Олег Никитин - Шмель в паутине

Ознакомительная версия.

Несколько раз Рауля приглашали в компанию, но он отнекивался, решив добраться сегодня до «Светоча».

Первая волна мореходов настигла его именно там. Самые нетерпеливые, миновав мост через Фернандину, сворачивали в проулок между старинным пирсом и подстанцией, где уже давно гремели бодрые песни Поля. Минут десять Рауль постоял на углу, думая встретить его, потом махнул рукой и устремился за группой рыбаков. Пожалуй, не стоит травмировать старика, пусть спокойно отправляется домой, вместо того чтобы страдальчески провожать сына завистливым взглядом.

В дверях «Светоча» Рауль нагнал Пабло. Тот жадно вдыхал ароматы и таращился на сцену, соображая, какими путями подобраться к ней поближе.

– Рауль! – истошно завопил он, стискивая приятеля тощими, но жилистыми руками. Его давно не бритая физиономия лучилась предвкушением праздника.

– Но-но, дружище, я тебе не патрубок реактора.

Они пробились к стойке, и какая-то малознакомая девица с готовностью спрыгнула со стула, освобождая место. Пабло отодвинул ее и сосредоточился на стакане, возникшем перед ним.

– Подожди, малышка, – твердо заявил он и повернулся к Раулю. – Как служба в «Антипове»?

– Нормально. До сих пор не пойму, какого черта ты уволился.

– А вот какого! – Пабло ухватил проходившую мимо девушку за талию, но та и не подумала вырываться, взвизгнув так, что перекрыла грохот человека-оркестра, который истово манипулировал кнопками своего музыкального агрегата. Хотя упрекнуть Поля в любви к тихой музыке не смог бы даже самый глухой посетитель. – Спроси ее, с кем она сейчас пойдет, с тобой или со мной.

– С Максом, – ответил Рауль. – Это его девчонка.

– Ну и черт с ней, – легко согласился мореход.

Пойманная им девушка выскользнула из ослабевшего захвата и скрылась в клубах дыма и пара, что неотвратимо заполняли помещение. Не пройдет часа, и бар будет напоминать общую душевую, став таким же туманным и шумно-песенным. Фидель, конечно, включил вентиляцию, однако далеко не на полную мощность. Стоит выдуть из «Светоча» неповторимую атмосферу сухопутного кафе, заполнив его сырым ветром с океана – и публика потянется к выходу.

– А что, твой движок еще не взорвался? – полюбопытствовал Рауль. Он решил начать с легкого пива.

Внезапно кто-то потянул его за рукав, и Рауль недовольно отклеился от стойки.

– Одетта! – воскликнул он. – Ты уже работаешь?

Деловое выражение владело ее тонким, бледным лицом, а отделившиеся от основной массы волос пряди модно свисали на лоб и за ушками. Сбросив плащ в гардеробе, она осталась в малиновом жакете из лаке и короткой черной юбке, по нижнему срезу которой тянулись белые электрические звездочки, резавшие полумрак бара словно цепь маяков вдоль побережья – пасмурную тьму.

– Только что пришла, – отозвалась она. – Пабло! – Она сочно поцеловала рыбака, который после этого покосился на Рауля торжествующим глазом: мол, видел, кого девушки любят? – Пойдемте за наш столик.

Она подхватила у Фиделя бутылку и потащила «морского кербера» вглубь кафе, по дороге отпихивая жадные руки посетителей. Впрочем, те пока смаковали зрелище на сцене, под телевизором, так что не особенно и мешали. Поль сосредоточенно наяривал что-то лиричное, а пышная женщина в кружевном платье до пят, сверкая миллионом притороченных к нему блесток, надрывно сипела последние строфы старинной «морской» баллады.

– Я сейчас разрыдаюсь, – цинично ухмыльнулся Пабло. – Привет, Боб, я и не знал, что ты бываешь в «Светоче».

– Рауль! – расцвела Офелия. Ветеранка накачивалась вином, чтобы обрести необходимую легкость общения с гостями.

– Такие песни не по мне, – хмуро заметил пожилой Боб, стул под которым трещал от напряжения: на коленях у рыбака пристроилась хохотушка Бранка. – Еще раз споют что-нибудь грустное – и я пойду отсюда.

Бранка на минутку вскочила и припечатала Рауля влажным, помадным поцелуем в висок. Ей нравились пожилые клиенты вроде Боба, которым не требовалось слишком многого.

– Как же накурено, – поморщилась Одетта. Она выдернула из-под стола две прятавшихся там складных табуретки и протянула их Раулю и Пабло. Те втиснулись на свободные места вокруг столика. В один бок Раулю уткнулись колени Бранки, а в другой – Одетты, которая пристроилась в объятиях Пабло.

– А сейчас – сюрприз! – загрохотал со сцены Поль, тиская мажорные кнопки клавиатуры. – Абсолютно новая песня, специально написанная в честь славных мореходов «Каталонии»!

Рыбаки ответили сдержанным гулом.

– Выпей со мной, Пабло, – проговорила Одетта и чуть ли не силой влила в него полстакана пива.

– Все, пора закурить, – отдышавшись, заявил моряк, шаря свободной рукой по доступным карманам. Как видно, те были пусты, потому что он повернул голову к Раулю, при этом безвольно склонив ее к близкому вырезу платья Одетты. – Ты еще не бросил? А то я возле своего агрегата скоро стану совсем положительный.

– И стерильный. – Рауль вынул пачку из внутреннего кармана куртки и запустил в нее пальцы. Твердая рука протянула товарищу самую обычную сигарету, оставив ту, единственную с огненной начинкой, прижатой к углу пачки. Ему вдруг показалось, что упаковка тротила, соединившись с визиткой Вешкина, может взорваться.

– Реакторный отсек – самое безопасное место на «Каталонии», – игриво и протяжно молвила Одетта. – Правда, лапа?

– Ты его не слушай, он просто завидует.

– Вот это другое дело! – проснулся Боб, пожирая певичку осовелыми глазами. – Прямо как я во время вахты. – Бранка на нем вздрогнула и заслонила сцену своим куда менее внушительным бюстом, на фоне которого сиял бликами бокал с вином. Рыбак жадно выпил напиток и мечтательно приосанился. – Браво! – вдруг завопил он.

Песня про зоркого вахтенного, зачем-то смотрящего с мостика на воду – вместо того, чтобы отслеживать картинки на мониторах наружного оптического и акустического контроля – глубоко потрясла опытного мореплавателя.

Лица соседей по столику расплывались, словно пятна галогенных фонарей туманной ночью. Мысли Рауля вновь вернулись к кусочку пластика, лежавшего в кармане. Не позвонить ли этому русскому Ивану, как его, Вешкину? Может, и в самом деле он просто разъезжает по стране, к чему-то склоняя ремонтников «Антипова»? И конкретный его интерес к станции-66 – всего лишь психологический трюк, чтобы заинтересовать кандидата? Недаром же Вешкин сразу улетел в Гаево, не дожидаясь отклика Рауля. «Кстати, почему он сам не заглянул на станцию?» Однозначного ответа никак не выходило. Вешкин мог, например, опасаться того, что оператор «Антипова», следящий за спутниковыми мониторами, опознает его флаер. Или же Иван попросту не хотел терять время на разговор с механиком, заранее не зная, готов ли кандидат к перемене хозяина. «Какого черта? – осадил себя Рауль. – С чего я взял, что это вербовщик, а не полицейский агент, не коммивояжер или еще Бог знает кто?» И он решил выкинуть русского из головы, благо тот, со слов Офелии, уже смотался в Гаево.

Ознакомительная версия.