– Отведите его в камеру, дайте пару теплых одеял и обеспечьте горячей пищей. Только хорошей пищей, а не тем, чем мы обычно кормим заключенных.
Младшие дознаватели утащили авиака под непрекращающиеся стоны и громкие проклятия. Ферис впал с тихую истерику. До конца дня я не покидал Башню, вынужденно участвовал во всех конференциях и прочих экстренных совещаниях, которые легли на мои плечи. Мне банально больше нечего было делать, некуда идти, нечего узнавать. Поэтому я сидел за одним столом с Морком, л’Калипса и еще несколькими высокими чинами Скоальт-Ярда, отвечал на заранее оговоренные вопросы журналистов и мечтал поскорее оказаться в домашнем кабинете, запереться ото всех и заснуть в собственном кресле прямо за столом.
Когда этот бесконечный день все-таки закончился, я вернулся домой и исполнил свои желания. Следующие дни я провел безвылазно сидя дома, окопавшись в кабинете и не желая никого видеть. Единственной, кого я к себе подпускал, была Себастина, которая периодически заставляла меня браться за оружие и гонять кровь по телу. Я не хотел есть, пить, я лишь спал, а когда не спал, в моей голове перекатывался тяжелый свинцовый шарик, который причинял мне тупую боль, и я вновь сильно хотел спать. Кожевенник тем временем не успокаивался. Количество его жертв росло, однако новые убийства не следовали одно за другим как прежде. Он продолжал убивать нетэнкрисов, срезая с них кожу и дурача при этом дискредитированных слуг Скоальт-Ярда.
С тех пор как Башню едва не взяли штурмом, авторитет слуг закона сильно упал. Конечно, это огромное преувеличение. Чтобы взять Башню, даже пользуясь эффектом неожиданности, нужна армия побольше и как минимум один боевой дирижабль, обстреливающий ее снаружи. Таков мой стратегический расчет, который я составлял некогда на досуге… Да, ради развлечения я составил планы штурма и обороны всех правительственных зданий Старкрара, включая тюрьму и башню КГМ. У меня странные развлечения, даже я это понимаю.
– Тан л’Мориа?
Дверь приоткрылась, и в нее лишь одним глазком заглянула прекрасная Аноис.
– Доброе… добрый… Что там сейчас?
– Вечер, тан л’Мориа. Поздний. Ночь.
– Я бы предложил вам войти, но здесь очень спертый воздух, и хотя я этого не ощущаю, если вы войдете, то он вам не понравится.
– Я все же рискну. – Она вошла, прошлась по ковру и заняла кресло напротив моего стола.
– Где вы взяли ключ?
– Попросила у Мелинды. Эта милая девушка не умеет говорить «нет», она такая застенчивая…
– Да, очень! – хохотнул я. – Особенно пока не снимет очки! Очень!
Она меня, конечно, не поняла, и от этого мне стало немного смешно.
– О чем вы думаете, тан л’Мориа?
– Я… Я думаю, что за все то время, что провел в своем маленьком добровольном изгнании, мне следовало бы напиться. Немного рома, быть может, помогло бы мне забыться…
– Почему же вы этого не сделали?
– Я почти не пью. И не курю. И не интересуюсь дурманами. Я скучный тан. Да, я тэнкрис. А тэнкрис всегда должен оставаться тэнкрисом. К тому же я какой-никакой л’Мориа, а л’Мориа не привыкли бежать от своих проблем. Костьми поляжем, долг исполнив лишь… Чем я могу служить вам, милая тани?
– Выйдите из кабинета.
– Не могу.
– Раздвиньте шторы и посмотрите на улицу.
– Не хочу. Я видел и дома, и снег, и набережную уже очень много раз.
– Сегодня был сильный снегопад. Красивый.
– Вы тоже цените красоту недружелюбной зимы, как и я.
– Она мне в диковинку. Тан л’Мориа, что с вами произошло?
Я потер кончик носа указательным пальцем, пытаясь отсрочить ответ и подобрать слова.
– Наверное, я жду чего-то.
– Простите?
– Я не знаю, что мне делать дальше, и давайте на этом остановимся.
– Вам трудно говорить?
– Мне трудно жаловаться. Легче умереть, чем позволить себе кому-то жаловаться на свои невзгоды. Я даже Себастине никогда не жалуюсь, а ведь она единственная, кому я могу доверять и кто никогда меня не осудит.
– Вы ведь никому, кроме нее, не верите?
– Отнюдь! Я верю Инчивалю, и еще десятку персон я верю относительно, но больше никому. Нельзя, сожрут ведь и не подавятся.
– А я верю вам, – вдруг сказала она, чем заставила меня удивленно вскинуть брови.
– Зачем вы мне верите? Я, конечно, постараюсь сделать все, чтобы это доверие оправдать, но от этого оно не кажется мне более обоснованным. Вы ведь совсем не знаете меня.
– Я по-настоящему не знаю никого в этом большом городе, тан л’Мориа, но только ваше имя было вышито на клочке ткани, который я сжимала в руках, и лишь оно послужило ориентиром, когда я умирала от ужаса, не зная, кто я, где я и что мне делать. Быть может, вы не добивались моего доверия и уважения, но я наделила вас ими по умолчанию, просто потому, что знаю – вы достойны подобного обращения не меньше прочих благородных танов. А может, и больше.
Я позволил себе подержать паузу, чтобы еще раз прослушать эти слова в своем уме. Поразительно, как же необычно и диковинно они звучат! Уважение и доверие к Пауку из Башни… На это может решиться либо безобидный дурак, либо полный безумец, а тани Аноис ни то ни другое. Просто потерянная душа без истории…
– Давайте завершим этот разговор.
– Тан л’Мориа, я согласна перестать терзать вас на сегодня, если вы пообещаете провести со мной день завтра.
Она обезоруживающе улыбнулась, сверкнув серебристыми глазами, в которых отразился свет настольной лампы.
– Тани Аноис, как вам идея сходить в музей?
– Хм, музей? Это…
– Занудно?
– Изящно, – улыбнулась она.
– Да, хотел бы я сказать, что запланировал этот поход заранее, но на самом деле я нашел билет в Старкрарский музей на столе одного… Одного человека, который уже не пойдет в музей, и тогда эта мелочь засела в моей голове. Это… заусенец. Так что завтра мы с вами пойдем и посмотрим на все те диковинки, которые прислал генерал Стаббс. Трофеи грабительского похода, разве не захватывающе? Тем паче, что скоро главные экспонаты будут перевезены в императорскую сокровищницу.
– Я с удовольствием пойду с вами в музей, тан л’Мориа, а затем, возможно, мы немного погуляем?
– И поедим.
– Вижу, в вас проснулся аппетит, тан л’Мориа.
– Подать поздний ужин, хозяин?
От такого внезапного появления моей горничной Аноис едва не вскрикнула, но удержала себя в руках.
– Спокойной ночи, мой тан.
– Спокойной.
Моя прекрасная гостья удалилась наверх, оставив нас наедине.
– Это ты ее подослала, да?
– Я не понимаю вас, хозяин. Скромная горничная не может распоряжаться действиями благородных танов.
– Но ты подговорила Мелинду, а она незаметно всучила ключ нашей милой гостье. Ты любишь манипулировать окружающими.
