мерзко внутри?
Последним вздохом.
Георг суетился, пытаясь убрать остатки наведенного в морге беспорядка. Святыня Доктора Смерти, его обитель. Края его белого халата окунулись в чай, отчего Георг, выругавшись, решил все же скинуть его. Осирис неловко подбирал инструменты с пола, сваливая их в лоток. Лязганье и тихие ругательства отвлекали от мыслей. Все валилось из рук Осириса, но, наконец, он приловчился, со сноровкой заправского баскетболиста отправляя инструментарий в железную емкость.
Хотя от таких стоило и отвлечь.
Наконец, поднявшись с колен, Осирис отряхнул брюки и присел на соседнюю кушетку, поправляя на носу очки.
— Манти, судя по выражению лица, рискну предположить, что ты ревнуешь? — кажется я почувствовала, как брови поползли вверх, — О, дорогая, не стоит так удивляться. Я тоже был молодым и прекрасно знаю, как выглядит это чувство. Поверь мне, сейчас оно очень ярко светится прямо у тебя на лбу.
Насмешливый взгляд, сквозь очки-половинки. Белая челка, взмокшая от напряжения. Георг притягивал взгляд, так что все его истории про возраст были лишь лукавством. Конечно Осирис скорее всего уже ощущал приближение Безмолвной. Хотя за три дня особых изменений не произошло, но тревожная седина на висках говорила за себя. Да и перерезающая лоб морщина наводила не на самые приятные мысли.
Неужели и с Эриком будет так? Крейн будет молод и красив, пока в один день просто не исчезнет из Мира. Рядом с Осирис могла быть только такая же, как он. Ведь даже если на секунду предположить, что у нас все получилось, то что ждет нас через двадцать лет? Сорок? Я, похожая на Анну больше, чем на себя саму, и он, совсем не изменившийся.
— Валери, — мягкий голос Осириса вырвал меня из размышлений, — послушай меня. Выкинь ты уже из своей головы предрассудки, которыми сама же ее наполнила, — я хмыкнула, но Геогр зацокал языком, привлекая внимание, — посмотри внутрь себя. Ведь ты не ненавидишь его. Себе же можешь не врать? Просто сама твоя жизнь заставила покрыться коконом. Ты сама не веришь, что тебя можно любить просто так, — Георг отвел взгляд, пожав плечами, — будь я Рабосом, наверное, со мной случилось бы подобное, — прохладные руки сжали мои ладони на секунду, но тут же отпустили, — то, что он чувствует, вызвала не какая-то древняя магия, Валери. Это древнюю магию вызвало то, что он чувствовал, понимаешь? — легкая улыбка тронула его губы, — а она бы просто не сработала, если бы это было не взаимно. Помнишь? Как там было, — Георг откашлялся, прочищая горло, — Обдало жаром их обоих, не в силах были расцепить объятия.
Внимательный взгляд, проникающий куда-то сквозь меня. Мудрый Доктор Смерти. Друг мертвых, проводник здесь, на земле. Он так стремился помочь всем, Эрику, мне. Этим несчастным, лежащим на столе. Успеть. Ведь уже никто был не в силах помочь ему. Разве вот так справедливо, Безмолвная?
— Тогда почему не каждый Осирис встречает свою Исиду? — задала я вопрос, который уже очень давно крутился в голове.
Если это все правда.
Если это действительно было не безумие Крейна.
— Если тебе интересно мое мнение, Валери, то я думаю, что не каждый Осирис силен настолько, чтобы получить этот Дар, — сняв очки, Георг тщательно принялся протирать их краем футболки, — мы все встречаем и любим кого-то. Ведь это действительно прекрасное чувство живет абсолютно в любом человеке. Кто-то встречает своего человека, кто-то нет. Просто Крейн способен любить пропорционально его силе, если тебе угодно, — и, нацепив очки на нос, Георг снова улыбнулся, — ну а еще каким-то абсолютно неизвестным образом, Эрик осмелился посмотреть дальше того места, куда все говорили смотреть. Ведь он лишь один из немногих Осирис, который воспитывался в Доме Рабоса. Кстати, как тебе такая мысль, что Исида была Рабосом?
Я пожала плечами, задумавшись. Интересная мысль. В легенде ничего не было о происхождении Исиды. Может Георг и прав, Всевышний же запретил связь Осириса и Ра. Так может быть не из-за войн и восстаний?
Улыбнулась своим мыслям. Георг умел поднять настроение. Тогда бы наш Всевышний был даже большим человеком с понятными мотивами, чем его воспевали в легендах.
Типичная ревность. Чем не повод запретить смешение крови, чтобы Исида не могла возродиться?
Это, конечно, все глупости, но сейчас неплохо расслабило. С благодарностью посмотрев на Осириса, я оглянулась. Несмотря на все усилия Георга, на порядок то, что находилось за моей спиной, все же было не похоже. Я встала и, засучив воображаемые рукава, уперлась кулаками в бока.
— Мудрейший, сейчас твоим глазам предстанет зрелище, невиданное Эпису, — взяв тряпку лежащую в углу, я разогнулась, — коллега, как на счет того, чтобы Исида вымыла пол.
Георг улыбнулся, разводя руками.
— Нет, ну это было бы кощунством упустить такую возможность, — Осирис засмеялся, поднимаясь с кушетки, я помогу.
Опустившись на колени, я аккуратно, залезая в каждый угол, отмывала пол. В Доме привыкаешь сам убирать любую грязь. В морге же, несмотря на внешне стерильную чистоту, по углам была распихнута пыль. Я выгребала каждый угол, очищая пространство.
Коленка приземлилась в сладкий чай.
Нет, ну теперь можно сойти сума, оттирая все это. Растащить липкий сахар по всему моргу — не самая лучшая идея.
Ополаская тряпку в ведре, я увидела, как на дно приземлилась маленькая металлическая щепка.
Щелчок в голове. Снова. Что-то совсем на самой поверхности.
Погрузив руку в грязную воду, я достала маленькое блестящее звено. Так это частичка моего браслета. И почему я подумала, что эта щепка?
След
Щепка
Сахар
Щелчок.
Быстро сунув звено от браслета в кроссовок, я сделала вид, что просто убираю налипшую на ногу грязь.
Напитанное потоками Осирис мертвое стояло за моей спиной, весело напевая себе что-то под нос.
Успокаивая дыхание, я снова провела тряпкой. Не подать вида. Не запаниковать.
А перед глазами шел каледойскоп событий.
След его ложной энергии на поляне. В первый день. Он был пропитан вкусом шоколадного пудинга. Хотя бутерброд с шоколадной пастой уже порядком засох в его кабинете. Его энергия с его сосудами и уровнем сахара в крови должна была быть пропитана ацетоном.
А не любимым угощениям девушек в домах Осирис.
Убитых им девушек.
Осирис, завершающий жизненный цикл, сто-сто двадцать лет, обожает шоколадный пудинг.
Его жизненный цикл уже был завершен. Ведь на щепке, которую он протягивал мне, не было никаких его следов. Волнуясь, Георг допустил ошибку. Он поторопился. И не оставил своего следа. Запутался и поступил, как некромант. Удержал вырывающийся поток.
Георг был вхож в любой дом Осирисов.
Он спокойно заходил в Дом Крейна. А еще
