро с такими представителями. Прямо на въезде в город нас ждали и ждали с недобрыми намерениями. Предводителем этой компании был тот вечерний информатор на ферме. Как раз его информации я и не поверил. И, к счастью, хорошо запомнил его сапоги. Носки его сапог имели металлическую окантовку носков и потому я сразу же его опознал. Стрелять я начал первым и никаких предупредительных выстрелов и представлений. Благо сейчас нет таких глупых правил применения огнестрельного оружия как в будущем. И потому я стрелял первым и это спасло наши жизни. Посты действительно выставляли на въездах в Сидней, был такой пост и на этой дороге. Вот только лень сыграла дурную шутку с бандитами. Они смогли вырезать пост, но поленились отнести тела жертв подальше в поле и засыпать хворостом. Осталась хорошо видимая бурая дорожка следов крови, которая лилась на землю пока тела тащили в поле. Я заметил оба фактора и потому без сомнений расстрелял засаду. Доклад губернатору колонии был коротким, да и слов много не надо было. Вот трупы простых бандитов и вот их главарь «Капитан» дело сделано и можно нас отпустить на отдых.
Тела убитых легко опознали, сравнив с приметами беглых их тюрьмы и сам «Капитан» сдавал всех направо и налево. Раз уж его взяли то и остальным нечего делать на воле. Хотел ли таким образом «Капитан» уйти от петли непонятно, да и не помогло его чистосердечное признание в итоге. Когда его вели на очередной допрос — один из служителей тюрьмы воткнул «Капитану» заточку в печень и тот умер от большой кровопотери. Тюремного служителя повесили, но для «Капитана» это уже нечего не значило. Он был уже в аду. У нас с Томом был отпуск, и мы строили дом. Дом мы строили на двух владельцев. Мы не оставляли надежды найти себе женщин и завести семьи. В колонии не только женщины — преступницы были, имелись уже, и девушки, которые родились на земле Австралии. Второе и третье поколение колонистов уже было в наличии. Что бы взять в жены кого-либо нам казалось надо иметь свой угол. Отпуск у нас был на две недели, и мы занялись устройством жилища. Деньги у нас имелись, мы не сдали в казну ни одного фунта из трофеев. Так в хозяйственных хлопотах и прошли обе недели. Женщин мы, конечно, не нашли, но смогли найти кухарку и слугу по дому. Слуга и был также садовником. В задачу садовника входило обслуживание сада и цветника и разгон всего ядовитого и опасного из окрестностей нашего участка. А какое теплое море было рядом с городом и какой прекрасный пляж — но купаться в море никто не рисковал. Акулы не понимали такого времяпрепровождения как пляжный отдых и любой пловец у них проходил как еда. Отдых закончился, и мы снова приступили к службе. Как я и писал раньше твердого разделения у органов правопорядка в Сиднее не было и потому мы получили приказ отправляться в книжный магазин и найти того, кто убил супругу владельца книжного магазина.
В моей первой жизни я был оперуполномоченным уголовного розыска и меня учили — при убийстве жены надо проверять мужа жертвы. В ста случаях из ста он при делах. Но мы отправились к месту убийства не одни. Пока мы строили свои дома на рынке я увидел оборванного мужчину, который просил милостыню и несмотря на то, что занятие было смертельно опасным — попрошайку могли просто повесить таковы уж законы на данный момент в Британской империи и в колонии Новый Южный Уэльс действуют именно эти законы, этот человек просил милостыню и рисовал, и очень хорошо рисовал. Я попросил скопировать картинку рынка, и он до мельчайших деталей нарисовал рыночный вид. Исходя из туманных соображений я его прихватил с собой. И рисунок рынка и самого рисовальщика. Мысль была такая — место преступления нужно фиксировать и если осмотр я ещё смогу составить, то изготовить фототаблицу и не могу и не из чего, потому мне и понадобился рисовальщик — копиист. Фиксировать картинку с места преступления. Хотел ещё и кинолога найти — ну как кинолога хотя бы собаку, но с этим не выгорело. Художника я оформил в прислугу и заплатил в кассу колонии за использование рабочей силы этого каторжника. Да художник был тоже каторжником — приговор был семь лет каторги за кражу продуктов на один фунт. Такова жизнь.
Книжный магазин оказался солидным каменным строением в три наземных этажа и громадный подвал имелся. В первом этаже был сам магазин и там были расположены полки с книгами для продажи, второй этаж полностью был хозяйственный и на третьем этаже спальни и кабинет. На все этажи вела лестница, крутая и опасная. Вот с этой лестницы и упала супруга книжного торговца. Пока я осматривал место падения, Том глазел по сторонам, Питер наш рисовальщик делал зарисовки, первого этажа, второго этажа и третьего этажа, затем пришла очередь и подвала. Питер работал быстро и карандаш просто летал по бумаге изображая то комнату, то торговый зал, то подвальные помещения. Дело выглядело ясным до безобразия. Супруга владельца книжной лавки перебрала и не удержав равновесия на крутой лестнице упала вниз и сломала себе шею. Запах спиртного и разбитая бутылка, лежащая в луже разлитого виски, доказывала этот факт неопровержимо. Любимый мотив — отказной материал прямо навевал мне воспоминания о мом прошлом и будущем этого мира. Но даже в прошлом я никогда не делал вводов из того, что видел. Надо проверить то, что я видел. Первое — злоупотребляла ли жена книжного торговца спиртным. Второе — какие отношения сложились в семье. Третье- финансовое состояние семьи. И какая обстановка вокруг этого дома надо опросить соседей. У нас ушел целый день, только осмотреть дом и подвал и сделать рисунки всех помещений и места гибели супруги. С толстой пачкой бумаг я вернулся для доклада и поразил своего начальника теми материалами, что были собраны. Никогда до этого место преступления не фиксировалось так тщательно и потому мне простили, что я не сделал ясных выводов из такого простого случая. И дали три дня на выяснение всех подробностей. Уже вечером за ужином мы развесили на стене комнаты все рисунки дома и помещений и потягивая вино рассматривали рисунки. Нечего не резало наш глаз ничего не цепляло. Я как меня и учили в свое время искал лишний предмет или лишнюю деталь на рисунках. И самое интересное нашел. Подвал имел выгородку и там в стену были вбиты кольца. На небольшой высоте вбиты в стену кольца. Именно к таким кольцам меня приковывали в том темном трюме, когда везли сюда в эту дикую Австралию. Кольца, к которым крепят кандалы и высота, на которой вбиты кольца такая же как в том отсеке, где везли малолеток именно на рост ребенка и рассчитана высота, на которой эти кольца вбиты в стену. Но ведь в доме нет прислуги из малолетних каторжниц. В доме нет женщин кроме супруги книготорговца. Значит, нам нужно навести справки не было ли в этом доме раньше слуг из малолетних каторжников. Завтра в губернаторской канцелярии и узнаем. Дело становилось все более запутанным. Да и никто из соседей не подтвердил утверждений мужа о пьянстве жены. Вскрытий не делали. Да и никому было делать вскрытие и исследования. Но слишком много было разлито виски и слишком хорошо выглядела жертва. Она не была похожа на человека, злоупотребляющего алкоголем. Но если это инсценировка несчастного случая, то зачем это нужно безутешному вдовцу. Возможно, этот брак себя исчерпал по мнению мужа, и он таким образом совершил развод и теперь желает создать новый брак с другой женщиной. Или это сокрытие какого-то другого факта или события. Но в любом случае тот факт, что кого-то держали в кандалах в подвале очень интересный факт и надо выяснить, что там происходило в этом подвале и кого там держали в цепях. Мои размышления прервал вопрос Тома — зачем он держит у себя «Молот ведьм», я с непониманием обратил свой взгляд на Тома. Том пояснил — вот смотри на полке стоит фолиант «Молот ведьм» это энциклопедия колдовского ремесла.
