– Алекс, Лысая Гора благодарна тебе за освобождение Вероники.
Я не верил своим ушам: Младшая Хозяйка сказала мне «спасибо» – может, я сплю? Кажется, мое удивление было слишком явным, потому что в продолжении фразы Хозяйки явственно была слышна издевка:
– Мы хотели бы, чтобы это была не последняя твоя услуга.
Нет, я не сплю. Просто, убедившись, что я и бесплатно неплохо справляюсь, они решили за будущие услуги не платить – благодарность ведьмы дорогого стоит…
– Может, вы мне расскажите, что Вероника делала в такой живописной компании?
Зачем я это сказал? Я что, уже согласился? Где, ну где мои мозги? Вероятно остались на Прорезной… И куда я теперь без них? Ясно куда – на убой.
– Мастер, ты ведь не считаешь, что Вероника могла оказаться вместе с сыном Киселя по собственной воле? – Первый Меч снова меня назвал «мастером», мелочь, а приятно. Вот на такие подачки мы и ловимся – «мастер слова и клинка… он пришел издалека».
– Даже представить себе не могу, наверное, она в него влюбилась и решила ни в чем не отказывать. – Сантиметра по три, ну, может быть, по пять – примерно столько добавилось в длине лиц Меча и Хозяйки – вероятно, версия о влюбленности им в голову не приходила. Она и мне в голову не приходила, просто я привык отвечать на вопросы…
Слово взяла Хозяйка:
– Вероника была изгнана с Лысой Горы.
Ну вот, что-то начинает проясняться, осталось понять, за что – плела заговор против Младшей Хозяйки? Хозяйка выдержала небольшую паузу, чтобы, прокрутив все возможные версии, я снова был готов слушать:
– Вероятно, ты слышал, что в последнее время братья Савлоховы начали сдавать позиции? Кисель постепенно начал прибирать к рукам Подол, причем Савлоховы как будто даже не протестовали. Братья не протестовали по простой причине – у Киселя появилась собственная ведьма. Пока Вероника была в строю – у Савлоховых не было ни одного шанса.
– Ну, а обзавестись своим магом?..
Слово взял Первый Меч:
– Они пытались. Вероника – ведьма способная, но глупая, вероятно, в силу возраста: найти еще одно такое сочетание крайне тяжело. Савлоховы пытались просить заступничества у нас. Даже денег предлагали.
– Мало предлагали?
Первый Меч даже не возмутился:
– Лысая Гора не имеет дел с бандитами…
Не знаю, не знаю, меня он не убедил. Лично я давно понял, что наша Корона отличается от любой банды только тем, что куда менее подвижна, из-за чего, прежде чем принять какое-либо решение, монарх успевает посоветоваться с умными людьми. Ну, и денег у Короны больше… Лысая Гора отличалась от банды только количеством денег.
– Вероника была изгнана, как только мы узнали, что она пытается зарабатывать на своем даре. Предвидеть, что она окажется у Киселя, мы не могли.
Действительно, кто бы мог предположить, что единственная стоящая ведьма, услуги которой вдруг оказалось возможным купить, окажется в распоряжении человека, который привык всё брать даром.
– Я так понимаю, она сотрудничала с Киселем с самого начала, только вы об этом не догадывались?
Первый Меч умолк, слово взяла Хозяйка, судя по взгляду, которым она одарила Меча, его недогадливости еще только предстояло получить соответствующее вознаграждение от Хозяйки.
– Они не догадывались еще об одном. Точнее, преступно не знали.
В шатре становилось жарко. Как же все-таки хорошо работать самому на себя: догадался – не догадался – сам себя наградил, сам себя наказал… Хозяйка продолжила уже совершенно спокойным, почти ласковым голосом:
– Кисель не просто купил Веронику, он приставил к ней Бориса – с тем, чтобы тот, тщательно изучил её и выждав момент, сумел взять под контроль… Борис дождался момента, когда силы Вероники были исчерпаны – и просто не давал ей восстанавливаться…
Хозяйке не было нужды рассказывать каким именно образом Веронике не давали возможности набрать сил… Трудно представить себе, как в таком состоянии Вероника могла оставаться полезной Киселю, впрочем, Борюсик – большой мастер в своем непростом ремесле. Вот я и получил объяснение. А ведь Алиса считает Киселя чуть ли не романтиком – еще бы, бандит, который дарит тебе на день рождения букет белых роз. Кисель, в отличие от своего сына, не был жестоким. Он просто старался быть эффективным. Он знал, что вернет каждый рубль, потраченный на нее. Но Кисель не был и интеллектуалом. Он просчитывал не больше чем на два хода вперед. Обычно этого достаточно. Этого всегда достаточно среди людей, которые строят свои отношения с другими по простому принципу: сложились – не сложились. На два хода впереди, со своим маленьким мозгом и железными челюстями, он просчитывал каждый из немногочисленных вариантов, которые открывал его простой перебор. В нехитрой городской жизни этого хватает. Он не мог предвидеть шального удара клинком после пьянки в гвардейской казарме.
– Вы от меня чего-то хотите?
Кажется, Первый Меч предпочел бы, что бы от меня не хотел никто и ничего. Младшая Хозяйка придерживалась иного мнения:
– Алекс, я не стану препятствовать твоей экскурсии, но, надеюсь, ты будешь сопровождать Алису и в обратном направлении. Старшая Хозяйка не была бы в восторге, если бы узнала, что её любимчик покинул киевские горы.
– Хозяйка, в ваших силах сделать так, чтобы у меня не было такой необходимости.
Ну, вот я и попросил заступничества. Быть может, это нужно было сделать немного раньше, правда, тогда, разве пришлось бы Младшей Хозяйке встречать меня на выезде из нашего стольного града?
– Алекс, просто делай то, что собирался… Думаю, к твоему возвращению в городе многое измениться.
Младшая Хозяйка потратила свое драгоценное время лишь для того, чтобы убедиться, что я не собираюсь сменить место жительство. Оставалось надеяться, что такая трогательная забота не связана с тем, что Мокаша просила похоронить меня непременно на днепровских кручах…
Глава седьмая
Небольшое дело с Алисой
От любви до ненависти ровно столько шагов, сколько вы успели сделать от ненависти до любви.
География чувств
Хорошо! После того, как мы сменили колеса на полозья и наша повозка превратилась в сани, мы скользили по белоснежному полотну, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдых себе и лошадям. Ни ядовитых гадов, ни ловушек. расставленных троллями, ни плотоядных растений… Если знаешь, как согреться – самое безопасное место на свете – северный полюс. И почему так происходит – чем более щедра природа, тем опаснее звери и коварнее люди? Неужели всё дело в солнце?
Последние три недели нам довелось работать с усердием рабов на каменоломне. Главная опасность, которая угрожала нашей поездке, была лишена клыков и шипов. Их с успехом заменяли ямы, колдобины и непролазная грязь. Когда нам пришлось отбиваться от семейства гигантских кабанов, я почти с удовольствием взялся за меч. Если с кабанами Трыщ помог, то с мощением дороги ни он, ни Голубой Дракон не хотели иметь ничего общего. Кот вообще каждый раз, когда наша экскурсия по худшей дороге Евразии останавливалась для очередной порции низкоквалифицированного ручного труда, демонстративно прятался в повозке не желая даже смотреть на наши с Данилой усилия. Встречнику же отказывала его обычная понятливость, и, вместо того чтобы помогать нам, он направлялся на поиски пропитания.
Наше общение с Алисой протекало в почти незаметных промежутках между сном, толканием повозки и ремонтом дороги. С учетом того, что во время ночёвок мы с Данилой по очереди дежурили, главным слушателем Алисы стал, безусловно, Голубой Дракон. Правда, и на этом фронте Алису ждала неудача – не обращая внимания на всевозможные попытки расположить кота к себе – каждое утро Голубой Дракон являлся ни свет ни заря и неизменно оставлял свою ночную добычу у меня на подушке.
Когда он проделал это в первый раз, я был уверен, что это Алиса решила таким образом намекнуть: если я буду и дальше обращать на неё столь малую толику своего внимания, она со мной проделает то же, что с этой несчастной куницей.
Мне понадобилось определенное время, чтобы сообразить, кто в нашей компании способен эту самую куницу поймать – и убить методом сворачивания шеи.
Кот почтительно выжидал, пока я впитывал всю прелесть этой картины – очередной окровавленной тушки.
Убедившись, что я не пытаюсь тут же употребить это приношение в пищу он мявкал, обозначая, тот факт, что если я не голоден, то у него с аппетитом все хорошо, после чего вспрыгивал на постель, проходил мимо и спрыгивал на пол повозки – уже с добычей.
Впрочем, дважды я был рад этой своеобразной дани – оба раза Дракон притащил зайца.
Стоило пойти снегу, как дорога стала похожей на мечту любителей санного спорта. Казалось, разгонись мы достаточно – и сани сами довезут нас прямо до Невского проспекта. Правда, лошади явно не разделяли моего восторга, ведь теперь им доводилось отдыхать значительно меньше.
