— Извините, но ничем не могу помочь, строгий приказ военного коменданта, — виновато улыбнувшись, сообщил Горыныч. — Будем формировать новую мобильную группы для посещения станции "Площадь Мужества"…. Привет, Тёмный! Рад, что вы вернулись живыми! Ладно, я пошёл в оружейную комнату, обещал Пете кое-что показать…
"Пете!", — отметил внутренний голос. — "А глаза-то у Горыныча сразу же потеплели, как только заговорил о сыне. Родительская любовь, однако…. Как же, надо, ведь, научить драгоценного сыночка — пользоваться всякими автоматами, гранатомётами и огнемётами. Мол, яблоко от яблони…".
После очередного серьёзного поцелуя Артём — неожиданно для самого себя — бухнул:
— Тебе, арестантка, жених передавал горячий привет.
— Жених?
— Майор Олег Николаевич Харитонов.
— Олег? А он-то здесь откуда взялся? Хотя, догадываюсь…. Получается, что все личности, окружающие дядюшку Виталика, являются сотрудниками легендарного ГРУ? — жена заглянула Артёму в глаза и тут же перестала улыбаться. — Ого! Да мы ревнуем? Причём, всерьёз…. Что из того, если у симпатичной девушки когда-то был пламенный воздыхатель? Поверь, у меня ничего с ним не было! Почти ничего…, - Таня отчаянно покраснела. — Да, мы с Олегом целовались один раз! Но, не более того…. Мне же надо было с кем-то поцеловаться в первый раз? А то, уже совсем смешно получается: девице девятнадцать лет, а она, даже, не целованная ни разу. Нонсенс какой-то, право…. Я же тогда не знала, что совсем скоро встречусь с тобой…. Извини, пожалуйста, Тёма! Ладно? Извиняешь?
— Да, я, собственно, и ничего, — смущённо забормотал Артём. — Так, просто пришлось к слову…
— Ничего и не к слову! Я же всё вижу по твоим ледяным глазам…. Разговоры откладываются! Пошли!
— Куда?
— Куда надо! Буду доказывать тебе — на деле — свою неземную и искреннюю любовь…. Мне Глаша Иванова — по женской дружбе — выделила ключик от одного склада (вернее, от крохотной комнаты), где хранится всякая импортная косметика…. Жаль, времени у нас мало! Ничего, справимся. Я, хоть, женщина юная и неопытная, зато — теоретически подкованная. Врачебную профессию осваиваю, как-никак…
Но оперативно добраться до бункера им не удалось.
— Какие люди! — нежно проворковал маслянистый голосок, и из-за ближайшей палатки появилась растрёпанная женщина средних лет в мятой и местами испачканной одежде.
"Это же Милена!", — незамедлительно оповестил внутренний голос, памятливый на лица. — "Помнишь, братец, она ещё пыталась флиртовать с тобой в вагоне? Ну, за несколько минут до объявления "Атомной тревоги"? Только учительские очки, видимо, Милена где-то потеряла в суматохе…. А глаза-то у неё, определённо, странные. Шалые какие-то, с расширенными зрачками…. Может, она пьяна?".
— Майор, дорогой мой человечек! — женщина широко развела руки в стороны, словно бы собиралась заключить Артёма в крепкие и жаркие объятия. — Не желаете ли, случаем, немного порезвиться — с раскованной молодой женщиной, истосковавшейся без регулярной мужской ласки? Обещаю незабываемые ощущения и впечатления…. Не пожалеете, честное и благородное слово! Пошли, красавчик? Тут недалеко…
— Откуда вы взялись, гражданка Григорьева? — строго спросила Татьяна, загораживая мужа собой. — Кто вас выпустил из госпиталя?
— А, врачиха недоученная! Курва жестокосердная с дурацкими бантиками! Задушу гадину! — Милена, взревев грозным басом, бросилась вперёд, но тут же перешла на визгливый фальцет: — Отпусти руку! Ай, не надо! Сломаешь! Больше не буду, честное слово! Отпусти, зараза…, - завыла тоненько и протяжно.
— Здесь она, Василий Васильевич! Нашёл! Вижу! — долетел далёкий голос.
Из-за третьего ряда палаток показался встревоженный Хан, за которым, слегка задыхаясь, семенил профессор Фёдоров.
— Сталкер, немедленно отпусти больную! — строгим голосом велел Хан.
— Да, и пожалуйста! Не очень-то и хотелось, — обиженно фыркнула Таня, отходя в сторону. — Обыкновенный психоз, — пояснила для Артёма. — То бишь, временное помешательство рассудка — на фоне хронического сексуального неудовлетворения. Скорее всего, у данной пожилой гражданки и в мирное время частенько случались пошлые истерики и нервные срывы на бытовой почве. А теперь, после двойного "знакомства" с экспериментальным усыпляющим газом, всё это проявилось, выйдя на качественно-новый уровень, с утроенной силой…
— Здравствуйте, Артём Петрович! — протягивая ладонь для рукопожатия, радушно улыбнулся профессор. — Простите, отвлекусь на секунду…. Уважаемый коллега Хан! Проводите, пожалуйста, пациентку Григорьеву в госпиталь. Измерьте ей пульс и давление. Дайте успокоительного — согласно врачебной карте…. Всё, идите, идите! Артём Петрович, я краем уха слышал, что у вашей мобильной группы — во время похода к станции "Выборгская" — тоже наблюдались негативные побочные последствия от…. От очередной "встречи" с газом Эн-09/15?
— Да, наблюдались, м-м-м, негативные последствия…
— Остановись, дорогой! — попросила Татьяна. — Ты что, забыл, что у нас образовался временной цейтнот? Василий Васильевич! Извините, но майор Белов всё вам подробно расскажет в следующий раз. Хорошо? А сейчас мы очень-очень спешим, — сделала "многозначительные" глаза. — Приказ военного коменданта! Срочное и суперсекретное задание!
— Конечно, конечно…, - понятливо забормотал Фёдоров. — В следующий раз, так в следующий раз…
Когда они уже подходили к двери, ведущей в бункер, Артём насмешливо поинтересовался:
— Кстати, беспокойная моя амазонка, а как тебе сиделось под строгим арестом? Не скучала?
— Наоборот, было очень весело. В правой от меня камере располагались фашисты. Те, которые сподвижники-приятели Пети Бормана и Лёши Фюрера…. Весёлые и непосредственные ребята, песенки громко пели, анекдоты травили. Чего ты хмуришься? Приличные анекдоты. Ну, почти приличные…. А в левой камере отдыхало то ли пять, то ли шесть девиц. Они с фашистами ночью (условной ночью, естественно) схлестнулись из-за чего-то. Поднялась знатная буча — с отчаянными воплями, громким визгом и матерной руганью. Наверное, фашиствующие молодчики, оставшись без идейных вождей (Борман нынче спит в бункере, Фюрер вместе с тобой отправился к "Маяковской"), слегка растерялись. Вот, дабы слегка восстановить душевное спокойствие и равновесие, ребята решили немного похулиганить и поприставать к беззащитным барышням. Но девицы оказались, отнюдь, не из робкого десятка…. Короче говоря, капитан Нестеренко — строгий ночной комендант — долго думать не стал, и всех отправил на нары. Кажется, на пять суток…. Всё, мы уже подходим к заданной точке. Майор Белов!
