ей волосы в тонкие косички, — тогда душу не удастся найти даже богам. И на свободу она выйдет лишь когда артефакт будет поврежден или уничтожен.
— Но для чего это делается?
— Так избавляются от бессмертных врагов с могущественными покровительницами, не давая воскресить их, — Калунна внезапно обняла Беату, — но даже это не разлучит нас с тобой. Ты всегда будешь моей.
— Да, моя богиня, — смиренно ответила Беата, — но это явно не тот случай. Пропавшие девушки были обычными, даже не ведьмами. Куда еще они могли деться?
— Если речь идет о ведьме, то она могла сделать с ними что угодно и избавиться от тел колдовством. Гадать бесполезно, нужно хоть что-то знать о ситуации. К слову, им мог повредить и демон, отняв их тела и забрав души в ад. При вселении демона в человеческое тело то долго не протянет или безвозвратно изменится. Некоторые зелья могут затормозить или ускорить этот процесс.
Беата нахмурилась.
— Я — бывший демонолог, но я впервые слышу, чтобы демоны вселялись в людей. Зачем им это?
— Затем, чтобы использовать ресурсы этого тела. Демоны отрезаны от нашего мира и не должны в нем находиться. Они в любой момент могут развоплотиться.
— А как же хисширский демон? Он проторчал здесь тридцать лет.
Калунна помрачнела.
— Он успел присосаться к моему месту силы и выпить оттуда немного. На этом и держался. Захватил бы его полностью — смог бы остаться.
— Но демоны не любят наш мир и спешат покинуть его, как только отомстят призывателю, — удивилась Беата, — их интересуют только души, которые они спешат уволочь в ад. Зачем ему было оставаться?
Калунна тихо и зловеще засмеялась.
— Я ведь говорила тебе, кто такие демоны на самом деле?
— Да. Это слабые божества, которым ты позволила остаться на своих землях. Эйне упоминал, что кецали привезли своих богов с собой, но, наверное, существовали и местные?
— Верно. Они были моими вассалами. А потом предали, когда Безымянный бог привел свои армии на наш континент. Я сражалась до конца, а эти ничтожества пожелали сдаться, когда поняли, что мне не одолеть врага, — в голосе Калунны прорезались рычащие нотки и когда Беата обернулась к ней, то обнаружила, что красивое лицо богини сменилось оскаленной львиной мордой. Беата застыла, но Калунна продолжала спокойно заплетать ей волосы, хоть и гневно махала львиным хвостом. — Они бросились молить его о пощаде, и он сделал их своими рабами. Ослабил, изуродовал и отобрал божественное начало. Они стали хуже людей, хуже животных, даже хуже нечисти. Озлобленные калеки, которым он оставил единственную обязанность: быть его палачами и пытать грешников в построенном им аду. За счет этого они и существуют. А теперь представь, как сильно хисширский демон должен был ненавидеть меня, погибшую свободной владычицей и возродившуюся ею же? Я верну себе свое: силу, земли, моих ведьм, а демоны так и останутся бессильными рабами, которым закрыт путь в мир, где им когда-то поклонялись. Справедливая кара для предателей. Ты согласна со мной?
Беата поежилась.
А потом вспомнила, как хисширский демон пугал ее и вынудил раздать свою жизнь Валери, Голди, Адалинде и Джеральду, чтобы убить их всех через десять лет, а саму Беату — через тридцать. Проклятому ублюдку доставляло удовольствие издеваться над ними, обрекая их на смерть. Разве такими должны быть божества, пусть и бывшие? Нет, настоящие боги терпеливы и милосердны, как Калунна. И уж точно лучше умереть, чем прозябать в рабстве, отказавшись от права быть человеком.
— Да, моя богиня. Они это заслужили.
Калунна поцеловала ее в макушку, опалив дыханием.
— И у демонов нет верных последователей. Они никогда не получат ни вашу веру, ни любовь, ни поклонение. Однако, если бы пропавших девушек забрал демон, ты смогла бы вызвать их на спиритическом сеансе. И они бы охотно пришли, как приходила Валери.
— Значит, это был не демон. Все опять сводится к ковену Тринадцати.
— Есть много темной магии, способной использовать человеческие души и тела. Я дам тебе изучить один старинный гримуар с ней. Вернешь, как найдешь нужное.
— Спасибо, о моя богиня.
Калунна достала из воздуха белоснежную ткань с затейливой черной вышивкой по краям.
— А вот в это наряжу тебя, когда ты решишь совершить глупость, за которую вполне можно заплатить жизнью.
Беата вздрогнула.
— Я бы предпочла получить тогда предупреждение, а не новое платье.
— Предупреждения еще никого никогда не останавливали. И есть поступки, которые полезно совершать для правильного развития. Они меняют человека. Правда, если ты погибнешь, то откатишься назад и вновь станешь страшной трусихой. Хм. Может, не отпускать тебя? Тише едешь — дальше будешь.
Беата обреченно вздохнула.
Понятно, ее спокойная жизнь не продлится долго.
— Лучше все-таки предупреди, моя богиня. А я решу, не стоит ли проявить благоразумие. Ты ведь для этого сейчас говоришь мне о белом платье? Чтобы я вспомнила наш сегодняшний разговор. Зеленое на твой праздник, лиловое для того, чтобы произвести сильное впечатление, а белое как напоминание об осторожности. Я запомню.
— Умница моя. Держи. Только на ночь не читай.
Перед Беатой возник старинный гримуар, а Калунна исчезла, окутав ее облаком вересковой магии.
Беата изучала гримуар несколько дней, а потом ее начало тошнить от чудовищной и мерзкой магии, приведенной в нем. Похищение колдовского дара, высасывание жизненных сил, одержимость, разложение заживо, наведенное безумие — это была лишь малая доля описанных ритуалов. Для всего этого нужны были жертвы, и похищенные девушки подходили практически в любом варианте. Но как понять, кто и что с ними сделал? Беата топталась на месте и не понимала, куда двигаться дальше. Видимо, ей придется все-таки принять Лавену в культ Калунны: та выдаст ей других ведьм, и допрашивать придется каждую по отдельности. Но для этого нужно избавиться от Кхиры и Мавис. Обезглавить ковен Тринадцати, подчинить себе рядовых ведьм и разобраться наконец в этом деле.
Она застонала.
Как ей это сделать? Нельзя же просто взять и захватить их в плен? Она — цивилизованная, современная женщина, а не какая-то варварша! И убивать никого не хочет. Про Мавис все говорили, что она очень умна, но сейчас эта умная женщина — враг Беаты. И как с ней справиться?
Может, у Тимоти найдется какой-то компромат на нее? Стоило с ним встретиться и поговорить об этом.
Но тот неожиданно отмахнулся от ее предложения:
— Госпожа Хоффман, у меня совершенно нет на вас времени. А о Мавис я ничего не знаю: она редко появляется на публике и занята
